Матери Паситеи, Геры, владычицы брака!
Коль пожелаешь при Те́фис жить, у левкадского мыса,
Помощь Дериадею подай, потомку Гидаспа!
190 [189]
Будь же с соседом тих: круговратный поток Океана,
Бьющийся рядом с тобою - пращур Дериадея!"
Так рекла - согласился Гипнос и, повинуясь
Матери мнимой, взлетает Клянется он взоры опутать
Зевса всезрящего сном на три обращения Эос
Умолила Ирида его лишь на день единый
Кронова сына опутать сердце дремотою сладкой.
Повиновался Гипнос, надеждой на свадьбу ведомый.
Быстрая же Ирида пустилась обратной дорогой,
Возвестить поспешая приятную новость хозяйке.
200 [199]
Прянула бурной стопою по небу державная Гера,
С кознями в мыслях иными: как бы к Дию проникнуть,
Препоясавши чресла поясом страстных желаний.
Ищет она Пафийку: нашла ее средь ливанских
Гор, ассирийская Афродита одна пребывала,
Ибо Харит отослала пестрый венок весенний
Из цветов ей содеять, плясовиц орхоменских;
Крокус в горах киликийских одна собирала, другая
Бальсамон и молодые побеги рогозов индских,
Третья благоуханных роз собирала охапки.
210 [209]
Изумлена появленьем Геры, дочерь Зевеса
С ложа, лишь только увидев соложницу Дия, привстала,
И поняв, что в печали та пребывает, спросила:
"Гера, супруга Зевеса, что бледны на лике ланиты?
Что же, владычица, взоры долу ты опустила?
Снова ли Зевс ливненосный пустился в любовные лести?
Снова ли в бычьем обличье зыби браздит он морские?
Снова ль тебе досаждает Европа? Или другая
Антиопа, Никтея дочь, что отцовским запретам
Вопреки почивает в сатира дланях косматых?
220 [219]
Не превратился ль он снова в коня, одаренного только
Разумом, мнимым ржаньем вновь прикрывающий похоть?
Уж не другая ль Семела огнем своих родов печалит
Средь зарниц, указующих путь к светлице эротов?
Уж не у ложа ль телицы прекраснорогатой он рыщет,
Мык испуская любовный? Ведь если только желаешь,
Можешь послать для пригляда за Зевсом ты быкопаса
Снова со взором бессонным, пастыря Аргуса к стаду!
Дай мне ответ на вопросы, и я помогу тебе в горе!"
Так отвечала богиня с мыслью злокозненной в сердце:
230 [229]
"О, Киприда! Оставим склоны Олимпа для смертных!
Зевс на небо Семелу вознес, родившую Вакха,
И Диониса желает взнести... Какой же получит
Гера дворец? И куда мне деться? О, униженье -
Видеть, как не по праву правит Олимпом Семела!
Страшно: ужели в жилище бессветного Напета
Жить и быть вне Олимпа, Крона судьбу повторивши?
Страшно: презрев наш нектар, они с земли подбирают
Нечто, что кличут "гроздью", желая взрастить средь эфира
Да не попустят такому Дика, Гайя и Влага!
240 [239]
Да не взнесет он к эфиру лозы, да не будет разлита
Влага хмельная на небе вместо звездного света,
Пить мне на высях вовеки лишь сладостный нектар единый!
Да не увижу хмельною воительницу Афину,
Дрот подъявшую против Арея и Киферейи,
Да не изведаю распри вовеки в высях эфирных
Между брызгами хмеля и созвездьями неба,
Коих вино посбивало с путей, назначенных свыше;
Да не узнаю вовеки пьянства насельников неба
Пляшущих корибантов щитоносную пляску!
250 [249]
Разве мне не довольно срама с этим мальчишкой
С долов троянских, что служит виночерпием Зевса?
Он и Бессмертных позорит, и Гебу, чашницу Дия,
Коли смертною дланью льет в чаши сладостный нектар!
Изгнана я на землю с позором, и для обоих
Я эфир оставляю, для Вакха и Ганимеда!
Я эфир оставляю, ставший жилищем Семелы!
Пусть Персей с Дионисом властвуют в доме небесном!
В Аргос пойду я родимый, во град велелепный Микены,
Жить на земле я стану... За матерью оскорбленной
260 [259]
Бог Арей, твой супруг, последует, да и сама ты
В Спарте своей объявися, гневная Афродита
Благодоспешная, вместе с меднозданным Ареем!
Знаю, откуда беды: Эриния хочет отцово
Отомстить прегрешенье мое, ибо некогда против
Крона я билась свирепо, кинувшись в ярую битву
На стороне Зевеса - Гера, Титанова дочерь!
И поделом мне видеть властвующим на Олимпе
Вакха с Эросом рядом, подле пеннорожденной,
Что подъем лет эгиду подобно Крониду с Афиной!
270 [269]
О, помоги мне, Киприда - дай мне, нужда ведь настала,
Пояс, рождающий страсти, повязку с чарой могучей
Только лишь на́ день единый, чтоб взоры Дия сомкнуть мне!
И, пока спит он, могучий, я индам моим помогла бы!
Я ведь свекровь твоя дважды: женою была ты обоих
Сыновей - как Арея, так и бога Гефеста!
