Родилась 8 ноября 1956 года в молдавском городе Бендеры. В 1979-м окончила Днепропетровский горный институт. Была награждена Почетным знаком ЦК ВЛКСМ «За отличную учебу». С 1979-го работала в НИИАчермет, где прошла путь от инженера до старшего научного сотрудника, имеет 18 печатных научных работ. В 2009 году награждена медалью «За заслуги перед Днепропетровском» и Почетной грамотой Союза писателей России, в 2010 — медалью «65 лет Победы в Великой Отечественной войне» и Дипломом министерства культуры Украинны, в 2012 награждена медалью «Непокоренные» и Благодарностью городского головы Днепропетровска. лен Творческого совета и Почетный гражданин искусства Международной ассоциации граждан искусства (Мадрид), член Международного профессионального Союза писателей и журналистов APIA (Лондон), член Международного сообщества писательских союзов (Москва), член правления Конгресса литераторов Украины (Киев), председатель Днепропетровской областной организации Конгресса литераторов Украины, член правления Межрегионального Союза писателей Украины (Луганск). лавный редактор международного литературного журнала для юношества «Ступени», автор и ведущая международного литературно-музыкального проекта «Современная русская поэзия мира», председатель творческого совета международного проекта «Поэтическая Библия», член редакционной коллегии международного альманаха «Форум». Лауреат литературных премий: «Золотое перо Руси», «Славянские традиции», «Свой вариант», премии имени Михаила Матусовского, премии имени Юрия Каплана, премии имени Владимира Даля, пятикратный лауреат премии имени Леонида Вышеславского, лауреат премии имени Михаила Светлова, лауреат премии имени Татьяны Снежиной, лауреат более 30 международных украинских поэтических фестивалей и конкурсов в 2004–2014 годах. Автор 13 поэтических сборников и 44 книг, созданных в соавторстве. Более 50-ти ее стихотворений положено на музыку композиторами Украины, США. Печаталась в антологиях, ежегодниках, журналах и альманахах Украины, России, Израиля, США, Испании, Германии, Греции, Великобритании, Голландии. Стихи переведены на украинский, английский, испанский, эсперанто, иврит.
Иосиф
Неужели они? И, похоже, меня не узнали.
Робко жмутся в дверях и мешки разложили у стен.
Долог лет караван. С той поры, как меня продавали,
Постарели они. Да и я изменился совсем.
Как тогда я вопил, пробудить, в них отчаявшись,
братство!
Как я был одинок! Сколько боли с тех пор превозмог!
Но страшила не смерть, а чужбина, предательство,
рабство.
Хорошо, что в пути постоянно поддерживал Бог!
Как надменность тогда искажала родимые лица!
Но увиденный сон оказался реальным вполне.
Фараона слуге норовят до земли поклониться,
Чтоб от голода спас. А поклон их достанется мне.
Зло нельзя наказать, раскрывая при этом объятья.
Мне давно ни любовь, ни погибель семьи не нужна.
Но какие ни есть, а они — мои кровные братья!
Это выше, чем месть. Эй! Насыпьте пришедшим зерна!
Базилика Сакре-Кёр
— Ах, Жанна, девочка, меч тяжел.
Тебе ли спасать страну?
— Я знаю, шаток у нас престол,
Закончить пора войну.
Уже не в силах моя земля
Испытывать эту боль.
Долой сомнения короля!
Я дам тебе трон, король!
— Ах, Жанна, девочка, королю
Признательность не грозит.
— Я больше жизни страну люблю,
Но смертью она сквозит.
Мне даже снится с недавних пор
В предутренней тишине,
Что для меня разведут костер,
Помогут согреться мне.
— Ах, Жанна, на полтысячи лет
Останешься ты одна!
— Вам нужно выслушать мой ответ?
Была бы моя страна!
Когда уйдем в туман
Когда уйдем в туман — одни, другие, третьи —
На пыль былых дорог метнув прощальный взгляд,
То камни мостовых, впитавшие столетья,
На нашем языке легко заговорят.
И будут сыновья, узнавшие не сразу
Частички наших душ в рассыпанном песке,
Разгадывать слова и полнить смыслом фразы
На непонятном им забытом языке.
И будут лишь ветра гулять по циферблатам,
Да звезды в небесах — восторженно тихи —
Начнут припоминать звучавшие когда-то
Любовью и войной прожженные стихи.
