ловом, формальная логика признаёт и тождество и противоположность, не видя их единства. Поэтому противоречия формальной логики — это противоречия понятий, а не противоречия объективного мира. Это — неразрешимые противоречия, неподвижные, мёртвые, это не диалектические противоречия, они не являются ни источником, ни основой, ни результатом движения. Формальная логика в то же время совершенно не терпит реальных противоречий, её логические «принципы» целиком заострены против материалистически-диалектического закона единства противоположностей.
Три основных «принципа», закона формальной логики прекрасно иллюстрируют вышеизложенное.
Первый «принцип» формальной логики гласит: А есть А, или А равно А. Это — принцип абстрактного тождества. Все вещи мира и все понятия есть раз и навсегда определённое А, все они всегда тождественны, равны самим себе независимо от всякого развития, от всякого движения. Мир един, не противоположен, не раздвоен в себе, не противоречив, неизменен, без движения.
Второй «принцип» формальной логики, принцип противоречия, гласит: А не есть не-А, А не равно не-А. Это положение представляет собой отрицательное выражение первого принципа, принципа тождества: раз А есть А, то не может быть равно не-А. Но, с другой стороны, оно может рассматриваться и как абсолютная противоположность первому принципу (на что уже давно указал Гегель и чего совершенно не понимает Плеханов, характеризуя формальную логику в своём предисловии к книге «Людвиг Фейербах» Энгельса). Если первый «принцип» говорит об абсолютной тождественности мира, то второй «принцип», наоборот, исходит из абсолютного различия, из внутренней разорванности мира, из его абсолютной раздвоенности, так как каждому А противостоит вечно и неизменно каждое абсолютно противоположное не-А. Следовательно в мире есть противоположность, но этот мир не един, его противоположные части существуют абсолютно независимо друг от друга, они внешни и чужды друг другу, между ними нет связи, нет движения, как нет движения и в каждой из них в отдельности. Они — абсолютные противоположности, но они не ведут между собой борьбы потому, что для борьбы нужна та или иная форма их единства. Поэтому соединение противоположностей в формальной логике возможно только чисто механически, внешним, эклектическим путём, и это соединение неизбежно зависит от произвола субъекта.
Третий «закон» формальной логики гласит: нечто есть или А или не-А, нечто равно или А или не-А. Это положение формальной логики (закон исключения третьего) представляет собой обобщение первых двух принципов. Всякое существующее «нечто» — всякая вещь или понятие представляет собой или А или его противоположность не-А, но только не единство противоположностей. Таким образом этот принцип отрицает единство тождества и противоположности. Следовательно этот закон представляет собой ядро формальной логики, в корне противоположное и враждебное ядру логики диалектической, т. е. закону единства противоположностей.
Помимо основных законов формальной логики обычно предметом её исследования является учение о понятиях, суждениях, умозаключениях.
Пустой формализм, отрыв законов мышления от всякого реального содержания, характерный для метафизической логики в учении о законах мышления‚ проявляются также и по вопросу о понятиях, о суждениях и умозаключениях. В своём учении о понятии формальная логика исходит из следующего положения: «объём и содержание понятия обратно пропорциональны друг другу». Смысл этого закона состоит в том, что чем больше конкретного содержания в понятии, тем уже его объём и обратно: чем меньше содержание, тем объём понятия шире. Задача создания понятий с точки зрения метафизической логики состоит в том, чтобы притти к максимально широким по своему объёму понятиям‚ иначе говоря: всё больше выхолостить всякое содержание из понятия. Формально логическая абстракция состоит в том, что от вещей или процессов отвлекают все отдельные, особенные признаки, пока не будет получено общее понятие, в котором уже исчезло всё отдельное, особенное. Так например общее понятие дерева по объёму шире понятия дуба, яблони, липы; понятие растения шире понятий дерева, куста и т. д. Общее понятие по своему содержанию беднее, чем более частное понятие.
На первый взгляд может показаться, что точка зрения формальной логики по вопросу о понятии правильно отражает действительность. Между тем стоит легко увидеть всю метафизичность этой позиции.
В основе формально-логического учения о понятии лежит совершенный идеалистический разрыв между единичным, особенным и общим, их противопоставление. Уже Гегель стремится преодолеть этот разрыв: он выдвинул учение о понятии как об единстве общего, особенного и единичного. Гегель дал глубокую критику пустоты формализма и метафизичности формально-логического учения о понятии. Однако его учение о единстве единичного, особенного, общего основано на том, что понятие, идея, являются сущностью мира. Разрыв между миром единичных вещей и общим таким образом сохраняется у Гегеля, поскольку понятие порождает объективный мир.
