– Будто не в силах сдержаться, он накрутил пряди ее волос на пальцы.– У тебя красивые волосы,– тихо заметил Джеймс.– Но тебе будет легче танцевать, если ты подберешь их наверх. Просто оставь пару свободных локонов у лица, чтобы создать эффект мягкости.
Складывалось впечатление, что он озвучивает свою мечту. Почувствовав себя в опасности, Шарлотта решила поддразнить его:
– И еще нужно сделать яркий макияж.
Он рассмеялся:
– Тебе это не нужно.
– Я пошутила.
–Я знаю.– Его пальцы по-прежнему перебирали ее волосы. У Шарлотты задрожали колени.
– А что наденешь ты?– спросила она.
– Обычный черный фрак и брюки.
Она знала, что Джеймс намеренно говорит о своей одежде с легким пренебрежением. Он оденется не просто красиво, но и дорого. Придется ей смириться с его привычкой выглядеть шикарно.
– Итак, потанцуем еще раз?
Они снова стали репетировать; вплатье Шарлотта чувствовала себя настоящей принцессой из волшебной сказки.
В конце танца он еще раз ее поцеловал. От сладости его губ тело Шарлотты обмякло. Потом Джеймс отстранился.
– Только так я смогу оставаться джентльменом,– тихо произнес он.
–Ты в порядке, любимая?– Роб усадил Кейт на диван.
– Просто устала. Не ожидала, что будет так тяжело,– призналась она.– Я знаю женщин, которые проходили лучевую терапию во время перерывов на обед.
– Но есть и те, кто устает. Посмотри на это с позитивной стороны: самое главное, что ты выдержала.– Он принес ей стакан воды.– Мне жаль, но я должен вернуться к работе на следующей неделе и не смогу возить тебя на оставшиеся сеансы терапии.
– Роб, ты потратил на меня весь свой летний отпуск. Ты возил меня в больницу три недели,– сказала она,– здорово присматривал за мальчиками и готовил отменную еду. Я… я не могу выразить словами, как сильно тебе признательна.– Она смахнула слезу.– Как же мне не нравится киснуть. Я сейчас сама не своя.
– Знаю, любимая.– Роб наклонился, чтобы ее поцеловать.– Лучевая терапия провоцирует усталость и нервозность. Но слезы могут нести исцеление.
– Все были так добры.– Кейт указала на вазы с цветами, которые заполняли комнату. Еще несколько букетов стояли на кухне.– Каждый день кто-то приносит мне цветы.
Дошло до того, что Робу пришлось покупать дополнительные вазы.
– Полли – замечательный человек,– продолжала она. Полли навещала ее каждый день.– Все врачи из больницы замечательные.
Все, кроме Ника. Как только он узнал, что Роб переехал к Кейт, сразу же пропал из поля зрения. Кейт удивлялась тому, что ей по-прежнему больно от его равнодушия.
– Это потому,– сказал Роб,– что тебя все любят. Ты поддерживала их в прошлом, и твое добро возвращается. Я считаю тебя потрясающей женщиной, и мальчики тоже так думают.
– Ты тоже удивительный человек, Роберт Уэррик.
Он отмахнулся от ее комплимента:
– Кто же повезет тебя в больницу на следующей неделе? Предупреждаю, Кейт, даже не рассчитывай на то, чтобы самой сесть за руль. Иначе я отберу у тебя ключи от машины.
– Не волнуйся,– успокоила она его.– Полли уже установила очередность среди тех, кто будет меня отвозить. Спасибо ей за это. Я так переживала за нее, ведь происшествие случилось сразу после ее возвращения. Жаль, я не смога помочь. Она очень сильная, но хрупкая.
– Кейт, не вини себя. Я уверен, она все понимает.
– Она составила расписание так, что она, Оливер, Драган, Габриэль и Хлоя могли возить меня на терапию и не пропускать при этом работу.
– А мальчики будут играть в футбол после школы в те дни, когда у меня тренировки по триатлону,– добавил Роб.– Поэтому тебе не придется за них волноваться. Затем я буду забирать их из школы. Все устроится.
Кейт очень хотела верить ему.
В субботу утром Шарлотта навестила Мелинду.
– Ах, ты посмотри на них! Они великолепны,– воскликнула Шарлотта, когда увидела спящих щенков, прижимавшихся к матери.– Брамбл, какая ты умница!
Собака замахала хвостом.
– Сколько им сейчас?– спросила она.
– Двенадцать дней. У них уже открылись глаза,– объяснила Мелинда,– но они еще плохо слышат.
– Брамбл не будет возражать, если я…
– Она уже привыкла, что к нам часто приходят гости.– Мелинда улыбнулась.
Шарлотта потрепала Брамбл, затем осторожно погладила одного из щенков:
– Какой мягкий. Ты уже нашла им хозяев?
– У меня есть на примете несколько заинтересованных людей,– сказала Мелинда.– Щенков можно будет забрать в конце октября. Кейт хотела коричневого щенка для Джема. Если она не сможет взять его в октябре, мы подержим его немного дольше.
– Ты можешь отдать мне черного щенка?– спросила Шарлотта.
– Это связано с тем человеком, который хорошо ладит с детьми и животными?– осведомилась Мелинда.
– Возможно,– ответила Шарлотта.– Он говорил мне о том, что мечтал о собаке, пока был маленьким.
– Ах, знаешь, мне придется с ним встретиться. Я должна оценить его умение общаться с животными.
Шарлотта рассмеялась:
– Конечно. Хотя этого не потребуется. Пандора сразу же мчится к нему, как только он приходит, и распластывается на нем.