Прочитано, осмыслено, известно
Прочитано, осмыслено, известно,
Но обожжет прозренье глубиной,
И видишь святость Матери небесной
В простом обличье женщины земной.
И чувствуешь, что все неразделимо,
Как плотный узел с множеством дорог,
Ведь женщина, рождающая сына,
Уверена всегда, что мальчик — Бог.
Ее любовь приводит к заблужденью,
Но в счастье мать не ведает стыда
И верит, что зажжется в миг рожденья
Над сыном Вифлеемская звезда.
Анна ГЕРМАНОВА / Франкфурт-на-Майне /
Родилась 6 июня 1972 года в Подмосковье, после окончания Московского Энергетического Института в течение 10 лет работала в российских представительствах европейских фирм-производителей энергосберегающего оборудования. С 2008 года живет в Германии, недалеко от Франкфурта-на-Майне. Финалист национальной литературной премии «Поэт года» за 2012, 2013 и 2015 гг.; Финалист IV Международного поэтического конкурса «45-й калибр» имени Георгия Яропольского; Финалист 6-го Международного Грушинского Интернет-конкурса 2015–2016 гг.; Финалист Восьмого Всемирного поэтического фестиваля «Эмигрантская лира-2016». «Лауреат премии „Поэт года“ за 2016 год (второе место в основной номинации)».
Ворох листьев
Тянется солнце нитями паутин
через основу стволов и утук ветвей,
ткацкий станок Пенелопы, руда и синь,
бег челнока в летучей сухой листве.
Мне не связать узлов и не счесть петель,
сотканных за день, распущенных до утра.
Листья в последнем касании ломких тел
дышат всей грудой, холода в грудь набрав,
тают на вдохе в пламени синевы,
пресуществляются в ткань, на которой я —
просто летучий ворох сухой листвы,
ржавчины неба, горечи бытия.
«Не оглянусь на гул и грохот…»
Не оглянусь на гул и грохот,
столпом не стану соляным
в стальных скобах чертополоха,
в насечке ягод белены.
Стопой ни камня не задену,
не отпущу последний взгляд
метаться там, где были стены
мгновение тому назад.
Все выше дым на месте дома
и купол холода в груди.
Легко, привычно, невесомо
терять, прощаться, уходить.
Перегной
Под какими листьями в землю лечь,
где любить, родить и растить детей,
им из горла в горло вливая речь
в ее грозной праздничной полноте,
по каким оврагам, снегам, стерне
семь хлебов из камня, семь пар сапог
источить дотла — выбирать не мне.
Все узлы и петли моих дорог,
суматоху слов и тщету шагов
осенит березовый перегной
от чужих корней, берегов, богов
и задышит прелью земли родной.
Полынья
Мосты наводишь, лепишь пелену
кисельных берегов, на ней — дома,
но стоит оступиться в полынью
десятилетней давности письма —
и без остатка черная дыра
тебя вбирает, поглощает свет,
вычерпывает воздух. Умирай
в воронке слов, которым десять лет,
во льдах летейских, в пламени реки,
не ставшей ни свободой, ни судьбой…
Гори за то, что было не с руки
сжигать мосты и письма за собой.
Воск
Нет, не медом — светом истекают
соты. Подступает темнота,
наполняет немота такая
воском опустевший улей рта,
что и губ уже не распечатать,
и земля незримо залегла
по углам. Так навсегда молчат, ни
слово не сорвется, ни пчела
не слетит. Ни складки не нарушит,
выдохом не замутит стекла
их покой последний, словно душу
выплеснули. Светом истекла.
Половодье
День настанет — не станет слов,
словно прочный привычный лед
и своих, и чужих стихов,
поднимаясь, река сорвет.
Половодье сомнет мосты,
срежет лодки у переправ,
неба грозную синь и стынь
по немым полям разогнав.
Размывая все берега —
больше нечего им беречь —
растворяет в себе река,
по словам разнимая, речь.
Оттого ли, что слово лжет,
сотни смыслов на дне храня,
оттого ли, что слово жжет,
и безжалостней нет огня.
Полынь
Так высоко, спокойно, строго
идут по небу облака.
Назад ни облакам дороги,
ни белым по земле полкам.
С начала смуты в год четвертый
истает невечерний свет,
взойдет слепое солнце мертвых
светить стране, которой нет.
Там будут баржи да понтоны,
да наспех вырытые рвы
в потеках извести гашеной,
а тот, кто мнит себя живым,