Свернув во двор он сразу обратил внимание на пожилого мужчину, лет семидесяти в шикарном белом костюме и шляпе. Он докуривал возле подъезда, бросил бычок на асфальт и раздавил его белыми кожаными туфлями, а потом, заметив такси, поднял руку вверх, показывая, что клиент — он.
— Добрый вечер. — мягким голосом поздоровался мужчина. — Это я заказывал.
— Присаживайтесь, прошу. — пригласил его Игорь Николаевич.
Мужчина сел на переднее сидение и пристегнулся.
— Куда вам?
— Я покажу. Выезжайте на Ленинский, в сторону МКАДа. Тут не далеко.
Автомобиль выехал со двора и начал движение по просьбе клиента.
— Как прошёл ваш день? Устали наверное? — поинтересовался мужчина.
— Спасибо, хорошо. Ехал как раз в таксопарк.
— Ах, простите, что пришлось вас выцепить. Просто иногда бывает так, что просто необходимо завершить начатое дело и приходится доставлять дискомфорт другим, как я сейчас вам.
— Что вы, всё в порядке. Это моя работа. Тем более, что вы у меня последний клиент.
— На сегодня?
— Надеюсь навсегда. Сегодня моя последняя смена. Выхожу на пенсию.
— О, поздравляю вас… Э-э-э…
— Игорь.
— Станислав.
— Очень приятно. Здесь прямо?
— Да-да, я подскажу когда свернуть. Всё таки вы устали. Не обижайтесь, я, в виду своей профессии вижу, когда человек устал.
— Позвольте поинтересоваться, что у вас за профессия?
— О, у неё очень длинное и скучное название. Можно сказать, что я смотрю на людей и делаю выводы. Если совсем вкратце. А вы… Вы же не всегда таксистом были. Дайте угадаю. Военный?
— Можно и так сказать. — старик немного сжал губы. — Но этой профессией я не горжусь. Быть таксистом гораздо спокойней.
— Конечно. Конечно. Горячие точки?
Игорь Николаевич ничего не ответил.
— Да это и не важно. Много ваших сослуживцев вернулось? Подопечных?
— Вы простите, Станислав. Это те воспоминания, которые мой старческий мозг хотел бы забыть.
— Понимаю. Понимаю. Скольких?
— Простите?
— Скольких вы сожгли заживо в той деревне?
Игорь Николаевич почувствовал как усилилось сердцебиение, а страх от вопроса из груди ударил в затылок.
— Мы знакомы с вами?! — неуверенно спросил он.
— Конечно. Ну точнее вы-то меня не знаете, а я в виду своей профессии, должен знать всех.
— Простите, я не могу вас довезти. Я позвоню в таксопарк и вам пришлют другую машину. Бесплатно.
Игорь Николаевич начал сбрасывать скорость и прижиматься к обочине.
— Ах, не стоит, Игорь Николаевич. Понимаете, мы с вами бы всё равно встретились. Земля круглая, а всё, что делает человек — рано или поздно к нему возвращается. Вы же понимаете?
Старик почувствовал что его словно гипнотизирует голос мужчины в белом костюме. Он вынужден ему подчиниться. Автомобиль продолжил движение.
— Так скольких, мой дорогой?
— Я не… — пот начал стекать с висков на щёки. — Я не… Я не знаю.
— 461. 114 детей, 342 женщины, остальные старики. Всех молодых уже забрали к тому моменту на фронт. Деревня жила фермерством. Обороны там толком-то и быть не могло. Вы и ещё четверо ваших друзей. Ворвались с автоматами против вил и кос. На доярок и престарелых пастухов.
— Задача была… — в полубреду говорил Игорь Николаевич. — Задача была зачистить… Зачистить…
— Пленных не брать? А мне казалось, что задача была заставить сотрудничать. Чтобы продукты шли в ваш гарнизон. Но вас не приняли, не так ли? Смелая, сильная гордая рыженькая головка в оборванных одеждах оказала вам отпор, а вместе с ней и другие. Её вы убили первой. Показательно. Жестоко. Но вам все равно отказали. Они сказали… Я не уверен точно, но… Они сказали «Мы предпочтём умереть, нежели служить вам, ублюдкам!». Не так ли? И вы сожгли всю деревню. Всех до едина. А, нет, вы оставили нескольких девушек… Не на долго.
— Что вы такое… Несёте… Я никого… Ничего…
— Нет-нет, вы — нет. Вы же человек моральных устоев. Потому вы прожили так долго. В отличии от ваших сослуживцев. Они умирали мучительной смертью. Раскаивались, но было уже поздно. Один — от рака простаты. Химиотерапия, потраченные в пустую деньги. Хоспис. Второй обанкротился и выпал из окна. Когда он летел вниз, осознал, какую ошибку он совершил. Захотел жить. Третий видел как погиб его ребёнок. И с этой картиной перед глазами погиб сам, буквально через минуту. Страшная авария. Четвёртый…
— Я знаю. Я хоронил каждого. Кто ты такой, чёрт тебя дери?! — сквозь страх и оцепенение спросил старик.
— Забавно, что вы упомянули чёрта…
— Я выполнял приказ. Война была. Ребята с ума сошли от всего увиденного. Я держался и держал их насколько мог.
