Ивана Абрамовича Морозова, и есть известный портрет Морозова на фоне этого натюрморта, написанный художником Валентином Серовым.
Все эти картины неизбежно связаны с миром Востока, с миром покоя, красоты, какой-то глубинной радости, которую человек может получить от света, цвета, цветов. Недаром говорят о ботанизме Матисса, то есть о его приверженности к изображению цветов, ко всем положительным и составляющим радость элементам нашей жизни. Так называемая «Розовая мастерская» написана художником в 1911 году. Матисс любил сюжет мастерской, этот удивительный мир, в котором царят ковры, ткани, ширмы явно восточного происхождения, все пространство заполнено картинами, скульптурой и рисунками главным образом самого Матисса. Здесь только один гипсовый слепок с известного античного памятника не принадлежит Матиссу. Такие интерьеры называли интерьерами-натюрмортами. Удивительно сочетание розового пола и желтого ковра. В картинах Матисса предстает очень радостный, наполненный цветом и образами искусства мир.
Великолепно полотно «Настурции. Панно “Танец”». Оно написано в 1912 году и может быть отнесено к виду картин Матисса, которые получили условное название «симфонические интерьеры». На подставке стоит ваза, в ней букет настурций, на переднем плане только часть дивана, а на стене – расположенный под углом фрагмент картины самого Матисса «Танец». Опять-таки в картине представлены не только предметы традиционного натюрморта: ваза с цветами, мебель, но и творение самого художника – картина. Причем изображен танец, то есть фигуры представлены в максимально активных, напряженных движениях. Матисс ставит перед собой совершенно необычную для этого жанра задачу, о которой хорошо написал его издатель Джек Д. Флам. Он говорил о матиссовском желании воодушевить неодушевленное и соединить в едином образе различные формы бытия. Такого рода произведения, в которых интерьер – он же натюрморт, а натюрморт – интерьер, – это создание Матисса. В картине «Настурции. Панно “Танец”» нельзя, конечно, не обратить внимания на совершенно потрясающие цветовые соотношения, которые находит художник, – мощный насыщенный синий тон, розовый и красный цвета отдельных предметов, которые сосуществуют в сине-голубом пространстве.
Огромную роль в знакомстве русских художников с творчеством Матисса, конечно, сыграли коллекционеры Сергей Иванович Щукин и Иван Абрамович Морозов. У Щукина было 37 картин Матисса, у Морозова меньше, но все очень высокого качества. «Надо сказать, что не так легко принимали эти произведения в то время, когда они приходили в Россию. Матисс, Пикассо и Ван Гог и для нас были тогда нежданными, и мы с трудом и руганью разбирались в них» – так писал художник Кузьма Петров-Водкин, которого, кстати говоря, упрекали за то, что он слишком увлекается Матиссом. Русские коллекционеры стали возмутителями спокойствия, привлекая внимание тогдашних зрителей и любителей искусства к творчеству Матисса, и именно им принадлежит заслуга в том, что это великое искусство XX века дошло до сегодняшних зрителей.
Мироощущение Матисса поразительно. Оно наполнено глубоким чувством и вместе с тем высоким интеллектом. Его творчество отличает удивительное духовное здоровье, оно исполнено радости жизни, художник умел взглянуть на мир глазами ребенка, обратиться к истокам жизни. Вместе с тем его жизнь была совсем непроста: в годы оккупации его дочь и жена попали в руки к нацистам, жена была освобождена, но дочь прошла все ужасы лагерей и выжила просто чудом. Как справедливы слова Луи Арагона о Матиссе: «Среди темной ночи нацизма Матисс помог сохранить нам солнце для нашей молодежи»!
В 1912 году, между двумя поездками в Марокко, Матисс написал свою знаменитую картину «Красные рыбки», она также хранится в Пушкинском музее. Мотив рыбок почерпнут Матиссом, и он писал об этом, в Марокко. В картине практически нет пространства, но какая в ней удивительная жизнь! Если хотите, это тема танца, но танца рыбок в круглом аквариуме. Здесь полностью сплющились все объемы и всякое пространство. На круглом столе, который изображен в обратной перспективе, то есть вывернут на нас, что идет от русской иконы, конечно, изображена круглая стеклянная банка и в ней плавающие рыбки. Перед нами какое-то чудо композиционной организации. Тема круга существует здесь и в форме стола, и в форме банки, и в форме мелких листочков вверху и внизу картины, и рыбки тоже движутся по кругу; ритм, динамика, которые насыщают натюрморт, совершенно поразительны. Натюрморт – мертвая природа, но здесь она воодушевлена. Воодушевлена намерением художника, вернее его восторгом перед природой. Эта картина – своего рода натюрморт-пейзаж, потому что в ней есть натюрмортные элементы, но в то же время и пейзаж, здесь все окутано какой-то растительностью, про которую даже трудно сказать, откуда она возникает, как она окружает этот сосуд с рыбами. Формы живые и неживые – все это единый и прекрасный мир. Такое, я бы сказала, всеобъемлющее, космическое понимание натуры – особенность Матисса, которая нас так увлекает в его творчестве.
Совсем другой подход в том же 1912 году у Пикассо в картине «Скрипка». Скрипка, сам инструмент, построен на созвучии овалов. Она подобна женскому телу, и есть картины, в которых этот инструмент сравнивается с красотой и линиями женского тела. Но здесь от всех этих овальных форм Пикассо оставляет только овал самой картины, в котором изображена скрипка и который он заключает в квадратную раму. Мы даже не сразу узнаем изображенный на полотне предмет. Скрипка разломана, по ней как будто бы проехали катком, но потом мы находим отдельные разъятые элементы и пытаемся в своем воображении соединить их в единое целое. Нас ранит то, что скрипка, этот драгоценный во все века инструмент, разломан, и наше желание соединить этот разъятый предмет болезненно для нас. Мы с трудом переживаем момент разлома прекрасной гармоничной вещи, но одновременно отдаем себе отчет в том, что сломана не только скрипка, сломана гармония, сломан мир, и это и есть то трагическое начало, которое присутствует в этом произведении. Любопытно, что, полностью отбросив всякую имитацию подлинной формы, Пикассо как бы на контрасте имитирует фактуру дерева – на переднем плане мы видим кусок простой деревянной доски. Это и помогает нам узнать скрипку. Отсутствие самого инструмента и его фрагменты в виде деревянной доски усугубляют тему разрушения и разлада. Пикассо выступает как один из создателей кубизма, жестоко расправившись с предметным и вещным миром.
Еще через три года итальянским художником Карло Карра была написана картина «Женская голова». Он причислял себя к футуристам, которые ставили перед собой задачу отказаться от мира классического искусства. Они публично декларировали это на своих митингах и в своих сочинениях. Композиция Карра исполнена в технике коллажа: часть картины написана гуашью и углем, в ней использована наклеенная газета и бумага. Весь мир не только разъят на разные части, но и составлен в абсурдистском ракурсе. Все неожиданно: и женская голова, и все элементы, вплоть до надписей, декларирующих футуристические позиции Карра.
Но человек существует в предметном мире: «Голый человек на голой Земле» – это только словесное выражение. Человек существует в мире, и этот мир не может исчезнуть. И я думаю, что остается только ждать, когда человек обретет согласие с окружающим его миром, и тогда, наверное, мы сможем увидеть новые значительные произведения и в жанре натюрморта, и во многих других жанрах.