(Вынимает из дела фотографию.) А вот и сама она. Красивая?
Л и н а. Красивая.
А з г а р (после паузы). Адрес… улица Гоголя, дом семь, квартира одиннадцатая. Это… дом, где живет Наиля! Наш старый дом!..
Л и н а. Какой еще дом? Пойдем!
А з г а р (листая дело). Ничего не понимаю! Большая комната, у окна стол… Там стоял диван… И сейчас диван у Наили. В ста тридцати семи сантиметрах от пола — пулевая пробоина… Ничего не понимаю! (Снова смотрит на фотографию.) Странно! На кого-то эта женщина похожа? Очень похожа! Я как будто ее видел!
Л и н а. Она на тебя похожа!
А з г а р. Ничего не понимаю!
Л и н а. Пойдем! Ведь у отца день рождения!
А з г а р. Да. Да… Да! (Листает дело.) Сейчас пойдем!.. Сейчас!
Л и н а. Что с тобой?.. (Почти кричит.) Что с тобой?!
А з г а р (кричит). Это мама!.. Это дело о самоубийстве матери! (Тихо.) Зачем он мне дал это дело? Этот наш Рустем Ахметович?.. Зачем… все?.. Зачем?..
Квартира профессора Арсланова. Г а р и ф и Р а ш и д а Г а л е е в н а.
Г а р и ф. Я был на многих юбилеях, но никогда не хотелось так есть, как сейчас. Чем это пахнет?
Р а ш и д а Г а л е е в н а (задерживаясь у двери). Жареными гусями.
Г а р и ф. А-а, гуси! Как в детстве! Я всегда плачу, когда ем этих злодейски умерщвленных гусей! А вдруг придет время, когда даже гусь приобретет возможность защищать свои права по суду? Чем ты будешь тогда нас кормить?
Р а ш и д а Г а л е е в н а (смеясь). Придумал! (В дверь.) Наиля! Гариф здесь.
Г о л о с Н а и л и. Да видела я его! Сейчас!
Г а р и ф. Мы уже облобызались.
Р а ш и д а Г а л е е в н а. Я так рада… Все вместе сейчас. Как раньше.
Появляется Н а и л я, подходит к зеркалу. Рашида Галеевна выходит.
Н а и л я. Всю прическу мне испортил!
Г а р и ф. Хорошеешь, сестра. Хорошеешь! (Берете полки коран, подносит к носу, морщится, ставит на место.) А что твоего Ильдара нет? (Насвистывает.)
Н а и л я. Не взяла. На людях он меня раздражает.
Г а р и ф (располагаясь на тахте). Ага… Раздражает? (Хохочет.) А кто ж тебя не раздражает? Увивается, наверное, целый табун вокруг? Большой табун, а?
Н а и л я. А что… ты считаешь своих любовниц?
Г а р и ф. Я же хозяйственник! Мне нужно уметь считать.
Н а и л я. Самолюбие тешишь? (По-прежнему стоя у зеркала.) Все романы одинаковы. Начинает кто-нибудь строить куры, а ты строишь ответные куры. Забавно какую-нибудь важную личность в дурака, в ничтожество превратить, чтобы не соображал ничего. Тебя в дурака еще никто не превращал?
Г а р и ф. Меня? Ха-ха! Я же не твой Ильдар. Как он вообще?
Н а и л я. Полы моет. Белье стирает. Домохозяйка. Диссертацию защищу — вообще дома буду его держать.
Г а р и ф. Что в нашей арслановской породе есть хорошего, так это — сила. (Хохочет.) Я бы на его месте тебя — ремнем!
Н а и л я (присев на тахту и обняв брата). Может, и надо ремнем…
Г а р и ф. Ну-ну, ну… Чего ты?
Н а и л я. Ложь. А убери эту ложь? Может, и правда любовника завести? Ты тоже как я, да?
Г а р и ф. Что?
Н а и л я. Я ведь не любила, Гариф. Я никого не любила раньше. Я только сейчас! Недавно!
Г а р и ф. Что… недавно?
Н а и л я. А может, у нас нет силы говорить то, что думаешь? Жить так, как хочешь?
Г а р и ф. Ну, зачем обобщать, деточка? (Обнимает ее.) Кому нужна вся эта психология?
Н а и л я. Я ему верна, мужу. А люблю другого! А кокетничаю с третьим! Сколько может это продолжаться?
Г а р и ф. Ах, ах, какие мировые сложности!
Входят А з г а р и Л и н а.
(Поднявшись.) Вот и они! Наконец-то. Детективу всегда некогда. Коньяк принес?
А з г а р. На кухне.
Г а р и ф. А то старик вроде забеспокоился, что коньяка не хватит, в скупости еще обвинят.
Здороваются. Обнимаются.
А з г а р. В командировку или специально?
Г а р и ф. Юбилей отца — не шутка.
А з г а р. Да, без юбилеев мы теперь не можем. Привыкли юбилеить. Не думаешь справить юбилей по случаю десятилетия появления лысины?
Г а р и ф. Экий ты юмористически мрачный! Неприятности?
Н а и л я. У него неприятности, когда кого-нибудь посадить не удается.
Заглядывает Р а ш и д а Г а л е е в н а.
Мама, тебе не помочь? (Лине.) Пойдем.
Р а ш и д а Г а л е е в н а. Нет, нет! Я так заглянула… на вас посмотреть. (Уходит.)
А з г а р. Где отец?
Н а и л я. Его оседлали корреспонденты.
Г а р и ф (оглядывая всех, жизнерадостно, бодро). Да, хоть отдохну, черт возьми! А то ни одного выходного несколько лет подряд. (Наиле.) На твою психологию у меня времени не хватает! Если бы быть только начальником экспедиции! Но ты там же еще и райздрав, и роно, и пищеторг, и суд, и твоя прокуратура! Все, что угодно. Ты — первая и последняя инстанция!
