Штрассер разгневан. Он шагает к Рено, который стоит у бара.
ШТРАССЕР. Понимаете, о чем я? Если присутствие Ласло в кафе может вызвать эту несчастную демонстрацию, что еще принесет его присутствие в Касабланке? Я рекомендую тотчас же закрыть это заведение.
РЕНО невинно). Но все так хорошо проводят время.
ШТРАССЕР. Да, слишком уж хорошо. Заведение должно быть закрыто.
РЕНО. Но у меня нет предлога закрыть его.
ШТРАССЕР (с яростью). Найдите.
Несколько французских офицеров окружают Ласло, предлагая ему выпить. Рено недолго раздумывает, затем громко свистит в свой свисток. В зале становится тихо, все смотрят на Рено.
РЕНО (громко). Все должны немедленно покинуть помещение! Это кафе закрыто до особого распоряжения! Немедленно освободите зал!
В толпе начинается сердитый ропот. Люди встают и начинают уходить. Рик быстро подходит к Рено.
РИК. Как ты можешь закрыть меня? На каком основании?
РЕНО. Я возмущен, возмущен, обнаружив, что здесь устраиваются азартные игры!
Эта нервная выходка оставляет Рика в недоумении. Крупье выходит из игрового зала и идет к Рено. Он вручает ему пачку денег.
КРУПЬЕ. Ваш выигрыш, сэр.
РЕНО. О. Огромное спасибо{18}.
Зритель уже в курсе: Рено знает, что у Рика устраивают азартные игры. И неожиданно для нас (и комично) Рено вдруг возмущается, что тут казино. Но сразу же приходит второй панчлайн – крупье приносит выигрыш Рено, и Рено его с удовольствием берет, что делает сцену еще более смешной. Формула такая: удиви, а потом удиви еще раз.
Китаец просит ингалятор. Тренер прыскает ему ингалятором в рот.
ТРЕНЕР. Жить будешь, сынок.
Внезапно китаец срывается с места и убегает, чтобы через несколько секунд прыгнуть на рельсы и погибнуть под поездом[8].
В одной сцене мы наблюдаем процесс спасения от приступа астмы китайца – ему наконец прыскают лекарство. Реплика «жить будешь» создает ожидание: дальше с китайцем все будет хорошо. Но в следующей сцене он внезапно убегает от «спасителей» и погибает. Пророчество очень быстро оказывается ложным. Итак: 1) ожидание создали, 2) ожидание сломали.
Внезапно быстро несущаяся машина тормозит у ангара. Штрассер выбирается из машины и бежит к Рено.
ШТРАССЕР. Что это был за телефонный звонок?
РЕНО. В этом самолете Виктор Ласло.
Рено кивает в сторону поля. Штрассер поворачивается и видит, что самолет выруливает на взлетную полосу.
ШТРАССЕР. Почему вы тут стоите? Почему не остановите его?
РЕНО. Спросите месье Рика.
Штрассер бросает быстрый взгляд на Рика, затем делает шаг к телефону у двери ангара.
РИК. Не подходите к телефону.
Штрассер замирает на месте, смотрит на Рика и видит, что он вооружен.
ШТРАССЕР (холодно). Я бы не советовал вам вмешиваться.
РИК. Я был готов застрелить капитана Рено, и я готов застрелить вас.
Штрассер с болью смотрит на самолет. Бросает взгляд на телефон, бежит к нему и отчаянно хватает трубку.
ШТРАССЕР. Алло?
РИК. Положите трубку!
ШТРАССЕР. Дайте радиовышку!
РИК. Положите!
Штрассер одной рукой держит трубку, а другой вытаскивает пистолет и тут же стреляет в Рика. Пуля не попадает в цель. Теперь Рик стреляет в Штрассера, который падает на землю. Оба поворачиваются на звук подъезжающего автомобиля. Полицейский автомобиль мчится на большой скорости и останавливается рядом с Рено. Из машины поспешно выпрыгивают четверо жандармов. В удалении самолет выруливает на взлетную полосу. Жандармы бегут к Рено. Первый быстро салютует ему.
ЖАНДАРМ (по-французски). Мой капитан!
РЕНО. Майор Штрассер убит.
Рено делает паузу и смотрит на Рика. Рик смотрит на него ничего не выражающими глазами.
РЕНО. Начинайте аресты по списку.
ЖАНДАРМ (по-французски). Да, мой капитан!
Жандармы забирают тело Штрассера и уезжают{19}.
Вся ситуация готовит трагическую развязку – мы ожидаем, что Рика арестуют или даже убьют. И то, что он целился в Рено, только укрепляет нашу уверенность. Пик нашего зрительского волнения: пауза Рено. Он молчит и смотрит на Рика. Вот-вот скажет: «Задержите его». Но Рено не говорит. Просто майор Штрассер убит – его убила ноосфера или этот венгр с его женой. Неважно. Главное – наше ожидание разрушено, и мы этому очень рады!
КРЫМОВ. Ты что, майор?
БАБАКИН. Майор.
КРЫМОВ. Почему?
БАБАКИН. Нипочему. Обыкновенное воинское звание.
КРЫМОВ. Почему не лейтенант?
