– Сосо ненавидел Зону.
– От любви до ненависти один шаг. Что такое проводники? Работа, Червь. Просто работа. Назначь Факера, пожалуйста. Но обучить его я не смогу. Чему учить? Он и сам знает, где что растет. Просто боится.
– Они теряют голову, Паля. Вроде ничего не боятся, но теряют голову.
– Значит, боятся, – кивнул Паля. – Мы тоже боимся, и я, и Сафик, и Сосо, но мы… Мы готовы умереть. Может, в этом все дело. А может, и нет.
– Откуда ты взялся?
Проводник едва не выронил окурок. Вот так дело! Даже когда Паля, простреленный в трех местах, с перетянутой портупеей ногой выполз к Червю, никто не задал ему такого вопроса. Значит, близится катастрофа.
– Что молчишь? – Червь подался вперед, впился глазами в проводника. – От ЧАЭС, да? Ладно, не рассказывай. Ты скажи, как там люди живут? И зачем?
– А то ты не знаешь! – Паля негромко засмеялся. – Артефакты сто`ят риска, потому что сто`ят денег.
– Значит, от ЧАЭС легче выбраться за Кордон, чем отсюда? – Червь потер переносицу. – У меня нет информации, Паля, а вы все молчите… Я даже и не хочу много знать, честно говоря. Боюсь. Но… Что там? Кроме артефактов? Слухи, слухи!
– Иди и посмотри.
Лицо Пали превратилось в каменную маску. Червь сглотнул и мысленно выругался. Подонок! Ведь ест и спит вместе с Червем и его людьми, а откровенничать не хочет. Хотя что тебе скрывать, безногий? Тебе старые дружки уже не помогут. Сумасшедший.
– Слухов много, – внушительно повторил Червь. – Но я им, конечно, не верю… Паля, у нас скоро могут быть крупные неприятности.
– Я понимаю. Группа Сосо не принесла артефактов, Сафик потерялся с товаром. К тебе много претензий.
– К нам, – уточнил Червь.
– Да мне все равно. Я могу хоть сейчас к Мачо уковылять, пригожусь.
Червь долго отхаркивался, потом смачно, через всю комнату плюнул.
– Ты это зачем сказал?
– А зачем ты нарывался? Червь, мне терять нечего, я за Кордон никогда не выйду. Наплевать, когда и как умру. Так что, если хочешь что-то предложить, – давай, не тяни.
Хозяин логова встал, прошелся. За его спиной Паля беззаботно принялся напевать что-то по-украински.
– Я думаю, там убили человека, который шел ко мне, – сказал наконец Червь.
– Понятно. Теперь скажи, от кого шел этот человек.
– От Клоуна.
Червь обернулся. Паля не оцепенел, нет, спокойно тушил окурок о стену.
– Клоун тебя помнит.
– И ногу мою помнит, – кивнул проводник. – И я помню Клоуна. Хочешь, чтобы я туда пошел? Нет, Червь. Это не обсуждается. В те края я больше не хожу.
– Я…
Червь хотел было сказать, что все висит на волоске. Бизнес посредника, который кормил его несколько лет, полностью разрушен за считаные дни. С обеих сторон, и с ЧАЭС, и из-за Кордона, теперь находятся кредиторы, а товар погиб, и артефакты тоже. Он хотел сказать, что только Клоун, этот «запасной парашют», может теперь вытащить Червя из дерьма, а уж Червь прихватит с собой и Палю. Но не сказал – Паля и так все это знал.
– Клоун – полное дерьмо, – тихо произнес проводник. – Во сто раз хуже, чем ты. Конечно, коли идти некуда – иди к Клоуну… Только я тебе не помощник. Мне и здесь хорошо. Есть задачи на сегодня? Если нет, спать пойду.
Паля поднялся и заковылял к лестнице. Через минуту спустился и Червь. Только тогда Хорс, затаившийся на крыше, перевел дыхание. Он слышал слишком много, Червь не простит. А проводник знал, что Хорс наверху. Что потребует за свое молчание? Бесплатно даже за Кордоном ничего не бывает.
Никита бежал через Площадь. Под ногами ровная, твердая поверхность, даже немного скользкая. Не асфальт, конечно. Вообще асфальт в Зоне ровным не назвать, растительность взламывает его, бугрит. А тут – ни травинки, ни кустика. Может быть, последствия чего-то ужасного, когда все расплавилось, смешалось и застыло вот такой массой?
– Быстрее! – крикнул сзади Сафик.
Ага, а сам сказал – шкуру спущу, если что-нибудь уронишь. Поди попробуй так побегай, не евши, не спавши, с тяжелой тачкой да еще… Хотя они бегут так же, даже оружие на себе тащат, что в тачки не влезло. Коммандос! Наверное, хорошо питаются.
Когда сзади застучал автомат, Никита вздрогнул, втянул голову в плечи и действительно прибавил. Кто стреляет, куда?! Впереди, там, куда ткнул длинным пальцем Сафик, между полуразрушенными пятиэтажками зеленел сквер. До него еще метров триста. Там – спасение?
– Крови тебе, крови?! – заорал сзади второй, тот, которого звали Мальком. – На, на!!!
«При чем тут кровь?! – Никита мотнул головой, сбрасывая с бровей капли пота. – При чем тут…»
Из той пятиэтажки, что слева, вдруг выскочили и с немыслимой скоростью понеслись навстречу какие-то кошмарные существа. Прошло несколько мгновений, прежде чем Никита вспомнил рисунки на стене в учебном классе. Циклопы! Под два метра, обросшие волосом, похожие на людей, но не люди… Он пытался остановить тачку, но она, тяжелая, разогнанная на ровной поверхности, сама тащила его навстречу пастям-присоскам. Как они быстро бегут, зигзагами…
– Прибавь! – Слева показался Сафик, рот разинут не хуже, чем у циклопов. Одной рукой исхитряется катить опасно накренившуюся тачку, другой поднимает винтовку и бьет, бьет… Он же не попадает! – Прибавь, сука, шкуру спущу!