Н а и л я (засмеявшись). Слышим, слышим о твоих успехах. В газетах регулярно читаем. Своего пресс-атташе еще не завел?
Г а р и ф. Стране деловые люди нужны. Сейчас мы первая скрипка — не вы! (Толкая в бок брата.) Не всякие там… юристы!
А з г а р. Деловые люди нужны. Нужны ли дельцы?
Г а р и ф. Именно дельцы. Верно. Дельцы… Я тоже рос, наверное, идеалистом. Тоже, возможно, плакал над сказками, над сентиментальными индийскими фильмами. И тоже, вероятно, личной ненавистью ненавидел Дантесов, которые Пушкиных убивали… О нас пеклись, как о старых девах, чтобы мы тащили барахло своей книжной добродетели сквозь жизнь. Но кто знал, что захлопнется книга, и каждым движением своей ноги… мы должны будем давить в себе…
Н а и л я. Ты это к чему ведешь?
Г а р и ф. А к тому, что надо реально смотреть на вещи. С детства.
А з г а р. Уже учишь жить? Конечно, с высоты твоей карьеры тебе открылись горизонты.
Г а р и ф. Учись… У младшего брата. Ха-ха!
А з г а р (улыбаясь). На тебя хорошего прокурора, может, нет. Телецентр выстроил у себя в поселке, еще что-то… Пыль в глаза пускаешь? А откуда берешь деньги? Лимиты ограничены. Откуда берешь стройматериалы?
Г а р и ф. Откуда деньги беру?
Н а и л я. Как допрашивать привык. (Лине.) Он что, и дома следователем остается? И ночью? (Смеется.) Родную мать такой не пощадит.
А з г а р. У нас с Гарифом уже двадцать пять лет нет матери!
Л и н а. Азгар!
А з г а р. Ладно… Это так. Пустое все…
Г а р и ф. В рамки твоих законов не вмещаюсь? В букву? В параграф? (Хохочет.) Эх ты, сухая душа! Да дело важней любой буквы! Я нефть даю, нефть разведываю, милый! Я дело делаю! А дело не всегда в букву закона впишешь.
А з г а р (ввязываясь в спор словно против воли). Сам же в прошлый приезд говорил, что площади, которые ты считал перспективными и о которых трубил на каждом перекрестке, оказались сухими. Ты уже три года буришь вхолостую. Впрочем, неважно…
Г а р и ф. А что важно? Твоя работа, что ли? У меня, мой милый, хоть есть кое-что. Три месторождения… Это мало… для одного человека? Я заткнул глотки всем, кто орал о неэффективности поисковых работ в Сибири! У меня первая же скважина дала двести сорок тонн нефти в сутки. Это кляп, которым я забил рты всем, кто стоял на моем пути! Мне многое позволено, братец! Многое! Когда перед матчем мне надо высушить футбольное поле, я поднимаю в воздух «МИ-6» и несколько часов кручу над стадионом его винты, платя за каждый час по тысяче шестьсот рублей экспедиционных денег. Я могу позволить себе эту роскошь — плевать! Пусть утираются другие, поскромней! Я же рожден плевать на все, что мешает мне. Я не мелочен! Я знаю: праздник, который я устроил для своих буровиков, какой-нибудь финал областного первенства, окупится завтра же, на буровых! Сторицей! Люди знают, для кого я стараюсь! Я не боюсь риска! Не боюсь, когда надо идти ва-банк! И поэтому я терпеть не могу вас, законников!
Н а и л я. Хватит, Гариф! Все словно с цепи сорвались!
Л и н а. Давайте выпьем! Давай, Азгар, организуй!
Г а р и ф (смеясь). Сухарь ты, Азгар. Засушенная, пересушенная душа. Ты честно выполняешь свои обязанности. Аккуратно платишь долги и аккуратно их взимаешь. Так я тебе скажу: это та честность, поблизости от которой нельзя на стене заводить крюка. Повесится сразу кто-нибудь. Слабый повесится. А у того, кто посильней, желание появится хватить тебя дубиной по голове: «Не будь честным! Будь живым!»
А з г а р (хмуро). Ладно, все это неважно.
Входит Р а ш и д а Г а л е е в н а.
Р а ш и д а Г а л е е в н а. Еще не выпили, а расшумелись. Чего не поделили?
А з г а р. Бессмысленный спор.
Г а р и ф. Я знаю одно: деятельный характер всегда добьется успеха в жизни. Деятельность, собственно, есть добро, а недеятельность — зло. Деятельность превращает зло в добро.
Н а и л я. Садись, мама.
Р а ш и д а Г а л е е в н а. И правда, устала. (Усаживается, снова вскакивает.) Пироги посмотреть надо.
Н а и л я. Да сиди. Все равно съедят.
Р а ш и д а Г а л е е в н а. Почему ты одна?
Н а и л я. А ребенка с кем оставить?
Р а ш и д а Г а л е е в н а. Сюда бы принесли.
Н а и л я. Да ничего!
Р а ш и д а Г а л е е в н а. Не нравишься ты мне, Наиля.
Н а и л я. Ну что ты, мама!..
Входит профессор А р с л а н о в.
А р с л а н о в. Ну вот, отмучился. Могу теперь пировать до утра. Здравствуй, Линочка! Цветешь. (Треплет ее по плечу, затем Азгара.) Дочку — в щечку. (Целует Наилю.)
Н а и л я (улыбаясь). Колючий ты!
А р с л а н о в. Отцы всегда колючие. А не отцы? (Оглядывает всех.) Вся семья в сборе. Мило! Мило и мило. Время? (Смотрит на часы.) Гости, по-моему, уже должны подходить.