– Это хороший знак. Итак, ты с ним встречаешься?– спросила Мелинда.
– Я его партнерша по танцам на благотворительном балу.
– Но это не все, дорогая?– Мелинда бросила на нее лукавый взгляд, Шарлотта в ответ застенчиво кивнула.– Хорошо. Я так и думала. Ты повеселела. И не отрицай этого. Мой Драган повлиял на меня так же.– Мелинда говорила с нежной улыбкой.
– Как ты думаешь, щенок поладит с Пандорой?
– Значит, у вас все так хорошо складывается, дорогая?
– Слишком рано об этом говорить. Я просто предполагаю.
– Бирманские кошки довольно общительные,– задумчиво произнесла Мелинда.– Пандора очень переживала после смерти хозяйки, но она привыкла к тебе. Очевидно, им потребуется несколько дней, чтобы привыкнуть друг к другу, но намного проще приводить щенка в дом, где живет взрослая кошка, чем приносить котенка в дом, где есть взрослая собака. Думаю, все будет хорошо.
В понедельник утром Джеймс постучал в дверь кабинета Шарлотты:
– У тебя есть свободная минутка?
– Конечно.
Он закрыл за собой дверь, опустил жалюзи, заставил Шарлотту подняться и страстно поцеловал.
– М-м-м… Так-то лучше. У меня хорошая новость. Я разыскал судей для танцевального конкурса.– Джеймс назвал имена двух известных танцоров.
– Как тебе это удалось?– удивленно спросила она.
– Я бесстыдно воспользовался помощью друзей моей матери,– ответил он с усмешкой.– В любом случае событие будут освещать СМИ. А это значит, что мы соберем на благотворительные нужды много денег.
СМИ? О нет!
Меньше всего Шарлотте хотелось прославиться на всю страну. Также существовала опасность, что кто-нибудь из журналистов проведет расследование и выяснит подробности ее прошлого.
– Я бы предпочла этого не делать, Джеймс.
– Не делать чего?– Он посмотрел на нее в недоумении.
– Не нужно привлекать газетчиков. Ведь бал будет проходить в небольшом городке. Нам не нужно, чтобы мероприятие осуществлялось столичными репортерами.
– Шарлотта, я работаю с прессой в течение многих лет. Они с радостью согласятся помочь.
– Мне бы очень этого не хотелось.– Она сделала глубокий вдох.– Если на балу будут репортеры, я там не появлюсь.
– Почему?
– Потому.– Сейчас не самое подходящее время, чтобы рассказать Джеймсу о Майкле и суде.– Я предпочитаю, чтобы в мою жизнь никто не вмешивался.
Оставалось только удивляться тому, что после случая в ресторане их не преследовали. Но как только сюда приедут репортеры из крупных СМИ… Про уединенность придется забыть и ей, и Джеймсу. Еще неизвестно, как повлияет огласка на кризисный центр помощи пережившим сексуальное насилие.
– Я не хочу общаться с прессой,– твердо произнесла Шарлотта.
– В этом нет ничего страшного. Все будет хорошо.– Джеймс поцеловал ее ладонь.– Слушай…
Неизвестно, что он собирался сказать, потому что его прервал звуковой сигнал пейджера. Посмотрев на экран, он поморщился:
– К сожалению, мне нужно идти.
– Пусть освещением мероприятия занимаются специалисты по связям с общественностью из больницы,– попросила Шарлотта.– И пусть о бале напишут только местные газеты, ладно?
– Не беспокойся. Я все устрою. Увидимся позже.
Он поцеловал ее и вышел из кабинета.
В течение следующих нескольких дней в больнице все только и говорили о предстоящем благотворительном бале. В четверг среди медработников воцарилась нервозная атмосфера. Джеймс и Шарлотта пообещали пациентам детского отделения прийти к ним до начала бала, чтобы показать платье Шарлотты.
– Доктор Шарлотта, вы как принцесса!– воскликнул Тамми, пациент Джеймса, которого тот оперировал на прошлой неделе.– А доктор Джеймс похож на принца.
В черном фраке и брюках, белой рубашке и с белым галстуком-бабочкой Джеймс выглядел потрясающе. Из верхнего кармана фрака выглядывал шелковый платок того же цвета, что и платье Шарлотты. Джеймс, как обычно, учел все детали.
– Вы победите,– заявил Тамми.
– Может быть.– Шарлотта улыбнулась. А может быть, они выиграют нечто более важное, чем приз в танцевальном конкурсе.
Джеймс вызвал лимузин.
– Сегодня мне позволено привлекать к себе внимание,– поддразнил он Шарлотту.
Она хмыкнула, не сдержав улыбки. Джеймс был взволнован, словно маленький мальчик, которому позволили выбрать любую игрушку в детском магазине.
Наконец Джеймс оказался в своей стихии. Он убеждал гостей купить дополнительный билет лотереи, улыбаясь всем и каждому, и действительно показал себя хорошим организатором. Приятели с телевидения предоставили Джеймсу специальные машины для голосования, чтобы зрители могли поддержать понравившихся им танцоров. В судейский комитет входили Джефф Хантер – заведующий отделением хирургии, Альберт Уайт – исполнительный директор больницы, и два профессиональных танцора, о которых Джеймс говорил Шарлотте. Танцоры с радостью раздавали автографы. Призами для лотереи были билеты на лучшие места на танцевальные шоу. К облегчению Шарлотты, на балу присутствовал пресс-секретарь больницы. Хотя она и Джеймс так и не закончили разговор, он явно прислушался к ее словам.