Пространство опустело буквально за несколько секунд, Крис видела, что осталась совсем одна, а на гребне обрыва появились первые долбики, и сейчас она была их единственной целью, так как ароматный след других был перерезан толстым железом боевых машин. Крис хотела бежать, уже сделала шаг назад, но покачнулась, упала на спину и почувствовала, как руки и ноги наливаются свинцом усталости, ужаса и осознанием близкой, неизбежной и страшной кончины. Крис глянула в синеву рассветного неба, вдохнула холодный, пропитанный запахами подтаявшей земли воздух, почувствовала дрожащую твердь почвы и попыталась прикрыть глаза, чтобы не видеть искажённые гримасой болезни лица. Но вместо ожидаемого преставления Крис увидела над собой перекошенное злобой лицо Толоконникова, мужчина рывком поднял её на руки, передал стоящему наверху танка Кириллу и, отшвыривая настигших долбиков, с реактивной скоростью забрался внутрь и захлопнул крышку.
– Дура! – беззлобно воскликнул Миша. – Погнали, – сказал он в рацию, – других вариантов нет. Если обсохнем где-нибудь в лесу, пешком выжить не вариант. Так что погнали на пирс, разберёмся по дороге.
– Миша, спасибо. – тихо сказала Крис, смотревшая себе под ноги и всё ещё пытающаяся осознать, что она спасена.
– Иди ты, знаешь куда, – нервно гаркнул Толоконников и продолжил, – на пирсе машины ставим так, чтобы максимально перегородить пути отхода. Биться придётся всем, – он в упор посмотрел на Крис, – противник нас превосходит и по численности, и по скорости реакции, а самое главное – ему не страшно и не больно, ведь тумблер инстинкта самосохранения опущен.
Машину сильно тряхнуло, когда они перевалились через резкий обрыв спуска, чуть стащило по инерции вниз, но потом тяжёлая техника надёжно зацепилась гусеницами за грунт и поползла вперёд, расчищая себе дорогу.
– Жаль, приборы обзора йок, – посетовал Руслан, щурясь в лючок наводчика, – смотри. Посудина на швартовый привязана довольно далеко, просто так не переступишь. Эти твари воды боятся, так что наверняка их там нет, а если и есть, то немного.
Кудрин внимательно оглядел полосу пирса и покивал.
– Значит так, начинаем эвакуацию с первой машины, – в рации прорезался голос Толоконникова, – если вас догоняют, то прыгайте в воду, это их точно остановит. Вода наверняка очень холодная, изо всех сил гребите к судну. Если на теплоходе есть долбики, то изо всех сил нужно постараться сбросить их в воду. Сейчас, ребята, выберемся только на взаимопомощи, на одном нашем боевом опыте не пройдём.
– Я замыкающим пойду, – послышался голос Немца, – давайте уходить, они сейчас по полю побегают и обратно могут вернуться, – сказала он, оглядывая малочисленные группки заражённых, оставшихся после того, как танки вихрем прошлись по ним.
У танка, стоявшего самым первым, откинулась крышка люка, и несколько человек, покинув тесное нутро, быстро побежали к парящему в зеленоватой воде теплоходу. Суслик первым подоспел к судну, оценил расстояние между теплоходом и пирсом и, обернувшись на Кирилла, крикнул:
– Мы так далеко не прыгнем! Я вплавь! – не дожидаясь ответа, он прыгнул в воду максимально близко к спасительному борту.
– А можно этот корабль как-то подтянуть к берегу?! – задыхаясь от быстрого бега, крикнула Настя, Кириллу.
– Ну это же не плот. Мы его с места не сдвинем, и течение сильное, – мужчина показал на воду, быстро огибавшую корпус судна, – девочки, быстрее шевелитесь, – прокричал Кирилл, – иначе остальные не успеют уйти. Не забывайте про течение, прыгайте как можно ближе к бортам. Мужики, кто-нибудь вперёд идите, чтобы женщинам помогать из воды выбираться. – Кирилл вскинул глаза на гребень обрыва, и в следующую секунду у него заломило в ушах от пронзительного воя, который они слышали накануне. Звук шёл изо всех репродукторов, расположенных на территории, и моментально привлёк внимание всех заражённых и к тому же вернул тех, кто не так давно побежал в поля. Они гурьбой возвращались к прежней стоянке и, пока люди в панике прыгали в воду и забирались на теплоход, успели кубарем спуститься по крутому склону и сейчас на предельной скорости бежали к тем, кто ещё выбирался из танков.
– Миша, мы не успеем, – прокричала Крис, пока они неслись вслед за остальными, – они слишком близко.
– Давайте в озеро, – заорал Толоконников, видя, что заражённым до них осталось несколько шагов. – В воду все.
– Миша, там лодка, – тормозя на краю причала, прокричала Крис, тыкая пальцем в сторону, – вон там!
– Плывём туда.
Они еле успели окунуться в сводящую холодом ноги и руки почти ледяную воду, как позади них посыпались заражённые, которых столкнули подбежавшие позади. От их агонии вода стала бурлить, словно в кипящем котле, а страшные животные визги гнали подальше от этого места. Толоконников с Крис первыми добрались до пришвартованного неподалёку и невидимого с берега катера, Миша тяжело забрался внутрь, вытащил за собой Крис и ещё несколько человек, несколько секунд созерцал происходящее на пирсе, потом увидел, что в воду стала литься кровь тех, кто не успел, молча отмотал швартовку и, проверив зажигание, завёл посудину.
