Ледяной, стылый гнев, пролившийся сегодня из его головы, когда он понял, что Светы больше нет, сейчас медленно тёк вместе с кровотоком, пропитывал стенки сосудов, каждый орган, кожу. От аромата гнева стало легче дышать, голова стала ясной, а тело снова молодым. Елисей соскочил на землю, неслышными шагами вернулся на склад, увидел, что по его следам ходит один из долбиков и через секунду уже всадил широкое лезвие в мягкую часть затылка, прошив клинком почти насквозь всю голову твари, переродившейся из какого-то человека.
– Надеюсь, ты, сука, гнильём и при жизни был.
Потом Елисей во дворе нашёл растерзанное тело Светы, стиснув зубы, убедился, что она мертва и не мучается, накрыл её валявшемся на складе баннером с весёлым жёлтым рисунком и, сев в машину, спросил:
– Что-то слышно?
– Нам дали новые координаты, – дрогнувшим голосом сказала Ляля, – вот они, я на карте нашла. Это берег реки, почему-то.
– Поехали. Значит, так надо. – он сделал ещё глоток из бутылки и стал выворачивать руль.
– Вы что, будете пить за рулём? – с каким-то тихим ужасом спросила Ляля.
– А тебя в этом мире ещё что-то удивляет? – немного резко притормозив, спросил Елисей.
Он зло рассмеялся, достал шампанское, с грохотом выбил из него пробку и, передав Ляле с льющейся через край искристой пеной бутылку, тихо добавил:
– Пей. Помянем Светку.
Следующее утро снова чертило пространство серым дождём, перед машиной тянулась серой полосой широкая река, и над землёй плавали островки хрупкого тумана. Елисей еле открыл глаза, ему казалось, что в голову вогнали деревянный кол, а в рот нагадили коты. Он размял шею и только сейчас понял, что у него на плече сладко сопит абсолютно голая Ляля. Девушка крепко прижималась к мужчине, в кабине валялись пустые бутылки и упаковки из-под злосчастных деликатесов, и Елисею на секунду показалось, что можно продолжать жить и в новой жизни, можно найти свою нишу, и нечто, ради чего стоит продолжать барахтаться. Он посмотрел за окно, там было пусто, лишь ветер мазал по окнам дождевую воду, а мокрые кусты кланялись подбегающим волнам. Ему вдруг показалось, что на берегу реки стоит Света и, словно прощаясь, машет ему рукой, но оказалось, это было просто дерево и зацепившийся за него, неизвестно откуда взявшийся здесь белый шарф. Ляля зашевелилась, Елисей почувствовал её тело, череда ярких вспышек вернула безумие ночи, и мужчина, глянув ещё раз окно, прошептал:
– Спасибо. Я сохраню её.
Глава 14
Проснувшийся рассвет дышал холодом и белыми штрихами рисовал на корпусах танков причудливые рисунки, которые почти сразу таяли, и слёзной росой скатывались вниз, текли по сварным швам крохотными ручейками и падали на мёрзлую землю. Листва на деревьях при любом дуновении ветра покидала насиженные места и пыталась взлететь вслед за потянувшимися в тёплые страны клиньями птиц, но бессильно оседала и терялась в лесной подстилке. Пение птах сменилось шорохом ветра, стуком голых ветвей, и было понятно, что совсем скоро наступит зима.
Тугая зловонная завеса спёртого воздуха вылетела наружу, когда Кудрин, едва продрав глаза и оглядев окрестности сквозь узкую прорезь амбразуры, быстро открыл люк, чтобы не задохнутся в плотно набитых спящими людьми внутренностях танка.
Мужчина сел на крыше боевой машины и ненадолго замер, смотря на спокойное течение зеленоватой воды, поблёскивающей мелкими волнами в свете проснувшегося солнца. Вокруг было разлито спокойствие, чуть прибитая приближающимися холодами трава пахла медом, и создавалась иллюзия того, что всё произошедшее – не более, чем долгий, болезненный сон. Но если бы это был сон, то Кудрин сейчас не сидел бы верхом на танке и не встретил бы Эмму в этом страшном путешествии. Стряхнув с себя странное и незнакомое чувство тоски, Иван развернулся, опустил голову в люк и негромко проговорил:
– Подъём, народ. Утро уже.
Спрыгнув на землю, он прошёлся мимо танков и, выстукивая на каждом весёленький мотив, подошёл к кромке обрыва, откуда должен был открыться вид на турбазу, о которой говорил Руслан, но то, что творилось внизу, заставило Кудрина сделать шаг назад, тихо выдохнуть и опрометью помчаться обратно, чтобы другие не вели себя столь же опрометчиво, как он.
– Ты чего? – позёвывая спросил Суслик, глядя на перекошенное лицо Кудрина.
– Там внизу за забором просто толпа долбиков, они кучами спят, но если мы хоть как-то их потревожим, будет всё очень печально.
– Твою, – прикрыв глаза, выдохнул Суслик, – хорошо, но нужно понимать, что делать. Сидеть в этих консервных банках – не вариант. Скоро все обсохнем и останемся вообще без какого-либо транспорта.
– Глянь аккуратно с края, – Кудрин показал в сторону озера, – там посудина стоит, типа туристического парома. Но он у самого причала, то есть нам всем не пройти.
– Кудрин, ты гений! – воскликнул Суслик и осёкся. – Как мы раньше-то не догадались. Конечно. Паром или лодка. Вокруг будет вода, а это хотя бы относительная безопасность.
