Извинившись за опоздание, я осторожно присела на своё место. Лицо горело маковым цветом.
– Кто-то у нас вчера знатно прокатился на машинке, да, Шилова? – нахально подмигнула мне Светка, и, развернувшись к Рите, начала с упоением выкладывать подробности моего отъезда.
– А хромаешь отчего? – не остался в стороне Витя. – Хотя молчи, даже не хочу знать… – ему в голову глухо «прилетело» бутылкой минералки, от страдающего похмельем Громова.
Весь класс разразился дружным смехом. Вот почему я не вызвала такси? Никогда ни с кем особо не общалась, а тут уехала с Владом у всех на виду. Это после семи медленных танцев и «рыцарского турнира» в мою честь. Я досадливо вздохнула. Тим подозрительно на меня косился, что тоже не прибавляло комфорта. Лежащий на парте телефон снова завибрировал:
«Не обращай внимания на дураков».
«Хотя смущение тебе к лицу» – пришло вслед, с того же неизвестного номера.
С середины крайнего от двери ряда, Рома смотрел на меня своим самым невинным взглядом. Он незаметно помахал мне одними пальцами и отвернулся. Я потерла ноющую коленку, (всё-таки ушиблась я знатно) и принялась мысленно применять на парне все известные мне орудия пыток.
– Насть, вернись к нам, смертным, – Тим легонько меня встряхнул, вернув в объятый непонятным волнением класс – знаешь ли, твоя блаженная улыбка настораживает!
– Перемена уже началась? – принялась я озираться на снующих повсюду ребят.
– Мать, ты, как с луны свалилась! – Оксана отбивала нетерпеливый такт по поверхности моей парты. – Так что, ты с нами?
– Да. Наверное… – никак не могла я поймать нить разговора.– А куда?
– Туда, где спят хоть иногда! – подруга с досадой уставилась на меня – ты вообще слушать собираешься?!
– Конечно, мы куда-то там идём – пробормотала я, пряча пухлый учебник в рюкзак.
– Не куда-то там, а активно участвовать в организации осеннего бала, – мягко поправил меня Тим – с тебя красочный плакат!
– Всего то? Стоило столько шума поднимать! – всё не могла я взять в толк, с чего весь сыр-бор.
– Нет, ты не понимаешь, – кипятилась Оксана, – наша с Тимом пара должна победить! Я, наконец, получу эту чёртову корону мисс осени!
–Ты и так королева! – решила я обезоружить девушку – Тим подтвердит.
Тим часто закивал и приобнял её за талию.
– По случаю хорошей погоды, предлагаю продолжить наш разговор на улице! – Ершов, не мешкая, направился к двери.
– Идите, я догоню! – молния небольшого кармашка, куда я складывала ручки, никак не хотела застёгиваться. После нескольких безуспешных попыток, мною было принято решение плюнуть на эту неблагодарную затею, и пойти как есть. Авось не растеряю своё добро по школьным коридорам. У парадной двери, путь мне преградил неугомонный Рома.
– Приятно видеть, как ты торопишься ко мне навстречу, – не переставая криво ухмыляться, он взял меня под локоть и увёл в полутёмный угол холла, где гордо висела доска почёта. – У меня тут идейка возникла…
Пока мы шли, Рома заприметил оттопыренный карман моего рюкзака, из которого бодро выглядывал угольный карандаш. Остановившись, парень начал со знанием дела, проводить над ним одному ему понятные манипуляции. Поддавшись умелым действиям Громова, бегунок с характерным звуком застегнул молнию.
– Супер! Спасибо! Громов, а причём тут я? Твои, безусловно, гениальные идеи, логичней будет выложить тому же Вите.
Моё простодушное предложение вызвало в Роме приступ неудержимого смеха
– Видишь ли, Витя мне тут не помощник, – отсмеявшись, наконец, пояснил парень. Он засмотрелся на мою фотографию, висевшую среди прочих лиц отличников.
– Ладно, выкладывай, – мне вдруг стало любопытно, для каких таких целей я понадобилась этому крайне непредсказуемому типу. Но Громов не спешил с ответом. Он задумчиво провёл указательным пальцем по моим распущенным волосам на фотокарточке.
– Гордость нашей школы…
М-да, судя по подозрительно отрешённому тону, Рому охватила ностальгия по старым временам. Когда, для его статуса крутого парня, ещё было не зазорно пририсовать мне пятачок и ослиные уши. Сколько горьких слёз я тогда пролила из-за этого вандала!
А Громов, между тем, повернулся ко мне и молчал. Сейчас он выглядел запутавшимся и ранимым. Мы безмолвно стояли, застыв друг напротив друга. Мысли сковало от бесконечно сильного противоречия, где-то в самом центре моего существа. Рома протянул руку к моему лицу. Его красивые, длинные пальцы замерли в паре сантиметров от кожи. Сердце бешено заколотилось у самого горла. Медленно, мучительно медленно, он сокращал это расстояние. Наконец, почти невесомым прикосновением он провёл по моей щеке. По телу пробежала горячая волна предвкушения. Перед глазами в лёгкой улыбке растянулись его разбитые губы.
– Нравлюсь? – глуховатый, с хрипотцой голос словно дразнил. В животе робко расправили крылья пресловутые бабочки. Мысли путались, я даже не могла найти в себе сил, чтобы внятно ответить. – Будь моей парой на осеннем балу… – как ни в чём не бывало, продолжил он.