Один мутант замер, будто остановленный вошедшей в грудь пулей, другой вдруг побежал в сторону, словно перестал интересоваться людьми. И только третий бежал прямо к Никите.
– Малек! – Сафик все стрелял и стрелял в того, замершего.
Никита почти остановился, да и Сафик тоже. Надо защищаться, защищаться… «Калашников» не заряжен, в тачке Никиты оружия нет. Ударить тварь тачкой? Или бежать?
Циклоп споткнулся, упал. Сзади Малек расстреливал его короткими очередями, но тварь не умирала, лишь перекатывалась под пулями.
– Вперед! – прохрипел Сафик и снова побежал.
Он свою мишень, похоже, прикончил. Никита, отчаянно матерясь, подналег. Все еще дергающийся циклоп остался слева, всего в пяти метрах. Сафик оглянулся, снова стал тормозить, срывая с плеча на этот раз «калаш». Ну конечно, на перезарядку времени нет.
– Беги, беги!!! – рявкнул он Никите. – Малек, я прикрою, не останавливайся!
Снова огонь, пули летят почти навстречу Никите, будто над самым плечом. Не чувствуя ног, он бежал и бежал. А что, если из пятиэтажек снова выскочат какие-нибудь кровососы? Оба защитника остались позади.
Но никто больше не показался. Ровная поверхность кончилась, и колесо тачки запрыгало по корням. Вот и сквер. В траве Никита рассмотрел дорожку из плит, вырулил на нее, стало легче. На бегу оглянулся и даже удивился: оба живы. Сафик совсем близко, на краю Площади, опять расстреливает лежащее тело, а Малек бежит к нему со всех ног. На руке болтаются сразу три сползших с плеча автомата, бьются прикладами о землю. Как еще не упал, не перевернул тачку, не бросил ее, в конце концов?
– Стой! – махнул Никите Сафик. – За деревья не ходи! Стой!
Первым до Никиты добрался Малек, бросил тачку и прошелся вокруг нее, стараясь успокоить дыхание. Еще на ходу принялся менять магазины.
– Можно и мне? – попросил Никита. – Ну дайте патронов!
– Не… – Говорить Малек еще толком не мог. – Все равно ты… не попадешь… Не…
Сафик через сквер пошел шагом, лишь оглянулся еще несколько раз. Он выглядел почти спокойным, только часто сплевывал.
– За мной. Не стоять, не стоять, погань!
Сразу за деревьями он вдруг свернул с дорожки из плит, вломился вместе с тачкой в кусты. Из-под самых ног у Никиты выскочил какой-то зверек, мелькнул длинный розовый хвост… Крыса!
– Ты за ним иди! – приказал Малек. – Прямо за Сафиком, не сворачивая, ни шагу в сторону!
Из кустов вывалились на дорогу. Растрескавшийся асфальт, кое-где целые деревья проросли сквозь дорожное полотно.
– Перекур, – распорядился Сафик. – Малек, смотри сзади.
– Они не сунутся! – пообещал Малек, доставая сигареты. – Стоп. А ты, солдат, не богат ли куревом?
– Есть немного.
– Вот сколько есть, столько и давай.
Никите из его же пачки досталась только одна сигарета, остальное Малек тут же спрятал.
– Это были циклопы, да? Откуда они взялись вообще?
– Тише, они ведь и невидимыми быть умеют! – прикрикнул на него Малек. – Откуда-откуда… От верблюда. Кури, пока живой.
Сафик прошелся немного вперед, рассмотрел что-то на дороге. Быстро вернулся.
– Пошли!
– Дай покурить-то! Они не скоро очухаются.
– Гильзы на дороге, свежие. Еще нам не хватало у самого дома с Мачо встретиться.
Когда Факер, Лопата и Дурень закончили перетаскивать добро в подвал, первый этаж оказался почти пуст. Постукивая по доскам каблуками, Факер отошел в дальнюю, маленькую комнатку и завалился на койку. Сам отыскал в развалинах, сам притащил сюда – чтобы не на нары матрац кидать, как прочие, а на пружинки, пусть и ржавые.
От людей, прежде живших тут, почти ничего не осталось. Почти – потому что именно в этой комнате на частично уцелевших обоях сохранились рисунки, выведенные нетвердой детской ручонкой всего-то в полуметре от пола. Ох и попало, наверное, художнику… Факер порвал бы глотку любому, кто попробовал бы эти обои отодрать или замазать чем-нибудь неуклюжие фигурки людей и кота.
– Куришь? – В пустой дверной проем проскользнул Хорс, присел на корточки. – Слышишь, как Червь разорался? Неприятности у него.
Факер не ответил, только поскреб рыжую щетину, разглядывая гостя.
– Может, выпьем? Я заначил.
Вытащив из-за пазухи бутылку виски, Хорс покачал ее в руке.
– Ого. А где ты был, когда мы с Лопатой горбатились?
– Был кое-где… Узнал кое-что.
Хорс свинтил бутылке головку, сделал несколько жадных глотков, протянул угощение приятелю.
– Подвал небось полный?
– Как же… – Факер вылакал с ходу едва ли не половину, довольно отдулся. – Там у него целый бункер. Клара на часах стояла, чтобы мы куда-нибудь не залезли. Будто никто не знает об их подземных ходах.