– Ну, раньше-то мы не догадались, потому что тащиться по суше на пароме, было бы крайне затруднительно. – проговорил материализовавшийся рядом Немец. – Мужики, а давайте по ним из танка шмальнём, – позёвывая и почёсывая живот, проговорил он. – А то что, зря столько ехали?
Кудрин и Суслик медленно повернули к нему головы, в их глазах полыхнул мальчишеский азарт и для них это мгновение стало переломным, они снова стали бойцами и охотниками.
– Поддерживаю. Главное, чтобы Ивлев и Толоконников всю малину не испортили. – Суслик кивнул на идущих к ним мужчин.
– Могут. – заметил Немец. – Они ребята некомпанейские и слишком серьёзные.
– Чего вы там высматриваете? – рыкнул недовольный Толоконников.
– Любуемся восходом солнца и припаркованным внизу паромом. – отозвался Немец. – Также обсуждаем с товарищами возможность продолжения нашего увлекательного путешествия, используя водные артерии нашей необъятной страны. Так гораздо комфортнее и безопаснее.
– И так мы до дома бабы Васи доберёмся гораздо быстрее, – поёживаясь от утреннего холода, сказал Руслан, выворачивая из-за танка, стоявшего неподалёку, – с берега озера напрямки до её дома есть грунтовка, там быстрым пёхом минут пятнадцать.
– А этих будить не будем? – Кирилл потыкал в сторону долбиков.
– Есть предложение, дать залп изо всех орудий в честь нашего отплытия. – широко улыбнулся Немец.
– Ага, – кивнул Толоконников, – потопить паром, разрушить причал и потом вплавь на остатках парома до домика бабы Васи. Нет, план – говно, и надо просто поехать и по возможности подавить их гусеницами, а потом уже бежать на паром.
– Смотрите, – Руслан указал на территорию турбазы, где одна из припаркованных машин, явно подавала признаки жизни. У автомобиля на короткое время зажигались стоп-огни, потом погасли и зажигались снова.
– Что за чёрт? – тихо проговорил Толоконников.
– Может замыкание.
– А может кто-то пытается подать нам знак. Это похоже на то, как если бы провода соединять и стопы зажигать.
– Да откуда здесь кому взяться, здесь долбиков полно. – покачал головой Костя. – Какая-то странная тема.
– Странная или нет, но если там человек, нужно его вытаскивать. – тяжело вздохнул Суслик. – Что, Немец, пойдём посмотрим?
– Ага, – кивнула Кира, – и рискнёте всеми, кто здесь есть? Я говорю, что уже видела такое, – Кира задумалась на несколько секунд и продолжила, – перед тем, как встретится с вами, я пряталась на складах супермаркета, так вот, там на парковке было много машин, они тоже периодически подавали такие знаки, но из моего окна хорошо просматривалась вся парковка, поэтому я понимала, что там никого нет. Хотя всё было очень натурально, – девушка помолчала, – как я же я могла забыть, – охнула она, – но самое странное было не это. Когда долбики пошли в довольно серьёзную атаку на меня и попытались достать, то им на помощь пришёл небольшой экскаватор, ну или трактор, я в этом не разбираюсь, но точно одно: он расчищал долбикам завалы, чтобы те могли пройти.
– Ну я, конечно, видел, что заражённые машину водят, но чтобы трактор… Там специальные навыки нужны. – пожал плечами Суслик. – Ну или им повезло, и среди них затесался механизатор.
– Нет, – Кира покачала головой, – кабина была пустая, ну как будто бы трактором кто-то дистанционно управлял, – Кира вдруг осеклась, оглядела всех пустым взглядом и, отойдя на несколько шагов назад, бегом бросилась к танку, в котором ехала сюда.
– Что это с ней? – проводив девушку недоумённым взглядом, спросил Немец.
– Да я почём знаю. – пожал плечами Суслик. —Ну что, народ? Что решаем?
– Я думаю, нужно максимально близко подъехать на наших жестянках, кого сможем, подавим гусеницами, заодно глянем, что внутри той машины. – неуверенно сказал Кудрин.
– Хорошо, а дальше что делать? Где гарантия, что на судне долбиков нет? – посмотрел на него Толоконников.
– Гарантии нет, но и здесь стоять тоже нельзя до бесконечности, – тихо произнёс Костя, – дорога подходит к пирсу почти вплотную. – он показал рукой вперёд. – Мы вполне можем …
Его голос вдруг потонул в визгливом крике машин, неожиданно зашедшихся криком сигнализаций. Люди, стоявшие на краю обрыва увидели, что детонатор звука подорвал целую волну пробуждений, и сейчас долбики вырывались из паутины сна, рыскали вокруг себя, принюхивались, а так как нежданные гости подъехали как раз с подветренной стороны, то один за одним заражённые поворачивали к ним свои головы, и через минуту первые ряды бросились бежать вверх по склону.
– По машинам! – заорал Толоконников.
Краем глаза он увидел, что Крис отошла слишком далеко в поле и вряд ли успеет вернуться, хотя она услышала грозный окрик и сейчас стояла в некоторой растерянности.
А Крис понимала, что в голове бьётся одна-единственная мысль, что нужно спасаться, но ноги почему-то не слушались, и она просто застыла на месте, беспомощно глядя, как между танками мечутся люди, прыгая внутрь надёжных укрытий.