Тут Колесник перебил его, спросив, что случилось на Villa Lago Montañoso. Начальник полиции обиделся и, надувшись, выдавил из себя, что на Villa Lago Montañoso произошло следующее: неустановленные лица расстреляли четырёх неустановленных лиц и слугу-филиппинца. В данное время по данному преступлению активно ведутся следственные мероприятия, причём следствие располагает неопровержимыми уликами и вплотную подошло к успешному раскрытию злодеяния. Засим, сославшись на большую загруженность, в том числе и в связи с данным инцидентом, начальник полиции повернулся к камере толстым задом, снял фуражку с высокой тульей и вытер пот с усов.
Работая в Маньяне пятый год, Колесник понимал, что без бумажки в пятьсот песо больше информации из бравого полицмейстера не выжать. Он бы, может, и не пожалел такой бумажки, да нутром чувствовал, что никаких «неопровержимых улик» нет и в помине и что здешним полицейским недосуг заниматься какой-то перестрелкой неизвестно кого неизвестно с кем – им дай бог самим оборониться от неустановленных лиц, с завидным упорством штурмующих их казармы.
Они вернулись к вилле, ещё раз побеседовали с полицейскими из оцепления – с тем же результатом, ‑ затем поднялись на ближайшую горку – снять общий план. Отправив оператора в морг – снимать то, что осталось от расстрелянных на вилле неустановленных лиц, ‑ Колесник присел на камушек у дороги, включил смартфон, загрузил Текст Дефендер и начал составлять шифровку для Петрова.
Тут на него упала чахлая тень какого-то маньянца в шляпе и пиджаке на голое тело. Рядом с незнакомцем дрожала от старости облезлая собачонка неопределяемой масти и породы.
– Hermano! – сказал незнакомец, держа у рта самокрутку самого недвусмысленного вида. – Aqui hay fuego?
– Claro, – промямлил Колесник, доставая зажигалку. – Un poco mas?
– No hay problema, ‑ сказал маньянец, почесав седую шерсть на груди. – Quién eres? Geolуgico?
‑ No. El corresponsal.
– Del Norte?
– Si del Norte.
– Yo y asi pensé.[11]
Маньянец сладко затянулся и протянул косяк капитану. Тот тоже затянулся, но неглубоко, помня, что он на работе. И на службе. Собственно, поэтому он и попросил дать ему дёрнуть разок. Не то чтобы он сильно хотел накуриться марихуаны, просто возникла ситуация, которую ему тыщу раз приходилось отрабатывать в Лесной школе: вхождение в контакт с потенциальным носителем информации. А чёрт его знает, этого местного жителя, какая информация у него в башке. Информацию надлежало добыть, отфильтровать и отправить быстрой скоростью куда следует. Поскольку собеседник его явно был лицом неофициальным, деньги за информацию предлагать ему было бесполезно. За деньги он может чего угодно напридумывать. А раскурив косячок с хорошим человеком, мог и сокровенным поделиться. Колесник, как мы уже сказали, страстно мечтал выбраться из этой бесперспективной страны, поэтому иной раз готов был и здоровьем рискнуть на службе отечеству.
‑ Классная вещь, ‑ сказал он, возвращая косяк хозяину. – Почему ты решил, что я геолог?
‑ Тут до тебя тоже ходили какие-то чужаки, сказали, что геологи, будут нефть искать. Дураки.
‑ Почему дураки?
‑ Лучше бы они травку выращивали. На чёрта нам тут нефть?
‑ Действительно, нефть тут ни к чему.
‑ Ну, и интересовались, конечно, тем, что тут произошло.
‑ А что тут произошло?
‑ А ты не знаешь?
‑ Только то, что в газетах написано.
‑ Газеты всё врут, ‑ сказал маньянец. – Причём всегда.
‑ Тут я с тобой полностью согласен, ‑ ответил корреспондент ИТАР-ТАСС.
Маньянец ещё раз затянулся, выпустив зеленоватый дым прямо в ноздри собачонке. Той, похоже, это понравилось. Капитану Колеснику он больше затягиваться не предлагал, что последнего вполне устраивало.
‑ Те геологи, ‑ заговорил маньянец, ‑ такие же геологи, как я – святой Агустино. И никакая нефть им не нужна.
‑ Да ну! – Колесник изобразил изумление. – Что же им нужно?
‑ Им нужно было узнать, кто убил тех, на вилле. Но я им не сказал.
‑ Правильно сделал. Мало ли кто будет тут ходить и спрашивать о чём попало. Может, они полицейские?
‑ Да нет, какие они полицейские. Они наоборот.
‑ Это как – наоборот?..
‑ Они из тех, кто бегает по горам и стреляет в полицейских.
‑ Bandidos?
‑ И не bandidos.
‑ Что-то ты меня, брат, совсем запутал. Кто же они?
‑ Этого я тебе не скажу. Они меня найдут и язык отрежут.
‑ Ну и не говори. Мне совсем неинтересно, какие-такие геологи тут ходят и ищут сами не знают что.
‑ Они revolucionarios из «Съело Негро», вот кто. Но я тебе этого не говорил.
‑ А, ну ладно. Только непонятно, зачем им так хотелось знать, кто там кого-то убил.
‑ Ты глупый парень, брат. Те, кого убили, тоже было revolucionarios. Кроме Педро.
‑ Педро? Кто это?
‑ Это мой друг. Он работал на вилле. Его, правда как-то по-другому звали, и по нашему он ни черта не понимал, но я звал его Педро. Так вот он не был revolucionario. Он был трудящийся элемент. А остальные убитые были revolucionarios. Как и те геологи.