Смилуйся, я умоляю, ведь смуглокожие инды
Чтили тебя всегда, эритрейскую Афродиту,
Их же бранолюбивый теснит Дионис! Зачинатель
Отпрысков, Зевс-женолюб, в безумии похоти алчной
280 [279]
Молнии мечет, за сына-полукровку сражаясь!
Дай же мне этот пояс, им лишь единым чаруешь
Ты, богиня, весь мир, ведь и мне владеть им прилично,
Мне, вспомощнице страсти, лелеющей брачные узы!"
Песнь XXXII
В песне тридцать второй поется о битве великой,
Сне глубоком Зевеса и о безумье Лиэя!
Молвив так, убедила она кознодейку Киприду
С сердцем хитрым и лживым. Та пояс с лона снимает,
Гере, горящей желаньем, дает повязку эротов,
Так объясняя при этом чары сей опояски:
"Вот тебе пояс, обиде сердечной твоей вспоможенье,
Всех очаруешь ты в мире этим могучим плетеньем,
Гелия бога, Зевеса, хор небесных созвездий,
Неумолимый поток беспредельного Океана!"
Молвила и удалилась к отрогам сирийским Либана.
Прянула Гера по сводам звездным высей Олимпа;
10 [11]
Торопливо прибрала лик белейший богиня,
Тщательно расчесала пряди и подравняла,
Поровну распределила по обе стороны лика,
После же умастила кудри маслом душистым,
От сиих благовоний и выси эфира, и море
Вместе с твердью земною исполнились благоуханья!
На чело возложила венец искусной работы,
Вправлены были в который рубины, что страсть возбуждают,
Камни, мерцающие при движенье Кипридиным светом!
Также надела и камень, в мужах любовную стойкость
20 [21]
Укрепляющий, камень раненной страстью Селены,
Также и камень, милый влекущемуся железу,
Также и камень любовный индов, что будто из влаги
Сам собою выходит, сродный Пеннорожденной,
И гиацинт темноцветный, особенно Фебом любимый!
В волосы веточки мирта вплела, сей травки любовной
(Любит ее Киферейя как розы и как анемоны,
Носит ее богиня в память по отпрыску Мирры!);
Вкруг же лона и бедер пояс она повязала.
В пестроцветное платье она облачилась, в котором
30 [31]
Древле с братом родимым тайно соединялась.
Кровь девичества след свой оставила на одеждах -
Платье богиня надела, чтоб вспомнил супруг о союзе...
Белое тело омыла, мерцающей тканью укрыла,
И заколола булавкой хитон у самой ключицы.
Так одевшись, предстала пред зеркалом. После взлетела
В небо подобно мысли быстрая Гера-богиня.
Вот приблизилась к Дию... Увидел ее всемогущий
Зевс и жало желанья пламенное вонзилось
40
В сердце, и взоры Дия супруга взглядом пленила.
Глядя на Геру упорно, муж ей пламенно молвил:
"Гера, зачем ты пределы эойские посещаешь?
С целью какою? Сегодня зачем же ты тут появилась?
Гневная, снова ужели преследуешь Вакха хмельного?
И поборать за индов надменных снова желаешь?"
Молвил, а Гера, смеяся в сердце своем хитроумном,
Злобная, так отвечала, лукавя с божественным мужем:
"Отче Зевес, с другою целью сюда я явилась,
Распря жестокая индов с Индоубийцей Лиэем
Вовсе меня не заботит в это мгновенье, спешила
50 [51]
Я к восточным пределам, знойным, граничащим с краем
Гелия, ибо пернатый Эрос у влаги тефийской
К океаниде Родопе страстью ныне охвачен,
Стрел желанья не мечет - нарушен и миропорядок!
Жизнь, увы, угасает, когда не любятся пары!
Я же его призывала к порядку - иду восвояси
Ибо зовуся "Дзиги́ей" смертными вовсе не зря я,
Браки ведь устрояю прочные собственной дланью!"
Так ответствовал Гере супруг со взыгравшею кровью:
"Милая, ревность оставь, и пусть Дионис мой могучий
60 [61]
Вырвет навеки с корнем род индов, не знающий Вакха,
Нас же обоих да примет ныне любовное ложе!
Страстью горю, каковую ни смертная, ни богиня
Мне не внушала - лишь только пояса я прикоснулся!
Так не желал и Атла́са дщери, Тайгеты, когда я
С девою той зачинал Лакеде́мона, славного в летах!
Так не горел я к Ниобе, дщери живущего в Лерне
Пращура Форонея, так и к Ио́ не пылал я,
Дщери Инаха милой, там, у нильских потоков,
Мне родившей Эпафа и плодную Кероессу,
70 [71]
Не вожделел к Пафийке страстью такою, когда я
Семя в землю извергнул, зачавши племя кентавров -
Как я к тебе пылаю сладостным ныне томленьем...
Ты же - сама Дзигия, владычица ты зачатья,
Жалишь стрелою Киприды собственного супруга!"
Так он сказал, - и облак златой словно вихорь поднялся,
Обступил и сомкнулся над ними сводом округлым,
Словно воздвигся брачный покой, над коим дугою
Выгнулся пояс Ириды эфирный ярким покровом
Пестроцветным сияя для Геры лилейнораменной
80 [81]
С Зевсом, ибо желанье застало их на отрогах,
Там же само собою возвиглось брачное ложе!
Только они съединились узами сладкими страсти,
Гайя отверзла лоно благоуханное тут же
И увенчала цветами многими брачное ложе:
Крокус возрос киликийский, выросла там повилика,