(ошеломленно). Какие токи?
А м и р. А! Хоть бы в каких-нибудь импульсах… забыться!..
Уходят.
М и г р и. Ходят, говорят. А чего говорить? Кто идет прямым путем, тот… для всех идет… Кто заблуждается, тот заблуждается во вред себе… Ходят все, говорят… говорят… а к душе не ходят.
М а г ф у р. Ничего, мать. И земля будет зеленой, и дураков станет меньше! Меньше станет!.. Время, отпущенное на жизнь, — не наша собственность. Я так понимаю! Оно отпущено для исполнения долга. И в этом — главная радость жизни. И смысл. А, спишь?.. Ну спи, спи… Из дому уйдешь, а с земли своей куда уйдешь?.. Надо… исполнять.
Появляются М а л ь ч и к и Д е в о ч к а. Они вдвоем несут ведро с водой.
Д е в о ч к а. Дядя Магфур!
М а л ь ч и к. Вот, ведро воды принесли. Из дома.
М а г ф у р. Вода нужна! Хорошо. Вода очень нужна.
Появляются д в о е п р о х о ж и х.
П е р в ы й (обрадованно). Друг! Ты? Ух ты! (Второму.) Ну, я ему двинул тогда, а? (Магфуру.) Слушай, не обижаешься? Что я тебе саданул тогда? По простоте души же! Растравил ты меня…
М а г ф у р. Что на тебя обижаться?..
В т о р о й. Да пойдем… Ну его… начисто!..
П е р в ы й. Сейчас, сейчас! (Магфуру.) Ты скажи, правильно ведь я тогда тебе по роже заехал, да? Меня совесть чего-то скребет. А? Правильно?
В т о р о й. Закроют же магазин!..
П е р в ы й. Нет, пусть он скажет! А, друг?
Д е в о ч к а. Папа, не бей его больше!..
П е р в ы й. Брысь! У нас мужской разговор. Не мешай!..
М а г ф у р. Я тебе так скажу. Каждый человеческий организм имеет определенный энергетический запас. Я как электрик это хорошо понимаю. Так вот, запас этот свой надо ко всей энергетической системе жизни подключать… Не поймешь ты меня сейчас. Когда поймешь, приходи. Завтра… поймешь. Завтра и приходи!..
Д е в о ч к а. Папа, иди домой!
П е р в ы й. Брысь, я те сказал! Родителей не слушается совсем! Постой, постой!.. Вот у нас спор с ней. Каждый день. Она говорит, что ты умный, а я говорю, что ты дурак. Почему она не слушается родителей? Искренне, так сказать, душевно… Как друга прошу, скажи ей сам, что дурак. Я ведь ей отец, а она на мой родительский авторитет плюет. (Девочке.) Слышь, иди сюда!
Д е в о ч к а. Фигушки тебе!
П е р в ы й. Слышь, друг, я по-дружески прошу!
М а г ф у р. Ты познаешь мир только через желудок… Попробуй хоть раз пойти на поклон к своей душе и тогда узнаешь сам, кто ты, и кто я, и кто дурак в этом мире.
П е р в ы й. Я же к тебе как к другу!..
В т о р о й. Да врежь ему по-настоящему! И — начисто! Закроется же!..
М и г р и (поднявшись с табуретки, грозя им палкой). Ходят, бегают… Убытка в себе не знаешь. Палку… Палку… только знаешь. Глупые люди!..
Появляется А р и н а с т р е м я п а р н я м и. У парней в руках лопаты.
А р и н а. Дядя Магфур! Вот! Поклонники!
П е р в ы й. А что? Я — ничего. Я же… ничего… (Отступая от Мигри.) Старая, а палкой машешь! В милицию захотела?
В т о р о й. Да ну их начисто! (Убегают.)
Д е в о ч к а (со слезами глядя вслед отцу). Пьяница!
М а г ф у р.
Дядя, дядя, ноги носишь,
У людей чего ты просишь?
Так, да?
Д е в о ч к а. Да.
М а г ф у р (гладя ее по голове). Да. Чего прошу? Невозможного прошу. А может, возможного?.. Сад… на пустыре поднимется, и будут сидеть в саду счастливые люди…
М и г р и. Кто идет прямым путем, тот — для всех идет. Люди пришли.
А р и н а (дергая Магфура за рукав). Я, видите… Я их сама постригла. Они уже не страшные, да? Правда?.. Даже симпатичные… Я сейчас еще ребят приведу. У меня есть еще поклонники.
М а г ф у р. Еще?
А р и н а. Ага, много. Полно!
Г и т а р и с т. А может, мы одни, Арина? Одни все сделаем, а, Арина?!
В т о р о й. Конечно! Сами управимся. (Магфуру.) Что делать надо?
М а г ф у р (ребятам). Раньше думал — один справлюсь. Один ничего не сделаешь. (Арине.) Сейчас бульдозер придет. Кто-то сажает, кто-то ломает. На этом уж вечно мир стоит. И еще постоит, так ведь? (Берет лопату.) Все равно: тот, кто сажает, победит. На войне еще эту истину узнал.
М и г р и (опираясь на палку, медленно бредет к скамейке). Когда пупок правильный, все будет.
Появляется Н е и з в е с т н ы й. Странное лицо в серой одежде. Да, наверное, это все-таки прораб из какого-нибудь СМУ (строек так много повсюду), но, возможно, — жизнь настолько фантастична, что автор порой готов не верить даже собственным глазам, — и какой-нибудь завалявшийся в закоулках бесконечной материи Черт, разуверившийся в силе своих бесчисленных подручных и теперь уже сам, собственной персоной, вышедший на борьбу с нашим героем.