Единственно последовательное до конца учение о конкретном, содержательном понятии даёт материалистическая диалектика. Это учение о конкретном понятии полностью и до конца преодолевает всю пустоту формальной логики, вульгарный эмпиризм и идеализм в учении о понятии. Маркс во «Введении к критике политической экономии» даёт руководящее указание по этому вопросу. Рассматривая основные понятия, с которых обычно начинает политическая экономия, он указывает: «Кажется правильным начинать с реального и конкретного, с действительных предпосылок, следовательно, например, в политической экономии с населения, которое есть основа и субъект всего общественного процесса производства. Между тем при ближайшем рассмотрении это оказывается ошибочным. Население — это абстракция, если я, например, оставлю в стороне классы, из которых оно состоит. Эти классы опять-таки пустой звук, если я не знаю элементов, на которых они покоятся, например, наёмного труда, капитала и т. д.»[378].
Критикуя такой метод изложения политической экономии, Маркс далее указывает, каков должен быть метод подлинно научного познания действительности. Движение от непосредственно конкретного ко всё более и более простым понятиям, ко всё более и более тощим абстракциям — это один путь. Этим путём шла политическая экономия при своём возникновении в XVII в. Однако после того как путём анализа добыты некоторые общие основные определения, правильно будет итти от абстрактного к конкретному. «Последний метод есть очевидно правильный в научном отношении. Конкретное потому конкретно, что оно есть сочетание многочисленных определений, являясь единством многообразного. В мышлении оно поэтому представляется как процесс соединения, как результат, а не как исходный пункт, хотя оно представляет собой исходный пункт в действительности, и вследствие этого — также исходный пункт созерцания и представления. На первом пути полное представление испаряется до степени абстрактного определения, при втором же абстрактные определения ведут к воспроизведению конкретного путём мышления. Гегель поэтому впал в иллюзию, что реальное следует понимать как результат восходящего к внутреннему единству… в себя углубляющегося и из себя развивающегося мышления, между тем как метод восхождения от абстрактного к конкретному есть лишь способ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное, воспроизводит его духовно как конкретное. Однако это ни в коем случае не есть процесс возникновения самого конкретного»[379].
В этих положениях Маркса дана глубочайшая трактовка конкретного понятия с точки зрения материалистической диалектики. Маркс прежде всего вскрывает идеализм Гегеля в его учении о конкретном понятии, состоящий в том, что реальный мир он рассматривает как результат развития мышления. Конкретное понятие материалистической диалектики отражает непосредственно данную конкретную действительность, но взятую в её внутренних связях и закономерностях. Оно есть единство общего, особенного, индивидуального. Конкретное понятие материалистической диалектики не умерщвляет единичного, не отбрасывает всего особенного, не даёт пустой и тощей абстракции. Наоборот, будучи общим понятием, понятием, раскрывшим закономерности, оно включает в себя богатство единичного и особенного. Конкретное понятие материалистической диалектики воспроизводит в мышлении действительное, конкретное во всей его конкретности. Любая категория «Капитала» Маркса, начиная с товара и кончая земельной рентой, представляет собой образец такого конкретного понятия. Материалистическая диалектика отнюдь не отрицает роли и значения абстрактного мышления, анализа, задачи создания общих понятий.
Наоборот, она поднимает этот вопрос на высшую ступень. Однако между абстракциями формальной логики и понятиями материалистической диалектики существует огромная разница. Конкретное понятие материалистической диалектики есть содержательное понятие, есть понятие, отражающее всё богатство действительности и вместе с тем внутренние, общие законы развития этой действительности.
Чем шире оно по своему объёму, тем богаче оно по своему содержанию. Понятие товара, понятие класса — не пустые бессодержательные абстракции: они не принадлежат только мышлению, как это полагают например современные механисты. Они отражают реальные, объективные связи вещей. Рабочий класс — не пустая абстракция от множества отдельных рабочих, а их целостное единство, реальная общественная группа, занимающая определённое место в исторически определённой системе производства.
В противоположность формальной логике, выхолащивающей из своих пустых форм мышления всякое конкретное содержание, диалектическая логика выдвигает на первый план