Внутри будто всё перевернулось. Куда подевалось моё врождённое благоразумие? Как я могу, стоять посреди школы, готовая растаять от одного прикосновения этого, пусть и очень красивого, но эгоистичного парня?! Мне ведь доподлинно известно – если Громов чего-то хочет, то он этого добивается. Любой ценой. Вынуждает всеми правдами и неправдами пока не получит желаемого. А сейчас он ясно дал понять, что хочет добиться моих, якобы ответных чувств. Глупо было бы довериться его словам. Ему нужен трофей. И чем больше я сопротивляюсь, тем больше Рома жаждет заполучить меня. Потешить свое больное самолюбие, а затем просто втоптать в грязь. Его потребительское отношение к Рите, яркий тому пример. (Хотя они, конечно, друг друга стоят). Пусть не могу усмирить его напористого желания подчинить меня себе, но уж со своими желаниями я как-нибудь справлюсь.
– Нет, Рома, я не буду твоей парой, – я уверенно встретила его изумлённый взгляд. Парень, похоже, не привык к отказам – не хочу!
Я направилась к входным дверям. Решительно вздёрнув подбородок, я оставила Громова позади, твёрдо наступив на горло своей зарождающейся к нему симпатии. Осталось только понять, почему на душе так паршиво?
Открыв двери, я зажмурилась от яркого, просто ослепительного солнечного света. Тим правду говорил, погода замечательная! Листва переливалась всеми оттенками золотого, да и сама напоминала рассыпанные горсти золота, в которых, радостно повизгивая, копошатся младшеклассники.
– Где ты пропадаешь? Пошли, сейчас начнется! – ликующая Оксана, чуть ли не за шиворот утащила меня к большой компании, устроившейся под деревом.
При ближайшем рассмотрении, помимо моего класса, там обнаружились ещё и ученики 11Б класса. Удивительный феномен, учитывая извечную нашу вражду и конкуренцию. Как-то раз, классе в третьем, перед самым началом новогоднего утренника, Ритка очень обиделась на Мартышку (так мы любовно величали Олесю Мартышкину). У девочки были густые светло-серебристые волосы. Понятное дело, на общих утренниках, Олеся всегда была снегурочкой, Василисой, золушкой и даже Бритни Спирс до кучи. Этот факт за два года изрядно поднадоел своенравной и мстительной Ритке, которая, завидев Мартышку с шикарной косой из под расшитого жемчужинами кокошника попросту обезумела от зависти. Не теряя времени даром, Ритка, заманила доверчивую снегурочку в каморку для декораций, позади кулис. А там уже, нагло зажав перепуганную девчонку в углу, попросту искромсала острыми ножницами ненавистную косу соперницы. Каким образом тогда удалось замять этот скандал, история умалчивает. Но Ритка и Олеся остались непримиримыми врагами в стадии холодной войны.
Сегодняшние совместные посиделки не стали исключением. К тому моменту, когда мы с Оксанкой подошли, всё внимание присутствующих было приковано к этой «сладкой» парочке. Они окружили девушек живым кольцом и довольно посмеиваясь, ловили каждое их слово.
– Ритуль, бедняжка моя, – участливым таким голоском сокрушалась Мартышка, – перестань уже изнурять себя клизмами, и диетами – как бы, грешным делом, блеять как коза не начала…
– Говорить с тобой на одном языке? Окстись, дурочка.
– Ритуль, я ж по доброте душевной советую. Смирись, – Олеся картинно вздохнула – Тебе до моих пропорций не дотянуться, сколько капусту не жуй. – Мартышка, победоносно улыбаясь, выпятила свою грудь третьего размера. Наверняка, самую ненавидимую Риткой свою часть. (После волос, конечно, которые на данный момент блестящим каскадом опускались до самых Олесиных ягодиц).
Если быть искренней, обе девушки были знатными красавицами, рядом с ними, у любой появятся комплексы. Стильные, стройные, длинноногие – они будто сошли с обложек журналов. Неудивительно, что их борьба за количество поклонников и звание самой лучшей, не знала ни сна, ни передышки. Два предыдущих осенних бала, корона мисс осени уходила к мартышке, поэтому сейчас, это была их личная, маленькая битва. Ситуация будет накаляться с каждым днём, и обязательно выльется в нечто грандиозное (например мордобой). А что? Риткины методы мне уже знакомы. Как показывает практика предыдущих лет, сейчас мы наблюдаем лёгкую разминку. Пока я размышляла над сложившейся ситуацией, Олеся продолжала «работать на публику».
– Ритуль, зацени, кстати, мою новую курточку. Сестра из Франции привезла. Все говорят – я в ней как куколка! – Мартышка самодовольно покрутилась. Брендовая приталенная курточка, слишком облегала выдающийся бюст, от чего казалось, что ткань попросту лопнет.
– Все говорят! – издевательски передразнил девушку, невесть когда появившийся Громов. – А до одной тебя так и не дошло, что куколка – это гусеница в коконе. Знаешь, как выглядит гусеница?
Если бы взгляд мог убивать, парень уже лежал бы мёртвым, но живой и здоровый Рома подошёл к Рите.
– Ты ведь не откажешься быть моей спутницей на осеннем балу? – Громов демонстративно поцеловал её пальцы, успев одарить меня свои фирменным, надменным взглядом, в котором даже почудился неприкрытый вызов. Женская половина нашего общества в умилении ахнула. Даже с разбитыми губами и гематомой от удара на скуле, Рома излучал одному ему присущий магнетизм. Дефекты на лице отнюдь его не портили, а только придавали лишний шарм. И он это прекрасно понимал.