– Поехали отсюда. – севшим голосом сказал он.
Катер медленно подплыл к теплоходу, молча пришвартовался к железному борту, под аккомпанемент криков умирающих долбиков и людей спасшиеся перегрузились на корабль, и все просто перешли на нос судна, чтобы не видеть того, что осталось позади.
Теплоход, отпущенный с поводка, медленно набирал скорость, Кудрин, вставший за штурвал, подруливал, чтобы посудина не вертелась и не шаталась от берега к берегу, а Суслик с Немцем, проверив все помещения на наличие заражённых и не найдя оных, удалились в машинное отделение, чтобы оживить сердце судна.
– Девочки, – восхищённо замерла Катя, когда распахнула дверцы одного из шкафчиков на камбузе.
Здесь стояли высокие ряды консервов, в запечатанных пачках лежали макароны, в жестянках хранился чай и даже кофе, а на другом складе навалом лежали мешки с крупой. Третий склад мог стать пределом мечтаний самого взыскательного поклонника спиртного, здесь было всё – от простого пива до неплохих марок коньяка.
– Закрой скорее, – заголосила Ася, когда Катя открыла холодильник, и оттуда вывалилось отвратительное марево протухших продуктов, – я думаю, что открывать эти отсеки нельзя.
– Я просто не верю, – прошептала Ася.
– Эх, баба Вася недотянула, – раскрыв пакет и хрустнув чипсиной, посетовала Кира. – Девочки, я пивка возьму и за комп, мне ещё нужно нашим встречающим координаты прислать.
Кира подхватила две бутылки пива, нашла Костю и, поманив его за собой, присела за большой стол на закрытой палубе.
– Откуда такие изыски? – спросил Костя, с наслаждением втягивая прохладную терпкую жидкость.
– Девчонки на кампусе раскопали. Там по ходу к какому-то банкету готовились или что-то в этом роде. Обычно на таких теплоходах не бывает такой роскоши. У меня мать подрабатывала иногда на таких.
– Костя, – громкий возглас с лестницы возвестил о том, что идёт Сергей, и через минуту он появился и остановился как вкопанный, – где пиво брали, нелюди? – севшим голосом спросил он.
– На кухне. Там ещё есть.
– А Катя где? – бесцеремонно забирая вожделенный напиток у Киры, спросил он. – Боже, ты существуешь. – простонал Серёга, отпивая глоток. – Короче, Костян, там внизу есть какой-никакой медпункт, я всех болезных рядом в каюты положил, ребята помогли. Сделаем там госпиталь полевой, в нашем случае водный. – он отсалютовал бутылкой и вышел.
– Надо себе тоже каюту занять, – с улыбкой глянув на Костю, сказала Кира, – а то разберут, нам с тобой ничего не достанется.
– Давай к делу. – вытряхивая крошки из пакета на ладонь, произнёс Костя.
– Так, я успела посмотреть самую вероятную точку, где мы в Бийске сможем перехватить этих, ну которые едут к нам. Весточку послала, числится прочитанной. – Кира широко зевнула. – Как я устала. – она потянулась и продолжила. – Но нам сначала нужно забрать людей, а уже потом к бабе Васе ехать.
– Не пойдёт. Неизвестно, сможем ли вернуться.
– Блин, ну они там тоже торчат не по своей воле, того и гляди какая-нибудь дрянь припрётся.
– Значит, им придётся подождать, – твёрдо сказал Костя.
– Но такое, конечно, допотопное судёнышко, – вытирая чёрные от машинного масла руки, проговорил появившийся в дверях Суслик. – Автоматики почти ноль. Да и крепенькое.
– В нынешних условиях, думаю, хорошо, что автоматики мало.
– Почему? – Костя глянул на притихшую Киру.
– У меня есть мысль, но я её пока недодумала. – Кира встала со своего места и, пройдя несколько шагов, оглянулась. – Пойду на воздух, нужно проветрить голову.
Кира вышла вон, медленно преодолела три ступеньки и вдохнула полной грудью несущийся навстречу ветер. Девушка зацепилась обеими руками за железо тонких перил и, чуть подавшись вперёд, перегнулась через борт, вглядываясь в зеленоватую воду, слегка бурлящую возле самого борта.
– Ты чего? – послышался голос Кости.
– Нет, – Кира выпрямилась и покачала головой, – ничего. Я что-то упускаю. Знаешь, как бывает: вертится слово на языке, ты пытаешься его вспомнить, а не можешь. Вот ты рассказывал, как вы в эту лабу попали, что там произошло, потом эти уродцы монстрячие, – Кира помолчала, – непохоже всё это на случайность. Две лабы, которые так близко расположены и в обеих делают такую хрень, которая потом одна другую слушается.
– Тебе бы словарный запас расширить, и цены бы тебе не было, – усмехнулся Костя.
– Скажи, ты до сих пор любишь её? – вдруг резко сменила тему Кира. – Только честно скажи. Мне нужно на что-то опираться. Я не буду устраивать истерик этих бабских или ещё что-то, но просто если ты её любишь, то я пойму, что мне не на что рассчитывать. А если там всё уже, ну или пустота у тебя, или какая-то ещё там печальная хрень, то я тогда подожду, пока ты во мне рассмотришь своего человека.