– Открой.
– Ты хотела оставить нам диктофон.
– Конечно. Он здесь. – она подняла в руке пакет. – Открывай.
Позади Елисея послышалось движение, и он увидел, как на сиденье рядом переползла Ляля. Она вскинула глаза на Юлю и, практически не двигая губами, произнесла:
– Ни в коем случае не открывать. У неё, по всей видимости, начались необратимые процессы. Здесь мы в безопасности.
– Что ты там говоришь? – Юля постучала по стеклу раскрытой ладонью. – Я не слышу, откройте мне дверь.
– Сейчас. Заело что-то.
Елисей видел бледное пятно лица, почти прижатое к стеклу, они с Лялей наблюдали, как по всей радужке расползается тёмное пятно безумия, и мужчина сам не заметил, как его рука потянулась к ручке двери, после того как Юля жалобно заскребла пальцами по окну, и из её глаз покатились слёзы.
– Нет! – резко крикнула Ляля. – Не трогать!
Вдруг Юля со всей силы забарабанила кулаком и на мгновение показалась совсем нормальной: глаза пришли в норму, и она зашептала сухими губами:
– Щёлку приоткрой, чтобы я могла диктофон просунуть, только щёлку, скорее.
Ляля быстро перегнулась через Елисея, буквально немного открутила ручку, Юля успела просунуть в узкую щель пакет, и буквально через секунду, людям внутри показалось, что внутри головы женщины произошёл взрыв. Юля стала биться головой о стекло, она с невероятной силой рвала дверь на себя и если бы это была обычная легковушка, то они не смогли бы её остановить.
– Поехали. – деревянным голосом сказала Света с заднего ряда кресел. – И я прошу, как только она отстанет от машины, остановись и опусти решётку. Это она одна была, а если заражённых будет несколько, то…
– Я не могу её так оставить, – глядя прямо перед собой, безжизненно сказал Елисей, под аккомпанемент ударов снаружи, – просто не могу. Это она когда-то спасла меня.
– Ну да, Леся, давай из-за твоих эмоций просрём дело её жизни. – гаркнула Света и со всей дури хлопнула мужчину по плечу. – Здесь и так две бабы, давай ты третьей становится не будешь. Поплачем по ней потом и водки бахнем.
Опомнившись после гневного окрика Светланы, мужчина вздохнул и, не поворачивая головы, тронул автомобиль с места. Юля бегала вокруг, бесилась, кидала камни в движущуюся цель, а потом побежала за руль УАЗика.
– Поразительно, как они сохраняют мышечную память. – пробормотала Ляля, прижимая к груди диктофон. – Я пойду поработаю. Юля знала, что нужно записывать для меня.
Оставшись вдвоём, Елисей и Светлана долго ехали молча, периодически Елисей тормозил, а Света каждый раз вздрагивала, когда в корпус со всей силы врезался уже изрядно помятый УАЗ.
– Леся, если я того, – Света неопределённо кивнула, я не такая сильная, как Юлька, ты меня лучше сразу пристрели.
– Хорошо. – еле слышно отозвался мужчина.
Вдруг он сделал резкое движение рулём, грузовик вильнул, УАЗик, мчавшийся позади, чиркнул боком по железу обшивки и понёсся вниз по крутому склону. Автомобиль мчался на большой скорости, прыгал на каменных уступах, вскоре подлетел, сделал крутое сальто в воздухе, и в сером тумане утра показался огненный оскал пожара.
– Она была бы тебе благодарна. – еле слышно отозвалась Света. – Ты, Елисей, прям мужик, я таких не встречала до тебя. Жаль, поздно.
– Почему поздно?
– Ну, я уже не невеста, да и вокруг совсем не праздничная атмосфера. Ладно, главное, что при жизни хоть поглядела на настоящего.
Елисей вдруг остановил машину, резко притянул к себе головы женщины и, поцеловав её, тронулся в путь.
– Потом продолжим, – повелительным тоном сказал он, – без свидетелей. Карту доставай, нужно посмотреть, где мы.
Света согнала с лица лёгкий пунцовый окрас, пятнами заполнивший круглое лицо, откашлялась и, повертев в руках бумажную карту, выдохнула:
– Да где тут верх, где низ-то?
Но в этот момент грузовик стал резко тормозить, и Елисей только крикнул:
– Держитесь!
Впереди, прямо поперёк дороги лежало внушительное тело ели. Пушистые зелёные лапы тихо покачивались на ветру, тугие, словно мороженные, капли дождя, насаживались на острые иглы, и было видно, что упавшее дерево вольготно разлеглось от одного края дороги до другого.
– Откуда оно здесь?
– Западня. – изрёк Елисей.
– Да нет. – Света чуть привстала в кресле. – Там впереди ещё есть.
– Ребята писали, что у них сильные ураганы. – сказала появившаяся в дверях Ляля. – Это похоже на бурелом, такой обычно оставляет сильный вихрь.
– Ну, значит, мы где-то близко. А что делать дальше – непонятно.
Оставшийся на обочине кустарник вдруг ожил, оттуда посыпались вполне себе здоровые и сосредоточенные люди, они стали со всех сторон обходить машину, довольно кивали и тыкали на кабину.
– Смотри-ка, там и бабы есть. – крикнул один из парней.
