Подозревая (профессия у них такая – подозревать), что сейчас будет взбучка, оба орла как-то сразу обмякли, виновато опустив головы. А Ким Денисович, с укоризной поглядывая на провинившихся, налил в два стакана воды, из ящика достал большие таблетки в упаковках, по одной кинул в стаканы, те зашипели, выбрасывая к поверхности пузырьки.
– Пейте! – одновременно он отодвинул стаканы от себя.
Подошел самый крепкий из парочки – Артем, взял питье и, покосившись на начальника, робко спросил:
– Что это?
– Средство для реанимации алкашей, – проворчал начальник. Он дождался, когда оба выпьют зелье и замрут в ожидании чуда реанимации, после этого наехал: – Вы когда-нибудь меня видели свински пьяным? А пью я не меньше вашего!
– Мы не пья… – завибрировал Вовчик. – Мы вчера по чуть-чуть…
– Чуть-чуть, – прорычал Ким Денисович, – это когда на следующий день являются на работу как огурцы с грядки! А вы нетранспортабельные. Два непьющих были, и те скурвились! Что праздновали, орлики? – Оба, не сговариваясь, вяло махнули рукой, значит, заливали горе. – Артем, ты с понедельника занимаешь мое кресло, приказ подписан…
– Че, правда? – Но реакция была слабенькой, видимо, таблетка на больную голову еще не подействовала. – Я думал, это треп.
– Как разговариваешь с начальством! По-твоему, я трепач?
– Извините, товарищ полковник.
– А вы куда? – подал голос Вовчик.
– На повышение. – И Ким Денисович ласково так пообещал: – Буду каждый день снимать с вас стружку. А пока мы не заняли свои новые кресла, соберите травмированные алкоголем мозги в кучу и отчитайтесь: что у вас по Мышко?
Поскольку «собрать мозги в кучу» касалось исключительно Артема как старшего по званию, Вовка расслабился, тем более что ожидаемого выговора не будет, как он понял. А другу пришлось пошевелить языком.
– Подозреваемые постепенно отсеиваются, но мы еще не у всех алиби выяснили, не все мотивы…
– Конкретно, кто и почему? – перебил его Денисыч.
Пытка продолжалась в течение часа, за это время Артем, несмотря на дискомфортное состояние, прошелся по всем подозреваемым, ответил на дополнительные вопросы и закончил:
– Вовка предложил не списывать со счетов и Ольгу Митягину, кажется, она неровно дышит к Рогозину, ночует у него…
Вовчик встрепенулся, пожал плечами:
– Я такое говорил? Когда?
– Вчера, – вяло напомнил Артем. – И что-то в этом есть. Только Ольге, если Рогозин ее цель, выгодно убрать с дороги его жену, что было проще простого, но Камиллу задушить… мотива нет. С другой стороны, Митягина открещивалась от нее, как могла, то есть активно, что подозрительно выглядит. И еще… она знакома с Эриком, бойфрендом Камиллы, я о нем рассказывал.
– Бойфренд спокойно смотрел, как его дама спит с другими мужиками? – недоверчиво произнес Ким Денисович. – Ну и нравы… мать вашу! Проверить алиби всех без исключения. Ольга говорит, что они с Рогозиным на момент убийства находились в его квартире? Хм. Ну, язык без костей, а у него-то как раз мотив железный. Проверьте. Подловите коллег, поинтересуйтесь, не было ли в тот день мероприятий, вдруг кто-то из фигурантов странным образом исчез, ну, сами знаете. И парня… Эрик, да? И его алиби проверьте. Кто еще?
– Хацко, – ответил Артем. – Но это пока так… наметка, а не подозреваемый. Кстати, ребята объезжают все возможные точки общепита, ведь Камилла неплохо поужинала.
– Ясно, ступайте работать, поблажки не ждите. – Ким Денисович дождался, когда оба орла выползли из кабинета, потом якобы вспомнил: – Эй, Вовка! Иди сюда, таблетки возьми.
За таблетками тот буквально прибежал, видимо, почувствовал их волшебную силу. Начальник протянул несколько штук в одной упаковке, зажатой между двумя пальцами, но как только парень хотел взять их, убрал вместе с вопросом:
– С какой радости вы нажрались? Давай, давай, выкладывай.
– София нас бросила.
– Ха, после вчерашнего демарша Лики это неудивительно.
– Вы знаете?!
– А как же. Передай этому идиоту, что я бы тоже его бросил. Одной ребенка сделал, другую у мужа уводит… Во дает, мачо хренов! Так, через час выпьете еще по одной, если легче не станет, через пару часов еще. Катись.
Вовчик не передал грубые слова начальника Артему, зачем человека травмировать, ему и так плохо. Оба, попав в кабинет, не выждали положенного часа, а тут же налили в стаканы воды и кинули туда таблетки. Выпили. Сели и ждали, когда наступит облегчение, приложив к вискам по стеклянной бутылке с минеральной водой. Вовка подсчитал, что выпил вчера примерно бутылку водки, для его щуплой конституции это смертельная доза, а он еще и курил! Артем – две приговорил, так он же как слон. Все равно жуть! Как не умерли оба? С другой стороны, отвратительное физическое состояние притупило переживания, стало быть, польза есть.
Артем с Вовкой еще и вздремнули, а потом, чтобы прийти в норму, глотнули кофе. После вдвоем отправились в фирму Хацко – поодиночке сегодня тяжко работать, извилины со вчерашнего вечера выпрямились и пока не изогнулись обратно, а на двоих и прямые сгодятся.
