Вскоре в саду закипела работа. Шаман отвязал от рюкзаков и собрал все куски брезента. Скидав их в ведро, залил водой. Турпал на пару с Насрулло и его сыном закладывали сырыми ветками рядом с одной кучей свернувшихся калачиком Ису и Татарина, у другой раненого боевика и Джина. Сверху закидали мокрым тряпьем и навалили листвы. Когда работа была закончена, Шаман отряхнул руки и, придирчиво осмотрев результаты труда, подошел к Насрулло.
– Как подойдут ближе, подожжете. Пусть тлеют. Меня свяжете и бросите на заднее сиденье машины. – Он перевел взгляд на Турпала: – Расскажешь этим шакалам, будто я остановил тебя на дороге. Заставил везти сюда. Потом вы с братом заманили меня в дом, предложив пообедать, где обезоружили и связали…
– Ты не скоро выйдешь на свободу, – лицо Турпала было удивленно испуганным.
– У меня нет другого выхода, – Шаман с шумом перевел дыхание. – Придется говорить, что сам шел сдаваться. Просто вам я об этом не сказал, а вы на всякий случай отобрали оружие. Так мы отвлечем солдат от сада и снимем с вас подозрения.
Говоря это, он невольно поймал на себе полный восхищения взгляд Турпала. Еще бы, наверняка этот парень поражен его готовностью пожертвовать собой.
– Нас еще могут обвинить, что мы дымом подаем сигнал о зачистке, – вновь заволновался Насрулло, но Шаман уже его не слушал.
Он отдал Турпалу автомат, снял разгрузочный жилет, нож:
– Насрулло, иди за ментами…
Из штаба группировки Антона доставили вертолетом до расположенного близ Гуни поля, рядом с которым его поджидали на машине Банкет, Дрон и Гулидов. Отсюда до лагеря было полчаса езды.
– Вводные есть? – осторожно поинтересовался Дрон, когда он уселся на переднее сиденье «Нивы».
В ответ Антон лишь отрицательно покачал головой и задумался. Несколько раз он восстанавливал в голове план прилегающей к Ники-Хите местности, заблокированной армейцами и милицией. Вновь и вновь прокручивал в голове разговор с Шадриным.
Селение располагалось на северных скатах возвышенности. К его западным окраинам вплотную подступал лес. В полукилометре глухой распадок и русло пересыхающего летом ручья Бох-Джага. Сразу за ним несколько проселочных дорог. В одну из своих командировок он почти неделю рыскал в окрестностях этого села в поисках схрона боевиков. Предчувствие того, что Шадрин ошибается со своими выводами, сменилось беспокойством. Что-то было не так. С одной стороны, сведения, полученные контрразведчиками, могли быть умело запущенной бандитами дезинформацией. Обычно о местонахождении заложников столь высокого уровня знает узкий круг лиц, наиболее приближенных к главарям. Их не таскают за собой вместе с основным отрядом, перемещение которого достаточно легко обнаружить. Полковник Крайнов опирается на показания какого-то мальчишки, который, ко всему, на момент разговора с ним ни разу не был в отряде, а только собирался в него вступить. В пользу того, что в селе нет основных сил Большого, говорил и ночной радиоперехват. С другой стороны, бандиты могли выйти на связь, чтобы сбить военных с толку. Ничего не стоит отправить пару человек куда-нибудь в глушь с задачей «засветиться» в эфире. При этом выдать для правдоподобности ретранслятор, а самим укрыться под носом у армейцев. Однако из радиообмена явствует, что в сети работал кто-то из братьев Цицаевых. Они у Халида на особом счету, и он вряд ли станет им поручать задачи, с которыми может справиться кто угодно.
– Стой! – неожиданно скомандовал Антон.
Банкет с невозмутимым видом нажал на тормоз и выжидающе уставился на командира.
– Что? – встрепенулся дремавший на заднем сиденье Дрон.
– Приехали, – хмыкнул Гулидов.
Со стороны Дорофеева послышался вздох сожаления и звук открывшейся дверцы.
– Приплющило меня, – он выбрался, что-то бормоча себе под нос про бессонную ночь и бандитские морды, которые ему опостылели.
– Ну, это уже ни в какие ворота! – Антон разозлился. – Капитан Дорофеев!
– Ой! Где это мы! Гулид, сука… Вернее… – что-то звякнуло. – Я!
– Сколько раз говорить?! Мы совершаем марш! – Антон развернулся на сиденье. Дрон, округлив глаза, забирался обратно в машину. – Какого черта дрыхнешь?! Наблюдай в своем секторе!
Убедившись в том, что капитан окончательно пришел в себя, Антон посмотрел на часы, прикидывая в уме, сколько понадобится времени, чтобы доехать до Ники-Хиты. Больше тридцати километров по разбитым дорогам, изобилующим спусками и подъемами. Не меньше часа. Он вынул карту и посмотрел на Банкета:
– Давай назад. Едем в Ники-Хиту. – Дождавшись, когда майор выполнит команду и машина, резво подскакивая на ухабах, помчится в обратном направлении, он развернул антенну спутникового телефона и связался с Шадриным.
– Слушаю, Рубин, – раздался голос, словно полковник был где-то рядом.
– Это Филин, – представился Антон. – Вы еще не начинали?
– Готовность – пятнадцать минут, – выдержав паузу, ответил контрразведчик. – А что?
– Я еду к вам.