— Вы не воспрепятствовали. Не пытались остановить их. Даже после… Ваш грех — он не забыт, дорогой Игорь Николаевич. Но вам дали шанс. Исправить всё. Я не знаю, почему он даёт вторые шансы. Некоторые этого не достойны. Но вам он дал. Ошибка ли? У вас хорошая семья, дети. Которые не знают что вы сотворили. Супруга же тоже не знала, не так ли? Вы молили. Молили о прощении. Многие годы. И знаете что… Наверное… Он вас услышал. Но молили и другие. Те немногие, кто вернулся с фронта и обнаружил тлеющие дома и трупы. Они тоже молили… О справедливости. Должно быть равновесие во всём.
— Я каюсь… — слёзы предательски стали капать на руки старика. — В жизни не было и дня, чтобы я не помнил этого момента. Я не хотел. Я не хотел…
— Я знаю-знаю, дорогой мой. Я знаю. — мужчина в белом костюме положил руку Игорю Николаевичу на плечо и старик почувствовал, как боль отходит и становиться спокойней.
Он на секунду закрыл глаза, чтобы слёзы спали на щёки.
Когда он открыл их — в машине он был один.
— Что за чертовщина?! — тихо, захлёбываясь слюной, спросил старик. — Что же это такое? Господи. Прости, Господи.
Он потёр глаза и включил поворотник чтобы развернуться.
— Спокойно-спокойно…
Почудилось…
Мне просто почудилось…
Совсем уже крыша поехала.
Идиотский день…
Пиздец, прости Господи…
Ну ладно…
Надо ехать в парк!
Надо доехать…
Ради дочки…
Ради внуков…
Почудилось…
Старый дурак! Совсем заработался!..
Надо доехать…
И всё.
И всё………..
С Богом!
ПУТЬ ВСЕЛЕННОЙ
В преподавательской кафедры прикладной математики Московского Технического Университета Эдуард Николаевич и Аристарх Петрович уже перешли на крик.
— Да я вам докажу! — не унимался Аристарх Петрович. — Вы увидите, что это возможно и будете кусать локти!
— Голубчик, да что вы такое говорите? Ну как можно верить в такие глупости? Видимо ваша новая дама сердца окончательно вскружила вам голову!
— Эдуард Николаевич, мы с вами люди цифр и посвятили всю жизнь изучению комбинаций, формул и прочим атрибутам математики. Но давайте просто на секунду представим! Просто на секунду, что такое возможно. Существует некая высшая сила, которая подсказывает нам верные решения. Помогает нам выбрать верный путь.
— Аристарх Петрович, дорогой. Поймите меня тоже правильно! Зная вас уже столько лет, мне просто странно видеть вас настолько взволнованным по этому вопросу. Вы — человек великого ума, говорите мне о том, что есть какие-то вселенские знаки и что они окружают нас повсюду. Не вы ли, дорогой мой, буквально в прошлом месяце отругали студента, который не пришёл на пару за то, что ему было видение не приходить на занятия?
— Вы меня немного не правильно понимаете. Я не фаталист, ни в коем случае! И от человека действительно многое зависит. Я говорю лишь о том, что в нашем мире отображаются множество знаков, позволяющих нам облегчать своё существование. И знаки эти мы упорно не хотим замечать. А они же вот! Прям под носом!
— Ну какие? Какие знаки, Аристарх Петрович? Если у меня в холодильнике закончилась докторская колбаса — это знак того, что я буду завтракать яичницей без докторской колбасы? Тогда, бесспорно!
— Нет, более глобально! Да и не можем мы увидеть всех знаков! Иначе человек станется сверхчеловеком! Это не каждому дано.
— А вам, стало быть, дано?
— Я работаю над собой. Мы с Жанночкой ходим на курсы принятия вселенной.
— Господи! — разразился хохотом Эдуард Николаевич, — Я вас ради всего святого прошу, не ляпните чего-то подобного на заседании кафедры.
— Вы имеете право не верить, я вас не осуждаю. Но это путь который выбрал я и мне нравится следовать ему.
— Хорошо. Вы так уверены в своём… Пути. Давайте заключим пари? Купите лотерейный билет. И найдите в ваших знаках комбинацию цифр, которая принесёт вам джек-пот. К чёрту, даже если выпадет больше половины цифр, то я признаю вашу победу.
— Но это не так работает, Эдуард Николаевич.
— То есть вы признаёте всё-таки абсурд ваших слов?
— Нет, я просто… Пытаюсь вам объяснить, что…
Аристарх Петрович грустно выдохнул. Эдуард Николаевич загнал его в угол. Ему оставалось либо рискнуть своими идеями, либо безоговорочно капитулировать.
— Хорошо. Я принимаю пари. В случае вашей победы — я признаю, что идеи о знаках вселенной глупы и не имеют никакого обоснования. Но если выиграю я — вы согласитесь с моими идеями.
— Договорились!
— И сходите со мной на курсы принятия вселенной.
Эдуард Николаевич сдвинул густые седые брови к переносице.
— Ну, пусть по вашему. В своей победе я уверен.
Они ударили по рукам и Аристарх Петрович вышел из преподавательской.
Вечером того же дня в небольшую квартирку в Ломоносовском районе импульсивная Жанна прибыла навестить своего обожаемого профессора.
— Арик, — она крепко обняла его, — я знала, что мы встретимся сегодня! Я ждала этого. И я видела дворника так похожего на тебя. Я сразу поняла — это знак! Я должна видеть тебя сегодня и слиться с тобой в потоке млечного пути.
— Ах, Жанночка, — грустно произнёс Аристарх Петрович, — мне нужно поговорить с тобой, милая.
— Что такое, мой любимый? Чем ты обеспокоен?