110 [112]
Тиндарио́са, Тоо́на, Они́теса и Автеси́я.
Сколько же тел ратоборцев, недавно убитых, не пали
Ни лицом, ни спиною - там, где стояли, остались!
И погибнув как будто не перестали сражаться,
Словно вой живые: один словно сулицу мечет,
Этот лук напрягает, метя в недруга стрелы!
Мертвое тело сие и в смерти сражается даже,
Не испугавшись судьбины смертной - оно ведь подобно
Воину, вставшему с дротом, утыканному остриями
Стрел, покрывших его со шлема до самых поножей
120 [122]
Как изваянье Арея! И ополченья дивятся
Полными изумленья глазами на копьеборца,
Что не бросил ни дрота, ни щита боевого,
Даже и мертвый схватился за сулицу щитоносец!
Вот афи́нянин некий правую руку теряет,
Пораженный железом, ударом длани могучей,
Отсеченная прыгнула словно бы в пляске десница,
Вместе с плечом задетым, быстро кружась, полетела,
Желтый песок заливая кровью, текущей из раны;
Раненый хочет вырвать длиннотенную пику
130 [132]
И с дальнобойным оружьем возобновить поединок,
Левой рукою желая снова и снова сражаться,
Но поперек дороги недруг встает ненавистный,
Новым ударом меча отсекая и левую руку -
Падает длань эта наземь, и крови ток изобильный
Брызгает, обагряя каплями и убийцу,
Длань же, отсечена от тела, цепляется яро,
Судорогой, сведена, за песок и словно живая
Скачет, зали́та кровью: пальцы скрючены, будто
Рукоятку меча они сжимать продолжают
140 [142]
Или за перевязь снова схватились щита боевого...
Молвит он слово такое, лия бессильные слезы:
"О, зачем не имею третьей длани, свершил бы
Подвиг, достойный хвалы и от девы Тритогенейи,
Смог бы тогда я сражаться с недругом ненавистным!
Я еще биться желаю, даже оставшись безруким,
Пусть прославят афинян, кои и длани теряя,
Бьются тем, что осталось у них - ногами своими!"
Слово молвив такое, он бросился ветра быстрее,
В битву и безоружный сражается пылко с врагами;
150 [152]
Встали вокруг, удивляясь, недруги тесной толпою
И осыпают героя ударами тут же двойными -
Он же, оставшись один пред оружьем врагов беспощадным,
До последнего бьется под градом и дротов и сулиц,
И, наконец, сраженный падает, ликом подобен
Богу Арею, прообраз соратника Кинегенейра...
Но не только средь пеших свирепый бой разгорелся,
И средь конников-воев резались страшно! Столкнулись
Всадник со всадником в битве свирепой противоборной;
Этот сражает пикой насмерть бегущего в спину,
160 [162]
Тот же в грудь поражает напавшего воина дротом,
И, сраженный, повергнут во прах с коня боевого!
Вот жеребец, уязвленный в пах стрелою каленой,
Вскинулся и ездока он наземь, разнузданный, бросил,
Точно как некогда конь, соперник быстрого ветра,
Беллерофонта - Пегас, устремляясь в горние выси!
Вот, сражался пылко, валится наземь наездник,
Сбит он с конского крупа, запутался в стремени тут же,
И повиснув бессильно вниз головою, по праху
Волочится, оставив ноги свои на хребтине!
170 [172]
Вот темнокожее племя киклопов-бойцов окружило,
Зевса вспомощников сильных - против смуглого люда
Аргилип воздымает светоч, сияющий ярко!
Вооруженный зарницей, кованной в кузне подземной,
Бьется он этим оружьем... Инды пред ними трепещут,
Кажется им это пламя с небес низошедшим на землю!
Сим огнем и сражался воитель - на недругов главы
Сыпались молнии эти от светоча в длани киклопа!
Вражеские доспехи, мечи и копья сжигал он
Сулицею огненосной, пламенеющим жалом!
180 [182]
Пламя и луком служило, и нельзя перечислить,
Сколько же индов сгорело в стрелах зарницы палящей;
Ведь не один Салмоней сражен зарницей враждебной,
Ведь не один Бессмертный низвергнут, и дева Эвадна
Плакала не одна над низвергнутым Капанеем!
Вот и Стеро́пес бьется, пламенный огнь воздымая,
Блеск испускающий, с блеском спорящий звезд поднебесны:
Меркнущее сиянье от гесперийской жаровни,
Семя огня Сикели́и, углей кузни подземной;
Пламя же он покровом как облаком прикрывает -
190 [192]
Необорною дланью то прикроет, то явит
Свету зарниц небесных подобно, ибо и в блеске
Молний зрим переменно то блеск, а то угасанье
Вот сражается Бронтес, рокочет его песнопенье
Грохотом необорным подобно небесному грому,
Льется вокруг него землей порожденная влага,
Он и при ясном небе как будто бы дождь проливает,
Изображая Зевеса с громом в безоблачном небе!
Бронтес потом оставляет мнимое рокотанье
И сикели́йским железом бьется с недругом яро,
200 [202]
Молотом он вращает над своими плечами,
Главы врагов ненавистных поражая железом,
Кругообразно бьет их смуглые толпы; привычно
Бить ему в кузне под Этной по ропщущей наковальне!