‑ Ну, тогда понятно. Хотели отомстить за своих, так? Venganza sangrienta![12] Это правильно. Это по-нашенски.
‑ Но только я им не сказал, кто убил их компаньерос.
‑ Да ведь тебе-то откуда это знать?
‑ Кому же знать, как не мне? Мы же всё видели. Я да Cuzco.
Тут перед Колесником в мареве знойной пустыни нарисовались покрытые зеленью берега Гудзона и разноцветные небоскребы на горизонте. От полноты нахлынувших чувств он на время лишился дара речи, а когда обрёл его вновь, спросил хрипло:
‑ Кто это – Cuzco?
‑ Как кто! Собачка моя.
Колесник протянул руку, чтобы погладить собачку – тоже, как-никак, носитель информации, но та отшатнулась в сторону.
‑ Боится, ‑ засмеялся маньянец. – Ещё бы – такое увидеть…
‑ Какое такое?
‑ Бах, треск, все палят из автоматов, стёкла в окнах в дребезги, стены насквозь прошивают очередями! Крррасота! А главный у них знаешь, кто был?
‑ Кто же?
‑ Molinetero.
‑ Вертолетчик?
‑ Ну да. А знаешь, кто этот molinetero?
‑ Нет. Кто же?
‑ Ruso.
‑ Ruso?
‑ Ну да. Хозяин этой виллы продавал оружие дону Фелипе.
‑ Что еще за дон Фелипе?
‑ Ну как же! Это хозяин всей Сьерра-Мадре. Он воевал с revolucionarios, а парень с этой виллы продавал ему оружие. За это revolucionarios его и пришили на дороге. А потом rusos пришили revolucionarios. А другие revolucionarios пришли сюда, чтобы пришить тех, кто пришил их компаньерос. Но я им ничего не сказал. Потому что от rusos мой друг Педро ничего кроме добра не видел.
‑ Ты прямо Штирлиц, ‑ восхищённо сказал Колесник.
‑ Сам ты Штирлиц, ‑ беззлобно сказал маньянец и свистнул свою собачку. – Ну, нам пора. Бывай, брат.
Капитан Колесник поднялся с камня и пожал руку своему собеседнику. Сердце его трепетало от больших предчувствий.
‑ Да, вот ещё что, ‑ обернулся к нему маньянец, отойдя на несколько шагов. – А старый хрен Камарена в траго, которое гонит из листьев агавы, всё-таки добавляет для крепости кровь христианских младенцев.
‑ Зачем?
‑ Чтобы опаивать народ. Так и напиши в своей газете.
Глава 11. Лопес успел подсуетиться
Братьев взяли на выходе с военного аэродрома. Хулио получил по уху бейсбольной битой и лёг в пыль, бездыханный, а его пятиюродный брат Мануэло рухнул на колени и слёзно просил не лишать его матушку единственной опоры и утешения. Трансформеры в кожанках вняли его просьбе и ограничились парой плюх и пинком под зад, с помощью которого бедолага оказался на заднем сиденье «плимута» быстрее сквозняка. За руль сел один из квадратных, и они поехали куда-то, поднимая пыльный шлейф до самого неба. Хулио загрузили в багажник ржавого «форда» и повезли следом.
В каком-то подвале братьев раздели до пояса, подвесили к потолку, и минут через пять к ним спустился толстый сеньор с толстой сигарой в густых усах. Сначала он подошёл к Мануэло и сверлил его пристальным взглядом, пока тот не обмочился. Потом он встал перед пришедшим в себя Хулио, оглядел его с ног до головы и сказал ласково:
‑ Ну, рассказывай, голубь, зачем этому старпёру – твоему хефе ‑ понадобился мой аэродром?
Хулио помотал головой, чтобы окончательно расставить в ней всё по своим местам. Истолковав его жест как отказ поделиться сокровенным знанием, сеньор пыхнул сигарой и сделал шаг в сторону.
‑ Мартилито! – сказал он. – Приступай!
Один из трансформеров подошел к Хулио и принялся обрабатывать его бока с таким утробным уханьем, что с заплесневелого потолка на голову сеньора с сигарой упала двухдюймовая мокрица.
‑ Тьфу ты, черт, ‑ выругался сеньор, стряхивая животное с волос. – Вечно этот Ольварра создаст неожиданные проблемы…
Трансформер устал молотить живую плоть и отошёл, потряхивая натруженными кулаками.
‑ Надумал петь, Карузо? – спросил у Хулио сеньор.
‑ Вы… Вы меня неправильно поняли, дон Ригоберто, ‑ ответил Хулио, отдышавшись. – Я вовсе не отказывался вам всё рассказать.
‑ Ну, так рассказывай, придурок, ‑ рассердился дон Ригоберто. – У меня что – других дел нет кроме как с тобой тут рассусоливать? Зачем вас сюда прислали?
‑ Выяснить всё про аэродром.
‑ Что «всё»?
‑ Кому принадлежит, функционирует ли он, сколько и куда с него летают.
‑ Зачем?
‑ Не знаю.
‑ Мартилито! – сказал дон Ригоберто. – Отдохнул? Приступай.
Трансформер приступил. Дон Ригоберто тем временем переместился к Мануэло.
‑ Ну, а ты, девочка, что нам споёшь?
‑ Всё что хотите, сеньор, ‑ сказал Мануэло.
‑ Давай для начала маньянский гимн, ‑ приказал дон Ригоберто.
‑ Del guerrero inmortal de Zempoala… ‑ запел тонким голосом Мануэло.
‑ Нет, нет, так не пойдет! – сказал дон Ригоберто. – Ты не попадаешь в такт, сынок. Эй, Мартилито! Работай ритмичней! Anim