И ТУТ ОН ВИДИТ на площади — Ине!
Он прислоняется к мольберту.
— Ине!
Она идёт рука об руку с другим. Ревность горячей волной заливает его.
Наверняка они уже женаты. Рука об руку!
Любовники ходят, держась за руки, да Рука об руку ходят супруги…
«Наверняка она беременна, — думает он. — Возможно, они в свадебном путешествии…»
Ине! И ты могла…
Значит, она всё-таки не получила письмо. Письмо и Ине пересеклись где-то над Альпами.
Он должен поговорить с ней. Он не может вернуться домой, не поговорив с ней. Он должен предупредить о своём возвращении. О возвращении обратно. О воскресении…
Не чувствует ли он лёгкого дуновения надежды?
Но говорить — не здесь. Он не даст знать о себе здесь. Не в присутствии другого.
ИНЕ САДИТСЯ перед уличным художником. Это идея Магнуса. Он платит. Он хочет получить её портрет.
Она возбуждённо смеётся. Вино ещё немного играет в ней.
С таким же успехом она могла остановиться перед Мортеном…
Портрет Ине рисуют на площади Навона. В цирке Домициана Она видит другого уличного художника. Как он похож на Марио Каварадосси… В современном «издании».
Тóска…
«Марио, — думает она. — И Мортен!»
Ине никогда не размышляла о сходстве этих имён. Но почему она этого не делала?
«Я в самом деле — дурочка»[151], — думает она.
МОРТЕН СТОИТ ЗА МОЛЬБЕРТОМ на расстоянии броска камня. Он не боится, что его узнают. Не так близко… Не за мольбертом. Не с длинными волосами и бородой. Кроме того, никто не ожидает встречи с покойниками на площади в Риме.
Потом он пишет её портрет. Мортен, стоя в цирке Домициана, пишет портрет Ине. Прошёл ровно год с тех пор, как они вместе владели этим местом. Этим городом. Этой жизнью. Он рисует её как «Мадонну» Мунка[152]. Быстрыми контурами. Дерзко. Чувственно.
Мортен пишет вдохновенно. Плотину прорывает. Зима была долгой.
Вокруг него толпятся люди. Множество людей.
Кого он рисует? Этот человек рисует не с натуры.
— Beautiful, signor. Really artistic…[153]
— Bravo![154]
— Ecco un artista![155]
Марио в демоническом настроении. В его душе бушует шторм.
Но вот ему становится грустно. На глазах выступают слёзы. Он плачет.
Никто ничего не говорит.
В самом низу — в левом углу… Там, где у Мунка скелет. Или эмбрион. Или тот и другой. Там он рисует самого себя. Присевшего на корточки. Коленопреклонённого.
Но вот всё готово. Он достаёт перо и листок бумаги.
«Ине. Я здесь. Прости меня. Но виноват не только я. Происходящее мне неподвластно. Всё так естественно. Это должно было случиться. Мне необходимо поговорить с тобой, Ине. Наверху в башне, Ине. Завтра утром в 12 часов. Не бойся! Но приходи одна. Обещай мне это. Я ничего не разрушу.
Мортен. Некогда твой».
Он складывает записку. Подзывает какого-то мальчика. Мортен даёт ему банкноту в пять тысяч лир. Указывает на Ине.
— La signora…
— Si, si. Grazie, signore.
— Prego, prego[156].
И вот он покидает площадь. Мольберт с мадонной остаётся, когда он уходит. Остаётся, окружённый восхищённой толпой. Никто не смеет прикоснуться к нему.
— Настоящий шедевр!
— За пять минут…
— А вы видели, что он плакал?
— Вот это мастер!
Уже наверху, в самом конце площади, он оборачивается и видит, что она получила письмо.
Тогда он бежит по проспекту Витторио через площадь дель Фьори, через Еврейский квартал по мосту Гарибальди домой в пансионат.
Ине, Ине!
— SCUSI, SIGNORA, una lettera.
— Come dice?
— Ecco…
— Grazie…[157]
Она раскрывает записку. Она вскакивает с маленького стула без спинки, на котором сидит.
— Мортен! Мортен!
— Подожди, Ине! Должно быть, это недоразумение…
— Нет, нет! Это его письмо. Я вижу это, Магнус. Я знаю это. Он был здесь всё это время. В Риме…
— Идём!
— Я боюсь! Я так ужасно боюсь!
Они уходят. Они платят за неоконченный портрет, который Магнус скатывает в рулон и суёт под мышку.
Оглянись они вокруг, они заметили бы, как толпа народа так и кишит вдали перед мольбертом.
Через несколько часов площадь Навона пуста. Но «Мадонна» Мортена по-прежнему стоит на мольберте пред церковью Святой Агнессы!
МОРТЕН ПРОСЫПАЕТСЯ РАНО утром. Прежде чем лечь спать, он поставил будильник на час вперёд.
Летнее время.
И в тот последний раз, когда он был в Риме вместе с Ине, они завели и поставили будильник на час вперёд.
Лето… Они праздновали это как помолвку.
Мортен был в Гадесе, в царстве мёртвых… Сегодня он встретит Ине. Он никогда не понимал, почему всё у них должно было кончиться именно так. Это просто не укладывается в голове. Должно быть, где-то произошла ошибка. Должен быть путь обратно.