Н е и з в е с т н ы й (не обращая ни на кого внимания). Так! Копать будем здесь, здесь будет большая яма!
Немая сцена.
А р и н а. Какая яма? Для чего яма?
Н е и з в е с т н ы й (деловито). Яма для ямы. С дырой.
А р и н а. С какой еще дырой?..
Н е и з в е с т н ы й. Туда…
А р и н а. Куда… туда?..
Н е и з в е с т н ы й (деловито). Здесь будет большая яма. Прошу разойтись!.. Освободить территорию!
М а г ф у р (выпрямляясь). Всю жизнь я боролся с ним, всю жизнь… (Наступая на Неизвестного.) Все равно я посажу яблони… Никакой ямы и никакой дыры здесь не будет. Здесь вырастет сад. Сад здесь поднимется! И это говорю я! Я это говорю!
Н е и з в е с т н ы й. Освободить территорию для строительства ямы.
М а г ф у р. Врешь! Сад здесь будет!
Н е и з в е с т н ы й. Здесь будет дыра!
М а г ф у р. Сад, сад!.. Сад!..
1974
ВЕРНУВШИЕСЯДраматическая легенда
О н а.
О н.
Др у г а я ж е н щ и н а.
И х с о в р е м е н н и к и.
Здесь использованы стихи многих поэтов — от Омара Хайяма до Габдуллы Тукая, от Мигеля Отеро Сильвы до Халины Посвятовской. Разумеется, выбор этот предопределен авторским ви́дением будущего спектакля, но мое ви́дение — лишь одно из возможных. Варианты сценического прочтения могут быть, наверное, какими угодно — я вижу, в частности, спектакль, поставленный с применением вокально-хореографических средств изобразительности, но вижу и спектакль весьма аскетический, где весь этот ряд средств снят. Все зависит от возможностей театра.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Как видение, как что-то ирреальное, но вместе с тем, быть может, более действительное, чем реальность, в луче света возникает ф и г у р а д е в у ш к и, потом в нем появляется ф и г у р а м у ж ч и н ы… Чуть позже появляются остальные участники действия — л ю д и у л и ц ы, л ю д и т о л п ы. Куда они спешат? Куда так торопятся? Впрочем, долго ли длится человеческий век на свете, по каждый, не жалея сил, бьется всю жизнь…
Ж е н с к и й г о л о с.
От начала начал,
если было такое начало,
человек —
эта бренная плоть,
наделенная мыслью, —
вечно ищет любовь,
и любовь его вечно ищет.
Для чего?
Для чего?
А уличная суета продолжается. Кто-то спешит с газетой в руках, другие — с портфелем, с хозяйственной сумкой, с зонтом. С т а р и к и, д е т и, в з р о с л ы е. И всем — некогда.
Н е к т о (когда движение вдруг останавливается). Представьте себе человека… Впрочем, зачем представлять? Вот он сидит в кресле за широким столом. Ему около тридцати. Или чуть больше. Груда бумаг раскидана по всей комнате. Рулоны чертежей, пишущая машинка… Над чем он работает, забыв даже о крепком чае? (Подняв лист и читая.) «По-видимому, единственная возможность термоизоляции плазмы от стенок…» Да, он ученый, плазменник, теоретик. Ему некогда.
И снова активное движение живой жизни.
А вот — женщина. Она некрасива, но обаятельна. Как странно она одета? Весьма странно!
И опять улица. Опять бурное брожение жизни. Женщина продирается сквозь толпу. Она бежит. Она рядом. Она в его доме.
О н а. Здравствуйте.
О н. Здравствуйте. Разве дверь была открыта?
О н а. Простите, что так внезапно! Даже без звонка!
О н. Я слушаю вас.
О н а (после паузы). Я очень устала. Дайте, пожалуйста, воды. Или, если можно, чаю.
О н (удивленно). Что? Чаю?
Н е к т о. Вот так началась эта история… (Исчезает.)
О н а. Я с самого утра хожу по городу. Проголодалась. Да и до этого несколько дней почти не ела… Пить хочу.
О н. Чаю?.. Чай у меня почти всегда горячий. Вот, пожалуйста, чай… Но, простите, я… (Недоумевающе смотрит на нее.)
О н а. Спасибо.
О н (снова задерживаясь взглядом на одежде женщины). В таком случае, раздевайтесь. Дайте, я вам помогу.
О н а. Нет-нет, я на минуту. Я помешала вам? Вы, наверное, работали?
О н. Я всегда работаю. Что же я хотел спросить у вас? Что-то хотел… Да, как вас зовут?
О н а. Дина.
О н. Да-да. Так… чему обязан?
О н а. Я узнала, где вы живете. И-вот пришла к вам.
О н. Да-да, понятно. То есть… не совсем.
Молчание.
(Внезапно рассмеявшись.) А знаете, я иногда даже представлял! Вдруг звонок, и входит незнакомая женщина. Нет, не обязательно, чтобы она была красивой. Просто женщина. С прекрасными глазами. И вот я представлял, что я совсем не удивляюсь ее приходу… Понимаете, в этом весь смысл! Я не удивляюсь, я говорю ей, давай раздевайся. Ты устала, наверное? Садись за стол, сейчас я налью тебе чаю. А может быть, ты хочешь есть? Да, хочу, говорила она. Я все это представлял. Кто вы?