Теа поцеловала его в изуродованную щеку. Сонно квакнул из глубин рубахи ныряльщика Великий Дракон.
Квазимодо засмеялся:
– Ладно вам. Все это давно было. Я уже океан туда-сюда пересек, разбогател, несколько раз в клетке сидел, вас вот подцепил.
– Кто тебя жалеет? – проворчал фуа. – Ты сам кого угодно пожалеешь. А вообще все это дело случая. Меня отец палкой частенько лупил. Правда, не уверен, что он именно меня хотел отлупить. Нас много было, а доставалось тому, кто попадется. Я не самый ловкий был.
– Зато ты самый умный стал. Или по крайней мере самый грамотный, – сказала Теа. – Может, спать будем? Завтра опять на весла…
Драккар по-прежнему двигался за «Высоким». Утро выдалось относительно светлым, почти безветренным, и корабли неторопливо скользили по спокойным волнам. Вместе с рассветом на горизонте появились смутные очертания горных вершин. Вот оно – родное северное побережье. Поглядывая на едва различимые очертания земли, моряки спорили о том, куда их занесли морские боги. Судя по всему, корабли сильно отклонились к западу. Почти весь экипаж «Собачьей головы» в свое время немало поплавал вдоль глорского побережья. Сходились на том, что на горизонте маячат отроги Красногорья, – значит, до столицы еще дней пять пути, а то и все шесть. Ветер пока не благоволил к истосковавшимся по твердой земле мореплавателям. Квазимодо помалкивал – по причине малолетства все побережье Фейрефейского союза он исходить не успел и хорошо знал только берега к востоку от Глора.
Разговор перешел к планам на будущее. Нога предлагал хорошенько отдохнуть, промочить глотки, пополнить экипаж и, не откладывая в долгий ящик, совершить рейс на Восток. В предзимье должно быть полно желающих добраться до Нового Конгера и до других восточных земель. По слухам, судов страшно не хватало – все более-менее способное двигаться ныне грабило Желтый берег или сгинуло в море по пути к этому заманчивому делу. Можно неплохо заработать.
Несколько моряков, имеющих семьи, предлагали задержаться в Глоре подольше. Заработки никуда не уйдут, а дома дел полно. Нога их утешал мыслью, что дома пропащих «героев Глора» все равно не шибко ждут. У ребятишек наверняка новые отцы завелись, да и самих детей, возможно, поприбавилось. Морская доля известная – дома люди почти три года не появлялись. Спорить с этим было трудно.
Ныне немногочисленный экипаж драккара связывал свое будущее с надежной «Собачьей головой». Неплохой корабль подарили хитки в обмен на жизни неудачливых моряков. Квазимодо слушал обсуждение грядущих подвигов «Собачьей головы» и даже удивлялся – видно, хорошая команда у Ноги с Пнем будет, костяк уже есть, вот и Бонга чувствует себя полноправной хозяйкой у очага. Редкий случай – даже пригрозить глотку товарищу перерезать никто за весь переход не удосужился.
Квазимодо раздумывал о том, что делать им самим. Осень стоит теплая, если поспешить, то можно добраться до северных перевалов до наступления настоящей зимы. Конечно, если хорошенько поспешить и если повезет.
Везение кончилось.
С мачты раздался придушенный возглас:
– Стурвормы. По левому борту.
Тут же Пень, стоящий у кормового весла, прохрипел:
– По правому… тоже…
Вскочив на борт, вор ухватился за ванты и немедленно разглядел змеев. Две пары ящеров шли слева и справа, неторопливо догоняя драккар.
Быстрые, вытянутые тела длиной в пятнадцать-двадцать шагов, мощные хвосты и узкие ласты. Узкие головы, крепкие птичьи-змеиные черепа с мозгами, почти не уступающим человеческим. Прочные панцири зеленовато-черных шкур. И известное любому моряку вошедшее в присказку кровожадное наслаждение, получаемое от охоты. Истинный ужас моря. До установки на кораблях новых метательных машин встреча со стурвормом в открытом море означала смерть. Змеи не оставляли корабли на плаву, даже когда были сыты. Такое уж ихнее стурвормье развлечение.
Квазимодо встречался со стурвормами уже не раз. Первый раз еще сопляком – тогда чудом выплыл. С корабля их осталось в живых четверо, да и то благодаря исключительно дерзости леди Катрин да меткой руке одного флотского офицера. Потом были и другие встречи, но тогда Квазимодо стоял за орудием на крепкой палубе большого дромона и постарался по полной отомстить за прошлый страх. Да, тогда стурвормам пришлось не легче, чем беззащитным, загнанным в сети ламантинам. По ним бил добрый десяток мощнейших морских эвфитонов, и сам Квазимодо с истинным наслаждением засадил тяжелую стрелу в башку хищника.
А сейчас опять – почти голые руки и аж четыре твари. Да, дразнили боги удачей.
– Может, не заметят? – с тоскливой надеждой спросила Бонга.
– Даже если мы дышать перестанем и задницы заткнем, они нас не пропустят, – пробормотал Нога.
– Двое ближе к нам, двое пошли за «Высоким», – доложил наблюдатель из «вороньего гнезда».
– И сильно легче нам от этого? – без особой радости поинтересовался Нога.
– Нас они походя утопят. – Вор сплюнул. – Подойдем ближе к «Высокому». Если успеем.
– Нас Кехт прикрывать не станет, – возразил Нога. – Ты на что, Полумордый, рассчитываешь?