Вот, оторвав вершину горы с основаньем широким,
С каменной этой пикой несется на Дериадея,
Мечет глыбу всей силой дланей он необорных
Во владыку со смуглой кожей в гуще сраженья -
Каменное оружье косматую грудь поражает!
И под ударом камня, что жернова тяжелее,
210 [212]
Зашатался владыка! Спас Гидасп от судьбины
Раненого потомка. Тот же, хоть и могучий,
От удара роняет копье, ужасное в битве,
В двадцать локтей длиною, роняет и щит свой на землю
Из ослабевших дланей, и, испуская дыханье,
Меж грудных полукружий сраженный мраморной глыбой,
Падает с колесницы ниц на землю сырую
Словно высокоствольный густоветвистый на землю
Падает кедр, простертый на пространстве обширном...
Битва вскипела! Но индам на колесницу владыку
220 [222]
Удается внести - страшились они киклопа:
Вдруг и другую глыбу метнет он снова, свирепый,
И снарядом ужасным убьет повелителя индов,
Ибо обликом схож он был с Полифемом громадным:
Прямо посередине лба огромного воя
Зрак округлоблестящий испускает сиянье!
Грозный облик киклопа грозного созерцая,
Страхом благоговейным преисполнились инды
Смуглые, мнят будто с неба горняя сходит Селена,
Сыну земли, киклопу, блеском чело осеняя,
230 [232]
Испуская лучи, помогая в битве Лиэю!
Зевс же отец, завидя в битве свирепой киклопа,
Столь похожего с ним, засмеялся из тучи высокой:
Облак в земле сотворенный льет ливневые потоки,
Землю всю орошая, но ни единая капля
Не потекла по своду неба, лишенному влаги!
Вот ополчился Трахи́ос: с братом вместе ступает,
Глыбой вздымается в дланях щит огромный и тяжкий!
Элатей же, сородич, схватил целый ствол сосновый
Вместо пики, и рушит главы врагов ненавистных!
240 [242]
Вот ополчился Эври́ал: отрезав от главного войска
Индов отряд, он загнал их до морского прибрежья,
После, в рыбные воды столкнувши индов порядки,
Он торжествует над ними в волнах, полных оружья,
Лезвием мечным вращая в двадцать локтей длиною -
И над заливом скалу висящую срезав ударом,
В недругов оную мечет... Многие рока двойного
Мойры изведали в море! И погребенья лишившись,
И Арея морского ставши добычей, и дрота
Слышится рев на равнине: на помощь смятенным вакханкам
250 [252]
Благопомощный явился Примней как ветер, что в парус
Дует и мореходца тащит как бурные кони!
Войску приходит на помощь, так же как в бурю приходит
Полидевк к кораблям, плывущим в море открытом,
Умеряя волненье бурнородного моря...
Третий брат вместе с ними, доблестный Халиме́дес,
Бьется, огромный, свой танец вакхический исполняя!
Сея страх меж врагами, тело свое защищая,
Держит прямо пред глазом щит он выпукловидный!
Видит его Флоги́й, и мстя за убийство индов,
260 [262]
Лук боевой напрягает, спуская стрелу ветровую -
Мчится пернатая, метя в единое око киклопа!
Только вот тот разумеет цель ее и направленье,
И ускользает проворно он от разящего жала,
Высокоглавый киклоп, а после скалу вырывает
И во Флоги́я мечет снаряд каменистый, но воин
Бегством спасся к повозке рогатого Дериадея,
Он едва ускользает от мраморной глыбы, летящей
В воздухе. Бранью покрывши Флоги́я, что тут же сокрылся,
Открывает во гневе глотку свою Халимедес
270 [272]
И убивает двенадцать мужей могучейшим воплем,
Столь громкогласным, что стал он поистине смертоносным!
Ревом этим киклопы свод сотрясли поднебесный,
Был он таким ужасным! И вот Энио́ свирепой
Плясуны выступают - диктейские корибанты!
Бьется Дамней, что в битве недругов укрощает;
Резвой стопою вращая, врага обращает в бегство
Воин Окйтоос - скольких убил он ударом смертельным!
Дротом кого уметил, кого низвергнул стрелою
Меткою, а кого-то мечом низринул ужасным!
И бежавшего быстро, подобно бурному ветру,
280 [283]
Яростный, он настигает, коленом как буря играя!
Ибо был он подобен в беге Ификлу, который
Только касался стопою пенной поверхности зыби
Или верхушек колосьев, когда проносился над полем,
И ни единый стебель при этом не колыхался -
Вот каков бурностопый Оки́тоос! Рядом же бился
Мимас, плясун искусный в пляске битвы свирепой,
Сея во вражеском войске смятенье круговращеньем
Кладенца, согласуя прыжки с сим танцем зловещим:
Так же, некогда ропот сея в Кроновом слухе,
290 [293]
Пиррихос в щит ударял мечом на склонах идейских,
Песнь боевую клича ложную, дабы не знали
О возмужанье Зевеса, о крепнущем мужестве бога!
Вот какова была пляска с прыжками в полном доспехе
Мимаса, бурным дротом вращающего над главою!
Недругов режет он выи, жнец-воитель железный,