Потом, в 15 лет, не иначе как судьба, нас снова свела. Вырезая плечом к плечу украшения на ёлку, в мое пропитанное одиночеством сердце, снова просочилось тепло. Почему-то, его я чувствовал лишь рядом с Настей. Только её сердце уже оказалось занятым, а я, по-прежнему, оставался пустым местом. Я ненавидел того пацана. Люто ненавидел. Он украл у меня Настино внимание. С каким вызовом и презрением она смотрела на меня, в день отъезда в столицу! Меня грызла обида. И я наказывал девчонку. Унижал доставучего Тима, который снова мешался под ногами. С наслаждением избивал её поклонников. Доводил свою малышку до слёз, отчего самому потом хотелось лезть на стены. А Настя, несмотря ни на что, рвалась к любимому. Наивная, думала, я ей позволю. Я её просто запер в раздевалке. Пусть злится и ненавидит меня сколько угодно. Лишь бы была рядом.
В этом году всё изменилось, не знаю, что именно послужило причиной. Может быть, Настина неосознанная реакция на мою близость. О, я её сразу почувствовал. Это открытие шибануло похлеще удара током. Я был милым с этой девушкой, с ней единственной. Только Настя мне не поверила. Сам бы в такое не поверил. Она слишком привыкла видеть во мне чудовище. И снова начала отталкивать, сопротивляясь самой себе. Как же это бесило!
Даже когда Настино «побудь со мной», перевернуло мой мир, я ещё не осознал до конца насколько она мне дорога. Первое наше объятие, первый наш поцелуй, первый танец – гвоздями вбились в гробовую крышку моего благоразумия. Этот дурацкий спор, она бы всё равно о нём узнала. Ещё вчера я заявил Вите, что сворачиваю его. Пусть забирает мой айфон и катится. Оставалось только покаяться. Но я слишком боялся потерять своё хрупкое счастье. Чёртов трус!
Я заехал в Риткин двор и стал ждать, даже не заглушив мотор. Девушка пулей выскочила из подъезда. Облегающий наряд, распущенные волосы, высоченные шпильки. Хмыкнул. Всё как мне нравится. Ничего не спрашивая, пристроилась за моей спиной и доверчиво прижалась…
Идиотка.
Она продолжала молчать, даже когда мы выехали за город и свернули в богом забытую деревеньку. Я заглушил мотор у покосившейся лачуги, на самом отшибе. Здесь раньше жила тётка одного знакомого. По его словам, женщина была с «приветом». Не знаю насколько это правда, живой я её не застал. Да мы всего раз сюда и наведались, он проверить хотел, осталось ли здесь что-то ценное. Не осталось. Зато в деревянном сарайчике точно была лопата.
– Ромка, зачем мы сюда заехали? – потрясённо пропищала Рита мне в самое ухо, я даже поморщился. – Мог бы номер снять, как обычно делаешь.
– Экзотики захотел. Слезай, давай! – Я с удовольствием отметил, как брезгливо скривились алые губки. Это только начало. – Обещаю, тебя ждёт комфортабельный, прекрасный номерок…
– Мне здесь не нравится!
– Пошли! – я схватил девушку за локоть и потащил к сарайчику. Сделав пару шагов, чёртыхнулся, его почти не видно за высокими зарослями крапивы. – Пошевеливайся!
Ритку перспектива исколоться не прельщала, она упиралась, но я лишь усилил захват.
– Громик, что ты задумал? Прошу, отвези меня домой! – красотка от страха начала дрожать как осиновый лист.
–Раньше надо было думать.
–Да что случилось? Что я такого сделала?!
– Не прикидывайся дурой. Всё ты знаешь…
Я немного не рассчитал силу и, когда рванул её на себя, Рита не удержав равновесия, свалилась на землю. Пожав плечами, я просто волочил за собой матерящееся и упирающееся тело, продолжая стискивать худой локоть.
– Рома ты псих! – противно ныла девушка. – Мне больно! Я всё лицо обожгла! Пусти!
– Потерпи, детка. Ещё немножко… – джинсы, плотная куртка и высокий рост защищали меня от болезненных ожогов. Страдали лишь руки, но это мелочи. Ритке приходилось намного хуже. – Сейчас нам будет весело, увидишь…
– Ромочка, не надо! Ну, пожалуйста! – сквозь слёзы причитала Рита, чувствуя надвигающуюся беду.– Я всё поняла, малыш! Только отпусти…
Я остановился лишь, когда мы пробрались к шаткой постройке. С удара ноги выбил хлипкую дверь.
– Вот она, родимая…– я повернулся к Рите, сжимая в руках старенькую лопату. Её глаза на чёрном от разводов туши лице, с ужасом взирали на меня. Зато рот свой поганый закрыла. Ненавижу матерящихся женщин. – Выбирай место.
– Слышишь, психопат?! – дрожащим голосом завопила Рита. – Пошёл ты знаешь куда?! Вместе с двинутой своей! Что ты мне сделаешь, ударишь? Так ты баб не бьёшь, это каждый дурак знает. Так, что, чао! Я сваливаю. И без тебя доберусь! – она решительно развернулась, в глупой надежде отделаться от меня.
– Копай, – сумерки прорезал щелчок затвора.
Я бросил ей лопату.
– Ромка…– похоже, она только сейчас осознала серьёзность моих намерений. – Блин, ну хочешь, я ей признаюсь, что это я наркоту подсыпала? Не дури только, а?!
– Зачем? – трудно было сохранять спокойный голос, но нужно было держать себя в руках. – Зачем ты это сделала?
– Она встала между нами! – просто ответила моя жертва.