– «Высокий» защищаться станет, отвлечет гадов. Только отстреливаться у них по-настоящему нечем. Я на эвфитонах тяги ослабил да шестерни развел. Наводчики у них слабые, доморощенные, наверняка в шутке моей не разобрались. Так что пукалки у них, а не орудия. Кто ж знал…
– Вот дерьмо нетонущее! – Нога прикинул расстояние до виднеющихся из воды шей стурвормов. – Может, успеем? Ну-ка налегли…
Теа поняла, что до сих пор она не гребла по-настоящему. Спина рвалась на куски при каждом рывке. На веслах сидели все, даже спустившийся с мачты наблюдатель. И «Высокого», и змеев было и так прекрасно видно. Стоящий у весла Пень считал ритм. Часто скрипели весла. Теа видела, как быстро промокает рубашка на спине у сидящего впереди Черного. Легкий незагруженный драккар летел стрелой, но этого было недостаточно. Змеи явно приблизились. Лиска видела, как над водой поднимается противная шея, как поглядывает хищник на взбивающие воду весла. Стурвормы не торопились. Руки у Теа уже отказывались слушаться – казалось, их вырывает из плеч. Лиска стиснула зубы, заставляя сухожилия держаться.
– Спокойно, – прохрипел вор, с его лба летели брызги пота. Повязка съехала, и казалось, пустая глазница льет огромные слезы. – Спокойно, детка. Скоро. И только в глаз. Попадешь, не волнуйся.
Теа знала, что с такими бесчувственными руками не попадет и в спину морскому страшилищу, но согласно кивнула. Глаз – значит, глаз.
– «Высокий» меняет курс, – крикнул Пень. – Сейчас мы его достанем.
Теперь когг двигался к берегу. Расстояние сокращалось. Стурвормы по-прежнему сопровождали оба корабля параллельными курсами.
Когда Теа поняла, что больше не в силах шевельнуть свинцовым веслом, над головой возникла корма «Высокого».
– Давай конец! – заорал Пень.
– Что, решили вернуться? – раздался насмешливый голос капитана Кехта.
– Вместе отобьемся, – завопил Нога, задирая голову.
– Как же без вас, вонючки дристливые, – отозвался капитан, но с борта когга полетели веревки.
– Давай! – скомандовал Нога вору. Квазимодо коротко кивнул и полез вверх. Все вещи, включая глефу, остались на драккаре. Вор уцепился за борт, перекинул ногу…
– Эй, пассажиров мы обратно не принимаем, – заорал с кормы Кехт. – Скиньте его в воду.
Ближайший моряк неуверенно попытался пихнуть вора в плечо, но Квазимодо увернулся и, шлепнувшись на четвереньки, оказался на палубе.
– Я сказал – урода за борт, – в ярости завопил капитан.
Пока моряки торчали, не зная, что делать, одноглазый уже бежал на нос.
Разъяренный Кехт в два прыжка слетел на палубу. В руке его был готовый к броску нож. Появившаяся на борту Теа успела слегка задеть капитана луком по занесенной руке. Нож улетел в сторону многострадального «ящика для лис». Выхватывая меч, капитан Кехт обернулся к рыжей девке. Натягивая лук, Теа попятилась к носу. Вокруг торчали растерянные моряки.
С мачты заорали:
– Стурвормы идут!
Капитан с проклятием кинулся на кормовую надстройку.
На корабли шел один, самый крупный стурворм. Ящер набрал скорость, его мощное тело резало волны, оставляя длинный пенный след.
Квазимодо отпихнул от носового эвфитона наводчика, скинул из желоба стрелу, дернул рычаг. Тетива хлопнула вхолостую. Вора с проклятием схватили за плечо…
– Не трогай! – взвыла лиска, вскидывая лук. Наводчик «Высокого» отскочил в сторону.
Вся команда драккара уже перебралась на борт «Высокого». С копьями и арбалетами обе группы моряков толпились вдоль борта.
– Не тяни! – скомандовал наводчику капитан Кехт. В тот же миг кормовой эвфитон выстрелил. Стрела шла точно в атакующего монстра, но вдруг тяжелый наконечник потянул вниз, стрела вошла в воду, тут же бессильно выпрыгнула и закачалась на поверхности.
На когге дружно охнули. Стоило «Высокому» выстрелить, как трое остальных стурвормов один за другим двинулись к кораблю.
Квазимодо возился с неподатливой шестеренкой, шпилька никак не хотела садиться на место. Пришлось помочь рукояткой ножа. Копытце на рукояти очередной раз помогло…
Арбалеты дали залп, полетели копья. Предчувствуя атаку, ящер опустил голову, стрелы и копья градом застучали по его глянцевитой спине и отскочили – пробовать пробить его шкуру оказалось все равно что швыряться деревянными зубочистками. Лишь один болт неглубоко вонзился в основание переднего плавника.
Теа выстрелила позже всех. Перед самой кормой корабля стурворм поднял голову, стрела чиркнула по переносице низкого черепа, ушла в сторону. Ящер тут же нырнул, и в следующий миг «Высокий» содрогнулся от тяжкого удара.
Квазимодо удержался на ногах, уцепившись за станину орудия. Теа плюхнулась на мягкое место. Наводчик чуть не снес спиной фальшборт.
– Не спите, бараны! – скомандовал капитан Кехт. – Обделались в самом начале? К помпам, живо. Арбалетчики – целить по глазам. Кто попадет – получит вечные штаны из шкуры змеюки.