Казалось бы, она заведующая отделением, их начальница. Молодые люди, по идее, ей подчиняются. Но Вере Васильевне хотелось работать вместе, а они в этом совершенно не нуждались. Отношения сводились к чисто формальным. Вот и сейчас никакой заинтересованности молодые люди не проявляли. А ведь считать их серьезными докторами ой как рано. Вера Васильевна хотела вздохнуть, но и от этого воздержалась.
— Что ж, Алексей Максимович, докладывайте.
Заведующая отделением предпочитала обсуждать истории болезни в ординаторской. Виновата в этом была Марина Валерьевна. На самом первом их совместном обходе Марина Валерьевна очень старалась. В палате она громко начала излагать историю болезни своего пациента:
— Больной Непомнящих, жалобы на боли в области грудной клетки, кашель, недержание мочи и стула.
— Ничего себе! — откомментировал сосед покрасневшего мужика.
Вера Васильевна выразительно посмотрела на Марину Валерьевну, но та решила, что заведующая одобряет ее доклад, и заспешила:
— Особенно вышеназванные симптомы проявляются…
— Так, достаточно, — резко прервала Вера Васильевна. Но было поздно. Ухмыляющиеся мужики, которые прекрасно слышали доктора, переглядывались и перешептывались. Несчастный Непомнящих готов был провалиться сквозь землю. — Продолжим в коридоре.
Марина Валерьевна с недоумением смотрела на начальницу, ожидая похвалы за тщательно собранный анамнез.
Вера Васильевна немедленно провела беседу о медицинской этике и врачебной тайне, но, еще до того, как она закончила неприятный разговор, Непомнящих пришел выписываться.
Вера Васильевна не была уверена, что Марина Валерьевна сделала надлежащие выводы. Поэтому, заботясь о нервах пациентов, да и своих собственных, предложила докладывать всю важную информацию в ординаторской. Правда, во время обхода для этого то и дело приходилось возвращаться, но зато больные больше не выписывались, напуганные грубым вмешательством в свою личную жизнь.
Алексей Максимович излагал информацию достаточно четко, Вера Васильевна бегло проглядывала записи об исследованиях. Марина Валерьевна скучающе смотрела в окно.
— Марина Валерьевна, как вы думаете, с кем еще хорошо бы проконсультировать Воронова? — попыталась Вера Васильевна вовлечь молодую докторшу в процесс обсуждения.
Алексей Максимович поднял глаза к небу. С некоторых пор его искренне раздражали молодые женщины.
— Мне кажется, уже все сделано, — равнодушно пожала плечами Марина Валерьевна.
— Я думаю, все-таки хорошо бы еще эндокринологу показать, — сообразил Алексей Максимович.
— Хорошо, — одобрила Вера Васильевна. — Что ж, пойдемте, доктора.
В палате Алексей Максимович называл фамилию больного, Вера Васильевна уточняла жалобы, иногда задавала еще какие-нибудь вопросы. Все, что казалось важным, Алексей Максимович помечал в блокноте.
С его пациентами разобрались довольно быстро. Настала очередь Марины Валерьевны.
Вера Васильевна изо всех сил старалась не делать замечаний. К несчастью, Марина Валерьевна не отличалась внимательностью.
— Марина Валерьевна, — уже через пару минут обреченно спросила Вера Васильевна, — у вас Дятлов лежит почти десять дней. А рентген легких где? И общий анализ крови?
Марина Валерьевна быстро пролистала историю болезни.
— Тут нет почему-то, — с претензией сообщила она заведующей.
— А вы назначали?
— Да, конечно.
— Позвольте!
Вера Васильевна внимательно посмотрела назначения. Конечно, анализ крови и рентген назначены не были.
— Здесь нет этих назначений, — устало констатировала она.
— Ну и что? — Марина Валерьевна не чувствовала себя виноватой ни на минуту. — Все сестры знают, что при поступлении эти обследования нужно делать!
— Мне казалось, что это знают все врачи. А сестры выполняют их назначения.
Марина Валерьевна всем своим видом продемонстрировала несогласие. Алексей Максимович пробормотал что-то неразборчивое.
Вера Васильевна решила не продолжать дискуссию. Но в следующей истории болезни обнаружилось несколько не менее глупых ляпов, дальше еще и еще.
При этом Марина Валерьевна всячески показывала начальнице, что к ней, молодому, но тем не менее способному, квалифицированному доктору, придираются совершенно несправедливо. Просто из-за молодости, внешности и таланта.
Когда пошли по палатам, красавица ухитрилась перепутать фамилии больных. Пациенты по-школьному хихикали и переглядывались.
Марина Валерьевна, кажется, считала, что все окружающие падают от ее неземной красоты. В общем, к концу обхода Вера Васильевна устала и окончательно разъярилась:
— Алексей Максимович, спасибо. Марина Валерьевна, пройдите, пожалуйста, ко мне в кабинет.
Вера Васильевна больше не надеялась избежать конфликтной ситуации, поэтому к ней вернулось спокойствие.
В кабинете Вера Васильевна предложила Марине Валерьевне присесть, немного помолчала, собираясь с мыслями.
— Марина Валерьевна, вы уверены, что медицина — это ваше призвание? — наконец спросила она как можно мягче.
Марина Валерьевна тоскливо посмотрела на заведующую. И вдруг ответила совершенно честно:
— Не знаю.