– Зачем? – В голосе полковника появились нотки удивления. – Твои люди не сыграют роли.
– Есть одна мысль, хочу проверить. – Антон вытер со лба выступивший пот. – И еще – не могу утверждать, но предполагаю, что вас ждет ловушка. Возможно, на въезде мины.
– И что?
– Я видел решение на проведение зачистки. Там две группы входят с разных концов по дороге. Вы бы изменили план, а технику вообще не вводили в село.
Возникла тишина. По-видимому, полковник пытался вникнуть в предложенный Антоном вариант.
– Ты что, считаешь, лучше дворами? – наконец догадался он.
– И со стороны школы, – Антон кивнул, словно Шадрин его видел. – И не помешала бы на время операции «Пелена». Но если управление фугасов по проводам…
– В курсе, – Шадрин усмехнулся в трубку. – Ты меня совсем за дилетанта принимаешь. Я знаю, что она в этом случае бесполезна.
– Извините, если обидел.
– На моей работе не принято обижаться.
Антон безбоязненно, впрочем, как и Шадрин, доверяли информацию находящимся в их распоряжении спутниковым телефонам. Последние разработки закрытых российских НИИ давали гарантированную стойкость против прослушивания разговора.
К Ники-Хите подъехали ближе к вечеру. На выезде из села, перед стоящим поперек дороги бронетранспортером, у обочины, несколько легковушек. Солдаты и сотрудники СОБРа проверяли документы и багаж. Чуть в стороне, на опушке леса, командно-штабная машина с развернутой мачтой объемного вибратора. Где-то трещал генератор. Съехав на обочину не доезжая поста, Банкет заглушил двигатель и вопросительно посмотрел на Антона.
– Дрон со мной. – Антон выпрыгнул на землю.
Шадрина нашли сразу. Он стоял у армейского «уазика», задумчиво глядя на разбросанные по склону горы дома. Воздух вокруг словно сгустился от царившего напряжения.
«Правильно говорят, что мысль материальна», – подумал про себя Антон, ощутив тревогу, постоянную спутницу ожидания начала любой операции.
– Я думал, вы закончили, – Антон встал рядом с полковником и, проследив за его взглядом, увидел напротив одного из домов с десяток мужчин в папахах. – Старейшины собрались?
– Да, – Шадрин развернулся к нему, окинул взглядом Дорофеева. – Твой?
– Угу, – сокрушенно вздохнув, подтвердил Антон.
– Утверждают, что в селе нет боевиков, – уже имея в виду стариков, пояснил Шадрин.
– Вот и хорошо, – хмыкнул Антон. – Надо поверить и вместе с ними отправить только местных милиционеров.
– Я не особо им доверяю.
– Это когда они по одному, – возразил Антон. – А так, в массе, друг друга побаиваются.
– Сейчас вернутся переговорщики, решим, – кивнул Шадрин.
– Саперы есть?
– Конечно.
– Маршруты еще не проверяли?
– Пока нет.
– Дрон, – Антон дождался, когда Василий подойдет ближе. – Видишь тот дом, прямо у дороги сад?
– Где в заборе пролом? – уточнил тот.
– Да, – подтвердил Антон. – Что думаешь по этому поводу?
– Если фугас проводной, то подорвать его легче оттуда.
– Я тоже так подумал, – согласился с ним Антон и вопросительно посмотрел на Шадрина. – Разрешите проверить?
– Давай, – контрразведчик оживился. – На случай радиоуправляемого взрывателя «Пелена» работает.
Оставив с машиной Гулидова, спустя несколько минут Филиппов, Банкет и Дрон скрылись в густом кустарнике, подступившем прямо к дороге. Пройдя вдоль кромки леса с таким расчетом, чтобы из села их не было видно, они оказались у проселка, сразу за которым находился сложенный из камней забор. Перед ним, на одинаковом удалении друг от друга, расположились мотострелки. Связь по радио из-за поставленных «Пеленой» помех не работала. Однако у командира роты для связи с командным пунктом была проложена телефонная линия, и тот уже знал о направляющихся в его сторону разведчиках.
– Долго мы еще здесь торчать будем? – спросил сухощавый капитан Дрона.
В ответ тот лишь пожал плечами и заглянул через каменную ограду:
– Чисто.
Банкет бесшумно перемахнул в сад. Следом Антон. Прислонившись спиной к каменной кладке, осмотрелся. Почти бесшумно рядом опустился Дрон.
– Узнаешь место? – оглядывая захламленную прошлогодней листвой, какими-то тряпками и обрывками бумаги территорию, Антон толкнул опустившегося рядом капитана локтем в бок.
– Конечно, – следя за крадущимся между деревьями Банкетом, хмыкнул Дрон. – Зафара здесь брали.
– Почти год прошел, – Антон привстал.
Добравшись до руин, Банкет заглянул в оконный проем. Знаками дал понять, что внутри никого нет. Дрон остался прикрывать, Антон двинулся в направлении разрушенного дома. Он представлял собой четыре стены и остатки разобранного пола. Обвалившиеся внутрь перекрытия, шифер и горы штукатурки не давали возможности пройти в те комнаты, окна которых выходили на улицу.
– Давай снаружи обойдем, – одними губами проговорил Филиппов и вышел.
Банкет направился первым. Дойдя до угла, на мгновение заглянул за него и тут же отпрянул, прижавшись спиной к стене. Антон вопросительно посмотрел на майора.