Б р о н с к и й. А о себе, Николай Иванович, вы сведений не собираете?
Г а н г а р д т. О себе? (Хохочет.) Однако вы!.. Однако вы, простите, шельма! (Пауза.) Между прочим, однажды мне приснился сон. А если блюсти точность, то даже совсем недавно. Просыпаюсь в поту. Во сне я словно раздвоился, и одна из половинок устроила охоту за другой. И просыпаюсь, когда одна из половинок допрашивает другую! Причем, в силу необходимости, самыми зверскими методами. (Забывшись, глядя сквозь Бронского пристальными безумными глазами.) Иногда мне кажется, что я… будто выслеживаю самого себя… в других… Никак не могу поймать! И — боюсь поймать! Боюсь! Какая-то вечная охота, когда дичь и охотник… Да, и страшно поймать!.. А вдруг меня нет? И я ловлю какой-то фантом?..
Молчание.
(Резко поднимается, протягивает руку.) На сегодня все, Бронский.
Бронский уходит. В другой двери появляется хозяйка дома — О в с я н н и к о в а. В халате до пят, вальяжная, улыбающаяся.
О в с я н н и к о в а. Наконец-то освободился. (Гладя волосы Гангардта.) Ты как большой ребенок. Тебе все нужно играть… в свои игрушки. Пойдем.
Г а н г а р д т. Устаю я, золотко. Устаю.
О в с я н н и к о в а. Господи, если бы ты хоть раз пришел ко мне! Именно ко мне!
Г а н г а р д т. Один день в неделю почти полностью я работаю не у себя в управлении, а здесь.
О в с я н н и к о в а. Вот именно, работаешь!
Г а н г а р д т. Сейчас ко мне еще кое-кто придет, а потом мы с тобой немного посидим. Дела, Катенька. Мы давно уже невинность потеряли, а есть люди, которые страждут ее лишиться. Но при этом они, как ты знаешь, немножко кочевряжатся. (Взглянув на часы.) Уже около шести.
О в с я н н и к о в а. Ты даже не ревнуешь меня. Ничего не спрашиваешь о Фадееве.
Г а н г а р д т. А что? Роман развивается?
О в с я н н и к о в а. Очень хороший юноша. Мне нравится.
Г а н г а р д т (трепля ей щеку). Надеюсь, деточка, ты не изменила мне с господином революционером?
О в с я н н и к о в а. У нас платонические отношения.
Г а н г а р д т. Надеюсь.
О в с я н н и к о в а. Мы говорим с ним о народе, о будущем. Вчера он уже открыто предложил мне работать на них. Была очень трогательная минута.
Г а н г а р д т. Любопытно! Все плетут агентурную сеть. Что интересует твоего нового друга?
О в с я н н и к о в а. Связан ли с тобой Шелонов напрямую? Или он только связан с инспектором в университете? Имена осведомителей, главным образом. Я обещала выяснить.
Г а н г а р д т. Прекрасно!
О в с я н н и к о в а. Я подумала…
Г а н г а р д т. Ну и прекрасно! Человеку нужно думать, даже если у него такой красивый лобик, как у тебя! (Целует ее.) Мы с тобой придумаем еще что-нибудь замечательное.
В дверях человек в штатском платье — ротмистр М а н г у ш е в с к и й.
М а н г у ш е в с к и й. Извините, господин полковник. Дверь была открыта.
Г а н г а р д т. Ничего, ничего, ротмистр. У нас с Катенькой деловой разговор. Не смущайтесь. Прошу.
М а н г у ш е в с к и й. Не вытерпел, Николай Иванович. Есть интересные сведения!
Г а н г а р д т. Я игрок, Мангушевский. И иногда у меня начинает дрожать сердце от азарта. Катенька, я голоден! Накрой у себя, пожалуйста, стол, а мы пока поговорим с ротмистром о делах.
Овсянникова выходит.
М а н г у ш е в с к и й (вынимая из портфеля бумаги). Гектографированная листовка. Приговор студенческого суда Шелонову.
Г а н г а р д т (беря листовку и читая). Любопытно! Очень любопытно! (Подойдя к двери и открыв ее.) Катенька!.. Скажи своему новому другу, что относительно Шелонова они не ошиблись. Что он мой агент. (Мангушевскому.) Бронский мальчика для битья вылепил. Двойничка!.. Что ж, пусть боятся тени. Выдуманная тень всегда фантастичнее в своих очертаниях.
М а н г у ш е в с к и й. И больше в размерах.
Г а н г а р д т. И в размерах. (Снова вчитываясь в текст.) Любопытно! Время больших событий надвигается, ротмистр. И большой охоты! Профессиональной охоты!..
Входит Н и к о н о в.
(Никонову.) Вы пунктуальны, Павел Николаевич.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Полусумрак. Свеча.
Н и к о н о в лежит на кушетке. Правая рука его обнимает З в о н а р с к у ю. И он тихо гладит пальцами ее волосы. Лидия Звонарская сидит рядом, на стуле. Никонов в белой измятой рубашке. Она — в строгом черном платье.
З в о н а р с к а я (рассказывая). В тот год… Это так врезалось в память! Было зимнее утро. И мимо института по Арскому полю провезли на позорной колеснице одного политического. Его осудили на расстреляние… Ты слушаешь?
Н и к о н о в. Да.
З в о н а р с к а я. У тебя такие нежные руки!
Н и к о н о в (ровным, глухим голосом). Да.
Звонарская поворачивается к нему. Низко припав, целует его. Снова поднимается.
З в о н а р с к а я. А губы холодные… Почему мне в последние дни все время вспоминается детство? А? И какая-то тоска. Словно предчувствие какое-то!