— Мне кажется, вам совсем не нравится наша рутина. — Вера Васильевна удержалась от вздоха.
— Не нравится, — понурилась Марина Валерьевна. — Тут у вас одни старушки, алкоголики какие-то.
— Так, может, вам просто поменять работу? Например, в фармфирму устроиться? — Вера Васильевна увидела свет в конце тоннеля.
— Там такие требования… — протянула Марина. — И тоже скучно.
Разговор зашел в тупик. Но Вера Васильевна не хотела сдаваться:
— А если вам посоветоваться с кем-нибудь… более опытным? Старшим товарищем? Может, он придумает что-нибудь.
— Он говорит, — не скрыла Марина Валерьевна, — что нужно попробовать получить сертификат по функциональной диагностике. Но это тоже… Гель этот… И радиация вредная.
— Но вы же не можете всю жизнь заниматься тем, что вам скучно!
— А что делать? Выбора-то особого нет!
— Марина Валерьевна, — неожиданно осенило Веру Васильевну, — кажется, я знаю, что вам нужно!
— Уволиться предложите? — Марина Валерьевна подозрительно посмотрела на заведующую.
— Да нет, конечно! Просто вам нужно переучиться на косметолога! У вас же только интернатура? Вот и отлично! Поступите на дерматолога, пусть больница даст вам направление, а оттуда уж и до косметологии недалеко! И никаких вам алкоголиков и старушек! Только приятные красивые люди!
— Вы думаете, это возможно? — Марина Валерьевна оживилась.
— А почему нет? Вы девушка молодая, красивая! А пока можно вообще на курсы какие-нибудь пойти!
— Знаете, вы на вид такая… А оказывается… Спасибо, Вера Васильевна! Это действительно вариант! Можно я пойду уже узнавать?
— Можно, конечно! Только вы уж истории болезни поаккуратнее… И с больными тоже..
— Конечно, конечно! А вы мне дадите рекомендацию, если что?
— Обязательно, — твердо пообещала Вера Васильевна.
Марина Валерьевна упорхнула, на ходу извлекая из кармана халата мобильник.
Вера Васильевна мечтательно посмотрела на электрический чайник — кофе точно заслужила. Но не успела она подойти к шкафчику, чтобы достать чашку и припасенный бутерброд, как в дверь робко постучали.
— Войдите.
— Это я во всем виновата, — с порога сообщила Зоя Травина. — Могу написать заявление.
Вера Васильевна посмотрела на нее, на чайник:
— Знаешь что, запри-ка дверь на ключ. Ты кофе пьешь или чай?..
— Кофе. — Зоя покраснела, побледнела, снова покраснела. Она ожидала, что ее будут ругать и увольнять.
— У меня тут мелкомолотый, натуральный. Растворимый — это все-таки вредно и невкусно.
Вера Васильевна достала чашки, насыпала в каждую ароматный порошок, залила кипятком. Немного подумала, отыскала одноразовую тарелку, разделила бутерброд пополам, половину на тарелке поставила перед девушкой. Зоя наблюдала за ней почти с ужасом. Сестры редко пьют чай с врачами, а тут кофе с бутербродом — с заведующей!
— Что-то мне подсказывает, что ты после своего насыщенного дежурства не ела и не пила. Так что угощайся, — улыбнулась Вера Васильевна.
— Спасибо. — Зоя робко откусила кусочек бутерброда, отпила из чашки. — И вправду вкусно.
— Вот и хорошо. — Вера Васильевна с удовольствием пила крепкий кофе, чувствуя, как к ней с каждым глотком возвращаются силы.
Некоторое время они посидели в тишине. Убедившись, что у девушки чашка тоже опустела, Вера Васильевна спросила:
— Так с какой стати ты собралась увольняться?
— Потому что я во всем виновата. Я не уследила.
— Насколько я знаю, лоток на посту оставила Анна Сергеевна.
— Просто так получилось. Я ей под руку напомнила про ампулы, про учетность, а она… В общем, она разнервничалась. Так что все из-за меня.
— Все совсем из-за другого. Впрочем, неважно. Скажи, а тебе нравится работать?
— Да. Очень.
— И не скучно, не раздражают больные? — вспомнила Вера Васильевна Марину Валерьевну.
— Нет, что вы! Конечно, с ними иногда трудно, но все равно.
— А почему ты дальше не учишься?
— Я учусь, на клинического психолога, — слегка оживилась Зоя.
— Очень хорошо. Тогда тем более должна понимать, что у людей бывают свои особенности. И не расстраиваться лишний раз, но в работе учитывать. Понимаешь?
— Да. Спасибо.
— Спасибо тут совершенно ни при чем! Просто психологом приходится быть не только с больными, но и с коллегами. И даже иногда отстаивать свое мнение.
— Я понимаю.
— Вот и прекрасно. Ну все, иди домой, отсыпайся.
— Как все? — не поняла Зоя. — А как же?..
— Вот так. Домой.
— Тогда до свидания?
— До свидания! И не забудь, что я сказала…
Вера Васильевна проводила изумленную девушку и с тоской подумала о писанине, которая ей предстояла. Но тут, как по заказу, зазвонил телефон. Заведующая прекрасно знала, кому понадобилась. Немного помедлив, она подняла трубку, поскольку разговора все равно было не избежать.