– Никаких «нас» никогда не было, – меня начинала бесить её тупость, – была только она. Всегда. Я разве скрывал это?
– Ей всегда было плевать на тебя!
– Это моя проблема.
– Я лучше этой недотроги! – змеёй зашипела Рита. – Если бы ты не играл в рыцаря и всё же переспал с ней, ты бы и сам понял свою ошибку. Я не думала, что ты откажешься, как-никак сама Настя тебе на шею вешается!
– Не волнуйся, свой первый раз она запомнит. Я об этом позабочусь.
– Урод. А знаешь, я не жалею! – разъярилась не на шутку девица. – Много времени не заняло, пока ты в душе торчал, стянуть с неё бельё, нащёлкать и выложить с твоей странички. Тебя разве не учили, не оставлять комп без присмотра? Сам виноват! Ты только облегчил мне дело… – она зашлась истерическим смехом. – Ты больной, Громов. Зато сколько друзей в сети, я даже поразилась! Кстати, как там, многих успели «вдохновить» прелести нашей скромницы?
– Высказалась? – Я приблизился к раскрасневшейся Рите и, с пугающим удовольствием вжал ей дуло в висок. – А теперь копай.
Девушка взвизгнула, и подняла на меня заплаканные глаза. Даже не знаю, что она так надеялась разглядеть. Во мне осталась только ненависть. Рита в ужасе отшатнулась.
– Работай! – Я кивнул в сторону брошенной лопаты. – Этой ночью всё закончится.
– Рома…
– Молча.
Усевшись прямо на сырую землю, я прислонился спиной к стволу кривой яблони. Её прогнившие плоды покрывали всё вокруг. От их тошнотворно-кислого запаха замутило. Я уставился на Риту. Она, по-собачьи, ногтями рыла рыхлую землю, периодически размазывая по лицу слёзы вперемешку с грязью.
– Эй, лопата тебе на что? – с усталым безразличием, указал ей на садовый инструмент. – Не затягивай. Мне ещё назад ехать.
Рита, тихо подвывая, двумя руками взялась за деревянный черенок и принялась за работу. Полная луна заливала заброшенный участок холодным, жутким светом. Надрывно квакали лягушки и кусали комары. И во мне никаких эмоций, только усталость. Я не сплю уже вторые сутки. Вчерашняя ночка выдалась не простой.
Когда я понял, что Настя под кайфом, меж ребер, будто кол вогнали. Я не мог отпустить её домой в таком состоянии. Не понимал, кто мог подсыпать ей эту дрянь. Да кто угодно, судя по количеству таких же «улетевших». Малышка так и льнула ко мне, манящая, податливая. Как сбывшаяся мечта. Но я старался держать себя в руках. До тех пор, пока чей-то коктейль не оказался на её милом платье.
Чёрт меня тогда дёрнул увести её к себе! Я просто хотел, снять липкое платье и уложить свою девочку спать. Легко сказать…
Одурманенная какой-то химией Настя оказалась чересчур близко. Слишком давно и сильно я её желал. Вид её тонких пальчиков, расстёгивающих пуговицы на моей рубашке, вмиг сорвал мне крышу. Я абсолютно не думал о том, что творю. Были лишь манящие губы моей принцессы и мешающая нам одежда. Даже не помню, как порвал на ней платье, кинув следом за своей рубашкой. Озарение пришло, когда я, нависнув над беззащитной, податливой девушкой, поймал её доверчивый взгляд. Меня как под дых ударило. Какой же мразью я себя почувствовал! О ней всегда хотелось заботиться, её хотелось защищать. А что делал я? Себе назло унижал, издевался, мстил. Даже теперь, получив её доверие, чуть было не воспользовался. Не таким должен стать её первый раз! Настенька была достойна лучшего. И я сдохну, но сделаю всё как надо. У моей любимой будут нежные свидания и красивые ухаживания, как в слезливых женских фильмах. Я буду терпеливым. Ради неё.
Я минут 20 стоял под холодным душем и не мог прийти в себя. Вода ледяным потоком бежала по телу, не в силах унять дрожь в моих мышцах. Переодевшись, вернулся к гуляющей компании, в тщётной надежде развеяться. Вызывал такси, помогал рассаживаться по машинам. Убирал последствия царившего в доме разгула. Лишь бы не думать о её опасной тогда близости. Стоило лишь зайти в комнату…
Под утро я завалился на диванчик одной из гостевых комнат и выкрутил звук наушников на всю катушку. Так и провалялся до полудня. Прожигая взглядом потолок.
– Я больше не могу! – вывел меня из раздумий охрипший от слёз Риткин голос. Из узкой ямы теперь виднелась лишь её тёмная макушка.
Подошёл, забрал у несчастной лопату. Она съёжилась на дне, обхватив руками колени, и дрожала. Было холодно. Уже давно пропели первые петухи, а значит, скоро рассветёт. Пора закругляться.
Засыпать импровизированную могилу оказалось делом не сложным. Работа шла быстро. Рыхлая земля вперемежку с жухлыми листьями уже покрывала скрючившуюся Риту по самые колени. Пора…
– Посмотри на меня, – попросил я тихо, наведя оружие на свою впавшую в ступор жертву, – я тебе всё ещё нравлюсь? Нравится то, что ты видишь?
Рита только покачала головой, промычав что-то нечленораздельное.
– Хорошенько запомни эту ночь… – я убрал оружие за пояс и, с лёгкой грустью, ей улыбнулся. – Ещё раз полезешь к Насте, я не удержусь и доведу дело до конца. Не смей даже смотреть в её сторону. Счастливо оставаться.