– Всё, конечная. Вылезайте. – отозвался тот, что был постарше. – Дальше проезда нет, мы вас к себе в гости забираем. – обнажил он в улыбке жёлтые кривые зубы, забравшись на подножку. Слышь, давай сразу расклад дам, сказал он неподвижному Елисею, – вам отсюда не рыпнуться, ну день посидите, два, неделю, но это всё. Мы всё равно вас выкурим, а договориться со мной можно, только если сразу пойти на вежливости, потом я буду сильно злой и нервный. А знаешь почему? – он приложил уху к решётке. – Во, сразу видно, что ты мужик умный. Правильно, потому что за каждый день, что вы там сидите, мне начальство будет выносить мозг. А он, сука, злючий, – он помотал головой, – ну не мозг, а начальство. Так вот, я буду тоже такой же злючий. Будете выходить?
– Кобзда. – резюмировала Света.
– Сейчас будем выбираться. – спокойно сказал Елисей. – Ищи объездную дорогу.
– Не, не. Нормально ты назад-то не сдашь. – махнул рукой товарищ ,висевший на подножке снаружи. – Ща там уже перегораживают всё.
Елисей и правда увидел в боковое зеркало, что по боковой дорожке несутся несколько КАМАЗов. Машины летели на всей скорости, и даже если начать разворачиваться прямо сейчас, у них не было никакого шанса успеть. Мозг Елисея бешено варился в новой реальности, он оглядел пространство и тихо сказал:
– Ляля. А ты иди включи ноут и сообщи группе Ивлева, где мы.
– Но…
– Делай, что сказал.
Ляля послушно удалилась, Елисей повернулся к стучавшему в окно человеку и проговорил:
– А где гарантии, что вы нас не ликвидируете, как только мы выйдем?
– Ну сам посуди, зачем такого ценного мужика, а тем более бабёнок в расход пускать? Вы ж работать сможете, а у нас тут что-то вроде коммуны образовано. Мы вас сейчас хлебом-солью встретим, едой домашней. Наши бабы, знаешь, как готовят, – он покачал головой, – за уши не оттащишь.
– Так если у вас всё так прекрасно, то почему нужно таким образом тормозить идущий транспорт?
– Понимаешь, не все сговорчивые. У нас же как, если пришёл, то всё в общий котёл. И автошечку, и провизию, и бытовые штуки всякие, ну и, само собой, жинку или там дочь взрослую. Детей тоже забираем, у нас для них отдельная программа, но видеться разрешаем.
– У вас секта, что ли, какая-то?
– Секта, не секта, а только мы и выжили среди всей этой сумятицы повсеместной. Так что это наш спаситель всех, кто не был верен, счистил с кожуры матушки земли, как паразитов.
– Понятно. – Елисей тянул время и ждал, пока на их сигнал выйдут заражённые и расчистят дорогу от людей. Правда, что делать потом с долбиками, он пока не придумал.
– Ну всё? Вечер вопросов и ответов окончен? – оскалился мужик.
– А заражённых в вашей местности много?
– Да так, болтаются помаленьку, но не боись, мы почти всех извели. Хотя есть тут стая небольшая, но нам как раз вот такая техника и нужна была, чтобы с ними покончить, – он любовно погладил машину, – а то они, сука, злючие, кидаются, даже камнями стёкла бьют. Последний раз спрашиваю: выходить будете?
– Боюсь, что здесь крайне небезопасно. – покачал головой Елисей и кивнул вперёд, показывая на лесопосадку, откуда неслась целая толпа заражённых.
По дороге пронёсся смертельный торнадо, все, кто был без укрытия, почти сразу же были покусаны, долбики рвали на куски зазевавшихся мужиков, догоняли убегающих и хватали всех, кто попадался им под руку. Водитель КАМАЗа быстро сдал назад и уехал прочь, подальше от близкой смерти, а Елисей стал разворачивать машину и крикнул:
– Ляля, пиши, отбой. Едем в прежнее место. И выключай игрушку, а то ещё какая-нибудь дрянь прибежит.
Холодное осеннее дыхание унеслось вслед за двумя крохотными ураганами-подростками, как их назвала Кира, и солнце, уставшее сидеть за завесой серых дней, выкатило всё накопленное тепло. Рваные лоскуты земли, казалось, отдыхали от потрясений, оставшиеся в живых деревья тихо скорбели над валяющимися телами своих родственников, неизвестно как спасшиеся пичуги скакали по обочинам дороги и с любопытством подбирались к странным железным агрегатам, побеспокоившим их сегодня утром. Танки, окружившие старое придорожное кафе, смотрелись крайне эпично. Боевые машины были развёрнуты дулами во все стороны, а толстые железные зады были почти вплотную прижаты к входной площадке небольшого здания.
– Как вообще оно уцелело? – вяло спросил Руслан, сидя на старенькой скамейке перед входом.
– Видимо, только лес валил. – Немец показал на параллельную дорогу, взрытую прилетевшей откуда-то половиной деревянной лодки. – Мне кажется, он просто эту избушку не задел.
– Это хорошо, – покачал головой Руслан, – хоть выдохнуть можно. Хотя, чую я, нам теперь долго выдыхать не придётся.
– Чё, может пойдём по домам пошаримся? Хоть какой-то провиант соберём, пока большие умы думают, как нам жить дальше.
– Вариант, – подставляя лицо солнцу, сказал Руслан, – погоди, только Кудрину скажу.
– И Суслика свистни, втроём сподручнее.
Руслан вошёл в полутёмное помещение, смотревшее на поле позади кафе разбитыми глазницами окон.
– Народ, – он прошёл в кухонное помещение, которое Кудрин с Сусликом обшаривали в поисках съестных припасов, – тут до деревни метров пятьсот, айда по домам пройдёмся. Здесь одно понятно: жрать нечего. А там хоть в погребах пороемся.