Он убирает комнату, принимает душ, завтракает… Потом выходит в город.
Мортен не стриг ни волосы, ни бороду с осени. Сейчас он идёт к парикмахеру. Сейчас он встретит Ине. Она должна видеть его таким, каким он был…
— Buon giorno, signore. Barba?
— Si, grazie.
— Anchi i capelli?
— Si.[158]
Парикмахеру не везёт. Он оцарапывает щёки Мортена бритвой.
— Scusi, scusi![159]
— Ничего страшного.
Кровь, кровь…
С римской тщательностью осушает незадачливый парикмахер ранку. Заклеивает её пластырем.
ИНЕ ТРЕЗВЕЕТ. Она не спит всю ночь. Trecentoventinore… Она смотрит в окно. Задний двор.
Как он мог уехать от неё? Как он мог прожить полгода в Риме без неё? Не возвращаясь, не посылая письма?
Но ведь это она изменила ему…
Она не может вернуть его обратно. Полгода. Он наверняка нашёл себе другую. Возможно, в Институте Норвегии был осенний курс. В Риме всегда была норвежская колония. И Скандинавское общество.
Искусствоведка… Или истинная римлянка. Или девушка из провинции.
Утром она увидит его. Только бы скорее настал день!
Мортен, Мортен!
ОН ИДЁТ по городу.
Святая Цецилия. Христова невеста, что во времена императора Марка Аврелия была осуждена на смерть в раскалённой паровой бане. Святая Цецилия, что была найдена через 1500 лет. Тогда тело девушки лежало таким, словно она только сию минуту впала в сон. Невредимая.
Словно юная дева в своей постели. Святая Цецилия. Как небесный оргáн. Она слышала пение ангелов. И обрела силу, смогла создать орган, издававший звуки, походившие на небесную музыку…
Мост Перчатки Гладиатора. Остров. Мост Фабрицио.
Он выходит на площадь дель Фьори — где в 1600 году был сожжён Джордано Бруно за то, что утверждал: вселенная бесконечна… Сегодня базарный день, здесь торгуют мясом, и рыбой, и овощами. И зелёными, сочными винными ягодами. И большими белыми коровьими желудками. Деликатес. Вечером центр Рима — во власти наркоманов…
Потом он следует по проспекту Витторио. Там впереди — направо — он видит Энгельсборг. Замок Святого Ангела. Время близится к двенадцати.
Не все часы вдоль его маршрута переведены вперёд. Стрелки некоторых ещё не успели добраться до одиннадцати.
…Время — восемь часов. Ине только-только успела уснуть. Но тут звонит будильник.
Она одевается, выходит на улицу, садится за столик в баре.
— Caffe пего, per favore. Е un panino[160].
Как заставить время идти?
Выпив кофе с круглой французской булочкой, она берёт такси до площади Святого Петра. Может, она успеет заглянуть в собор Святого Петра? Так она, во всяком случае, попадёт на нужную ей сторону Тибра.
МОРТЕН ПОДНЯЛСЯ на башню замка Энгельсборг. Время без пяти двенадцать. Он назначил точное место встречи. Мортен и Ине были здесь прежде. Он уверен, что она придёт. Нельзя упустить шанс встретить того, кто совсем недавно вернулся из царства мёртвых.
Замок Святого Ангела Памятник императору Адриану. Император Адриан! Тот, что умер от водянки. Он испытывал ужасные муки и пытался подкупить своих рабов, чтобы те указали ему место под сердцем, где быстрый удар ножа оказался бы смертельным.
Перед смертью он написал своё «Обращение к душе»:
Маленькая изнеженная беспокойная душонка,
Гостья и спутница тела,
Куда направляешь ты свои стопы,
Ты — бледная, оцепеневшая, нагая
И уж не призрачная, как обычно?
ЭНГЕЛЬСБОРГ. Тюремный замок, похожий на свадебный торт. Мортену и Ине дóлжно встретиться на верхушке свадебного торта…
Фу! Она, верно, уже замужем. Как жестока и несправедлива жизнь!
Ине, Ине — скоро ли ты придёшь? Время — пять минут первого.
ВРЕМЯ — ПЯТЬ МИНУТ ДВЕНАДЦАТОГО. У Ине ещё много времени до встречи с Мортеном. Она стоит под огромным куполом собора Святого Петра. Буквы там, наверху, насколько она может прочесть отсюда, снизу, — двухметровой высоты. Чувствуешь себя такой маленькой в этом большом соборе. Словно дитя под неусыпным взором могущественного Бога.
МОРТЕН ЖДЁТ в башне свою возлюбленную. Время — четверть первого… Время — половина первого. Ине, Ине! Почему ты не приходишь?
ОНА ВЫХОДИТ из собора Святого Петра. Она идёт медленно, но целеустремлённо по улице, что носит название Дорога Примирения и ведёт с площади Святого Петра в Энгельсборг. Дорога Примирения… Могут ли примириться они с Мортеном?
ВРЕМЯ БЕЗ ДВАДЦАТИ ЧАС. Почему она не идёт? Мортен уже начинает нервничать. К этому он не готов.
Ине, Ине — почему ты покинула меня?