БАБАКИН. Товарищ! Мне трудно отвечать на вопросы. Меня мутит. Я уже полпарохода заблевал.
КРЫМОВ. Идем. Ты бы еще генералиссимусом вырядился, урод. Иди ищи свою камеру.
БАБАКИН. Типун вам на язык! Какая камера? Мы должны быть добрее друг к другу, товарищ{20}.
Какое ожидание создано в этом диалоге? Крымов делает вид, что верит Бабакину, верит в то, что тот – майор. Ожидание создано парадигмой «майор – лейтенант», Крымов как будто спрашивает: как так получилось, что ты уже не лейтенант, а майор (следующее звание), за какие такие заслуги. Но Бабакин не поддерживает этот разговор. Тогда Крымов разрушает ожидание: сообщает Бабакину, что не верит ему. Это карнавал – Бабакин не имеет права носить форму ВВС. Как разрушено это ожидание? Парадигмой «генералиссимус – урод»: сначала Крымов перескакивает через все звания на вершину пирамиды – на генералиссимуса – и тут же прибавляет нечто противоположное – урод. Мы с вами еще будем изучать карнавал, и этот прием как раз очень карнавальный: создать пару противоположностей, соединить самое высокое с самым низким.
Жан реанимирует Сергея.
МЕДИК-1. Приходит в сознание!
ЖАН. Молодец, не испортил мне статистику. (Сергею.) Парень, ты слышишь меня?
СЕРГЕЙ (слабо). А?
ЖАН. Не отключайся, говори что-нибудь. Что с тобой случилось?
СЕРГЕЙ (слабо). Где я?
ЖАН. В больничке ты, мон шер! Случилось что? Вспоминай!
МЕДИК-1. Он на «бэхе» со всей дури в забор больницы въехал.
ЖАН (Медику-1). Валера, когда сам сюда ляжешь, тогда и будешь рассказывать печальную историю своей жизни, а сейчас мне нужно, чтобы он разговаривал!
На мониторе пропадает пульс.
МЕДИК-1 (на Сергея). Отключился!
ЖАН. Ничего, сейчас включим.
Жан включает дефибриллятор.
ЖАН. Набираю разряд. (Приставляет клеммы к груди Сергея.) Разряд!
Жан дает разряд. Пульс появляется.
ЖАН. Ритм восстановлен. (Медику-1.) Валера, двести грамм лидокаина струйно.
Медик-1 уходит. В реанимацию заходит Люсенька.
ЖАН (Люсеньке). Люся, где вас носит? Несите кровь для переливания. Бегом!
ЛЮСЕНЬКА. А какая у него кровь, Жан Иванович?
ЖАН. А группа у него…
Жан, стоя спиной к сотрудникам, достает из лица Сергея осколок стекла, кладет его себе в рот. Обнажает клыки вампира.
ЖАН. Вторая группа. Резус отрицательный.
Люсенька и Медик-1 уходят. Жан посасывает стекло во рту.
ЖАН Сергею, задумчиво). Трезвый. Странно… А вот холестерин у тебя повышен… Да, молодеет атеросклероз…{21}
Разрушение ожиданий великолепно работает не только в драме, но и в комедии, в чем мы с вами можем убедиться на этом примере. Почему эта сцена смешная? Потому что вся она про деятельность серьезных медиков: работает дефибриллятор, ставка – жизнь. Потом поворот: врач оказывается вампиром. От вампира мы ожидаем чего-то страшного и каннибальского. Снова поворот: вампир шутит про атеросклероз, а шутка авторов заключается в том, что они соединили тему анализов крови и вампиризма, создали микс. Такой микс – это опять карнавальное соединение противоположностей, того, что мы не привыкли ассоциировать друг с другом. Представить вампира не страшным монстром, а полезной медицинской лабораторией – это что-то новое, неожиданное, а потому смешное.
ДОННИ. Могу я вам что-нибудь предложить?
МАРТА. Нет, спасибо.
ДОННИ. Вы уверены? Выпьете чаю?
МАРТА. Нет, спасибо.
ДОННИ. Вам нужно что-нибудь купить.
МАРТА. Я не могу себе этого позволить.
ДОННИ. Верно. Даже чашки чая не выпьешь?
МАРТА. Нет.
ДОННИ. Да, хорошо… Как насчет чашки чая за счет заведения? Итак, чем вы занимаетесь?
МАРТА. Я юрист.
ДОННИ. Как же вы тогда этим занялись?
МАРТА. Я изучала уголовное право, переехала в Англию, прошла переподготовку, открыла собственную практику, получила несколько наград и теперь являюсь ведущим советником правительства.
ДОННИ. У вас собственная юридическая фирма.
МАРТА. Среди прочего. Квартира в Пимлико с видом на частный сад, одна в Бекслихите, две в Белсайз-парке. Бог не любит хвастунов, но когда к тебе обращаются самые влиятельные политические умы в игре, ты заслуживаешь похвалы. Нет, нет, я не буду говорить, кто именно, так что даже не заговаривайте об этом. Отлично! Дэвид Кэмерон, Ник Клэгг, Алекс Салмонд. Но вы слышали это не от меня.