Н и к о н о в. Ничего. Жизнь.
З в о н а р с к а я (после паузы). Самое главное потрясение случилось в деревне, на каникулах, когда я встретилась с одним студентом-естественником. Мне было тогда уже пятнадцать лет. (Смеется.) Он раскритиковал в пух и прах все мое институтское воспитание, а своими рассказали о строении земли, солнце, о звездах, своими знаниями в области ботаники, минералогии вообще потряс! Он был моя первая любовь!.. Вот так! (Улыбаясь.) Ты слышишь?
Н и к о н о в. Да.
З в о н а р с к а я. Ты нервничаешь из-за завтрашнего дня? Из-за сходки?
Н и к о н о в. Нет. Не знаю.
З в о н а р с к а я. Какой странный ты в последние дни. Ты разлюбил меня?
Н и к о н о в. Ты мне еще дороже… У тебя мягкие волосы. Ты очень женственна.
З в о н а р с к а я. Знаешь, я не жалею ни о чем… И никогда не жалела! Все эти годы! Я приобрела друзей, отдающихся делу беззаветно и всей душой! Я нашла тебя. И это тоже навек. Вы пренебрегли теми же чувствами, теми же благами, не уступив ни эгоизму родных, ни личному самолюбию. Это братство даже выше любви, самой возвышенной!.. Когда я поняла, что я нужна, что я буду полезна теперь же для того дела, к которому готовила себя, к которому тянулась душой… (Вдруг, словно услышав что-то и остановившись, резко поворачивается к Никонову, склоняется над ним.) Ты плачешь?
Н и к о н о в. Замолчи же, наконец! Замолчи! (Словно поднятый взрывом, вскакивает с постели. Мечется по комнате.) К черту! Все к черту! Не могу!
З в о н а р с к а я. Что? В чем дело?
Н и к о н о в. Я отрезан уже от всего!
З в о н а р с к а я. Возьми себя в руки! Что случилось?
Н и к о н о в. Зачем ты мне все это рассказываешь? Зачем?
З в о н а р с к а я. Не знаю.
Н и к о н о в. Нарочно? Ты не веришь мне и нарочно!.. И правильно. Все это уже далеко от меня!
З в о н а р с к а я. Что случилось? Ну!
Н и к о н о в. Кончилась моя деятельность, Лида. Я… кончился!.. Четыре дня назад я завербован Гангардтом. (Усмехаясь.) Мне ничего не надо уже рассказывать. Опасно!
З в о н а р с к а я. Что ты… ерунду мелешь?!
Н и к о н о в. А если это так? Что тогда?
З в о н а р с к а я. Если так, я бы, наверное… убила!.. И тебя, и себя.
Н и к о н о в. Это так.
З в о н а р с к а я. Неправда!.. Неправда!
Н и к о н о в. Правда. Не знаю, как это произошло. Я думал сначала, что как-то обману его, проведу!.. Принесу пользу. Думал что-то узнать! (Пауза.) Не бойся. Неприятным делом я не заставлю никого из вас заниматься. Сам с собой рассчитаюсь.
З в о н а р с к а я. Садись. И рассказывай.
Н и к о н о в. А что рассказывать? Нечего рассказывать. Он пригрозил, что ты у него в руках… Что если я не пойду на это, то он тебя… У него данные, что мы связаны с первомартовским делом о покушении на цареубийство. Вот я и взял удавку себе на шею!.. Подписал. Был в другой раз и подписал!.. А может, трус? Поэтому! Я не оправдываюсь. Душа, видно, жидка оказалась.
З в о н а р с к а я. Ладно. О ком он тебя спрашивал?
Н и к о н о в. Кто входит в состав студенческого суда. Его это главным образом интересует. Но я ничего не сказал.
З в о н а р с к а я. Еще о ком спрашивал?
Н и к о н о в. Об Ульянове, о Фадееве, о многих… О том, когда, где и кем решены нынешние студенческие волнения во всех университетах. О тебе спрашивал. Ей-богу!
З в о н а р с к а я. Что ж спрашивал?
Н и к о н о в. А черт его знает! Как-то намеком все. Не прямо. Я ничего не сказал.
З в о н а р с к а я. Так о чем же он спрашивал?
Н и к о н о в. Ты не веришь? Я уже сам себе не верю.
З в о н а р с к а я. О чем спрашивал?
Н и к о н о в. Я встречался три раза, но ничего не сказал. Может, проговорился нечаянно? Но, по-моему, нет. Нож сегодня взял. У него явочная квартира. На Поповой горе, в доме Овсянниковой. И вот взял нож!.. Не смог. Человек. Понимаешь, враг, а все равно человек. Не смог ножом! Жидкая душа! Может, если бы револьвер был! Стрельнуть легче, чем ножом!.. Он гад, гад! Все поет, что якобы хочет, чтоб я был не просто провокатором. Мол, игра покрупнее, прицел на несколько лет вперед! Ввести меня в самую верхушку. Профессия: плодить провокаторов! Здесь даже лесть идет в ход. А сам спрашивает, спрашивает!
З в о н а р с к а я. О чем еще он спрашивал?
Н и к о н о в. О сходке. Про наши отношения. Связи с другими городами. Заграничные связи. О Португалове, Смелянском. Надо, мол, смотреть шире, не надо бояться. Что немыслимо для такой личности, как я, не знать чего-то.
З в о н а р с к а я. Ну, и что ты?
Н и к о н о в. Я?.. Так. Односложные ответы. Ничего существенного. Но с каждым разом он давит все сильнее. Кто-то ему напродавал. Наверно, Шелонов. Знает много. И давит. Давит.