Евгений Хацко принял их в большом ангаре для авиалайнеров, где стены и обстановка кричали: здесь обитает господин из отряда небожителей. Однако в небожителе было нечто знакомое и роднившее его с двумя оперативниками: слегка подпухшая физиономия, симптоматичный блеск глаз… Он же с бодуна! Или принял на грудь рюмку-две, а с таким субъектом диалог завязывается просто. Артем выложил на стол фото Камы, следом опустился в кресло и спросил:
– Знакома вам?
– А что такое? – У Хацко беспокойно забегали глазки.
– Проходит она у нас по одному делу, – уклончиво ответил Артем. – Желательно знать, что она была за птаха.
Небожитель оказался человеком благородной закваски, не стал чернить женщину, но очень уж заигрался (видимо, по пьяни):
– Хм, Кама – это… с чем бы ее сравнить? Изумруд в навозе. Она не создана для быта, нищеты, рутины, в ней огонь. Скажу по секрету, как мужчинам… – Он подался корпусом вперед, Артем сделал то же самое, Евгений Богданович, сложив пальцы в щепоть, покручивал ими в воздухе, отображая только ему понятный смысл. – Если бы вы видели ее ноги… от щиколотки до… А если бы соприкасались с ее кожей… что на животе, что на груди… Мне можно позавидовать.
Иезуитски улыбаясь, Артем положил одну фотографию на стол, вторую, третью, дескать, ноги мы как раз видели во всей красе, и не только ноги. Мимика Хацко преобразилась. Евгений Богданович в сердцах ударил пальцами по краю стола и, став самим собой, а не гурманом женских прелестей, обиженно прогнусавил:
– Вот стерва! И вам подкинула!
– А кому еще она подкинула фотки? – подхватил Вовчик.
– Кому-кому! Жене! Продала их за тридцать штук рэ. Дура, просила бы больше, моя Тонька дала б. Теперь я ночую здесь, домой меня не пускают.
– Итак, вы изменяли жене с Камой…
Артему не удалось закончить фразу, Хацко перебил его, это был стон раскаяния с восторгом, возмущения с тоской:
– Ребята, хоть вы меня поймите! Вы мою Тоньку видели? Метр на метр с прической и на каблуках! Вот, смотрите, – ткнул он пальцем в запекшуюся ранку на виске. – Я ей говорю: «Разденься и посмотри на себя в зеркало, захочешь ты то, что там увидишь?» А она в меня кинула пепельницей! Но это ж правда! А тут такая… губы, шея, грудь, бедра… и все для меня! Как было не соблазниться? Но бросать семью я не хотел, нет. Тонька хоть и злобная мегера с фигурой бегемота, а жена. Поорет, побесится и никуда не денется.
– Короче, вы отказались жениться на Каме, и она вам отомстила, передав жене фотографии, – сделал вывод Артем.
– Примерно. Но красиво отомстила, чисто по-женски. Так поступает только любящая женщина.
Артем с Вовчиком переглянулись, у обоих в голове проскользнула одна и та же мысль: придурок. И вообще, знает ли он, что…
– Каму убили, – сказал Вовка. – Как вы думаете, кто мог…
– Что?!! – побагровел Хацко. Нет, он явно не в курсе, так играть отчаяние, когда тормоза смазаны спиртным и легко скользят, невозможно. – Камиллу?!! Ай, беда, беда… Такое богатство убить!.. Кто мог, кто посмел… Вот что скажу я вам: Тонька ее убила.
– Какая Тонька?
– Жена! Она, она. Тонька грозилась уничтожить Каму, она узнала ее на фотографиях. Да больше некому. Кама безобидная, с ее красотой могла многого добиться. Как убили, чем?
– Напали сзади и задушили.
Евгений Богданович задумался, грызя от волнения ноготь и, похоже, что-то вычисляя, наконец выдал:
– Нет, жена не достанет. Даже не допрыгнет – Кама высокая… А знаете, Тонька могла нанять человека… этого… киллера.
– Киллеры обычно стреляют, – просветил его Вовчик.
– Неважно! Моя жена завистливая, злобная, жадная и зарвалась, а уж когда на ее собственность покусились, а собственность – это я, она порвет на куски всех подряд. Умоляю, выведите ее на чистую воду, я вам премию выплачу.
Еще минут десять он распинался по поводу жены и Камы, предложил коньяку, но лить спиртное на свежие дрожжи – они же не алкаши в самом-то деле. И не смертники, ибо за рулем сидят по очереди, а голова и без того пустая. Очередь вести машину была Вовчика, но прежде чем тронуться в путь, Артем подвел итог:
– Еще один минус – у этого имбецила алиби, он пил в ту ночь с тремя подчиненными. Жена при должности, на фиг ей кровь проливать при всем желании отомстить за мужа? К тому же она «не достала б» до шеи Камы…
– Как он жену нам сдавал, говнюк, – осудил Вовка.
– Выгодно, наверное, чтобы мы ее загребли. Ладно, посмотрим.
– Уф, не хочется, чтобы это был Рогозин, а дорожка ведет к нему.
«Я сошла с ума. Я сошла с ума», – мобильник оповестил, что звонит Лика, но Артем не отреагировал, сказал Вовке:
– Слушай, я сегодня никакой, давай завтра на пост ГИБДД смотаемся и выясним, в котором часу выезжал Эрик, раз начальство этого требует. А сейчас поехали домой, отоспимся.
Не думала София, что один день, один час, нет, одна минута способна перевернуть всю жизнь. Находясь на заднем сиденье автомобиля, она проживала этот труднейший день заново.