Диана обиделась на черствость принца — так она потом рассказывала, естественно, когда они разошлись. Но ведь врала, ой как врала.
Диана была вне себя от счастья. И это подтверждают факты.
Встреча с принцем была короткой. Диана после стремглав летит на свою квартиру к подружкам и кричит с порога: принц сделал ей предложение. И она ответила согласием (не дура же она отказывать). Она цветет, она излучает радость каждым движением и всеми фибрами души (или что там у нее было).
Новость распространяется по Лондону со скоростью сегодняшней мобильной связи.
Был один человек, близкий Диане, который был не очень рад этой новости.
Не угадаете, кто это?
Подумайте. Нет, не бабушка Рут Фермой. Про эту мы знаем.
Правильно — это мать Дианы, Френсис. Теперь она вышла замуж и стала Френсис Шэнд Кидд. Мать смотрела на дочь — и вспоминала себя, такую молодую, которая поставила перед собой цель непременно овладеть сердцем виконта Спенсера. И чем закончилась ее семейная жизнь? А разве Диана мало похожа на мать в ее годы? Разве принц Чарльз не так же старше Дианы, как некогда виконт Джонни был старше Френсис Фермой? Пусть в начале встреч Чарльза и Дианы Френсис и была безумно рада, пусть возможная свадьба ее дочери с принцем и проливалась ей бальзамом на душу. Но вот теперь, когда вдруг за всеми этими мечтами наступило время реального предложения, когда предложение было сделано и стало историческим фактом, Френсис вспомнила себя и свою жизнь. И взглянула на Диану не как на свою дочь, которой желала счастья, а как на саму себя.
Этот разговор матери с Дианой также стал известен широкой публике, но на нем как-то особо не акцентировали внимание, а если и приводили в пример, то только как подтверждение того, что де Диана любила принца. Но лично я здесь увидел такое, что пришлось немало еще поискать похожих откровений, сравнить, отвергать шелуху надуманности. Вывод, который напрашивается, ошеломил меня. В этом разговоре с матерью Диана вдруг предстала… Впрочем, по порядку.
Итак, мать (да-да, та самая, «никогда не прощенная») встречается с Дианой и предупреждает ласково: детка, ты бы осторожнее, что ли. Куда ты так спешишь? Ты понимаешь, что королевский дом — это место работы? Ты понимаешь, что жизнь королевы — это не балы и роскошь, а ответственность и еще триста раз ответственность? Ты понимаешь, что быть женой короля — это тяжелейшая ноша?
В ответ Диана радостно смеется: она все понимает. Она все-все понимает. Она называет Френсис мамочкой, она нежно успокаивает ее и утверждает: она очень-очень любит принца Чарльза.
И тут мать, женщина, которая похлебала уже аристократической похлебки, задает ей вопрос, который и стал для меня одним из самых диагностических, если можно так сказать, вопросов для Дианы. Мать спросила Диану: а в кого она влюблена — в Чарльза самого как человека или в принца Чарльза?
Знаете, что ответила Диана?
Она спросила: а какая разница?
Не знаю, как для вас, уважаемые читатели, но для меня в этом ответном вопросе Дианы вся ее поверхностность. Для меня здесь — ужасающая пустота внутреннего мира, неумение отличить образ от живого человека, мечту от реальности. Здесь — полное подтверждение слов внука Черчилля о том, что Диана — «легковесна», то есть пустышка.
Вранье Дианы по поводу именно этого времени, ее реакции на предложение стать женой настолько многообразны, что она, в конце концов, запуталась сама.
Меня во всем этом непрестанно интересовал один вопрос: понимала ли Диана, что значит быть королевой? Хотела ли она просто за принца замуж или мечтала быть монаршей особой? Я уже писал выше, что мечты Дианы не могли идти дальше страниц ее любимых романов. Но все же… Помните, как она счастливо восклицала о том, что ей нравится такая жизнь? Ведь наверняка же она поняла, что станет именно королевой при максимально выгодном для нее раскладе действий. Так неужели она в мечтах не примерила корону?
Примерила, это явно. Но возникает вопрос: а какой она видела себя в этой короне? Кем она себя видела?
В одном месте своих воспоминаний Диана рассказывала о том, что для нее-де вовсе не важным был титул королевы. Мол, потом она о нем задумалась, после уже.
И как вам это? Принц ее спрашивал: понимает ли она, что станет королевой? Мать ее спрашивала об этом же, бабушка спрашивала. И все прямо говорили, а она — «не задумывалась». Может такое быть? Или она врала?
Врала.
Потому что уже подруги ее впоследствии вспомнят, как однажды у Дианы вырвалось сакраментальное признание о том, что она просто должна стать королевой! Диана скажет о том, что она решительно настроена на то, чтобы однажды надеть на голову корону. И этому верится.
Но, анализируя вот эти ответы Дианы по поводу ее будущего, становится понятно: у Дианы было свое понимание места королевы в жизни Англии, она мечтала о своей королевской жизни немножко (процентов на 95) не так, как обстояли дела в реальности. Диана мечтала быть королевой — но королевой нового типа. Немного забегая вперед, скажу: она мечтала быть королевой-звездой. Которой бы восхищались, поклонялись. Которую бы боготворили. В общем, поп-дивой с королевской короной на голове.
В феврале 1981 года было сделано официальное объявление о помолвке. Этому предшествовало официальное чаепитие с королевой в Букингемском дворце. Диана уже здесь показала свой норов: она не стала допивать свой чай. А лепешки, которые специально подаются к чаю, и вовсе остались ею нетронутыми. А чего тут церемониться? Диана пришла ломать стереотипы — она ведь видела себя королевой «нового типа». Потом было интервью для прессы, которая ждала все это время на лужайке.
Ну а потом Диана, подхватив свою мать Френсис, рванула по магазинам. В самом известном в Англии «Харродсе» Диана выбрала себе костюм — она входила в роль уже официальной невесты.
Интересна история одной вещицы, без которой не обходятся помолвки в Англии, — кольца.
Это кольцо, естественно, было изготовлено до дня помолвки, и занимался его изготовлением лично королевский ювелир. Пришел он во дворец, конечно, не с одним кольцом, а с целой коллекцией и предоставил возможность для выбора. Королеве глянулось одно: белое золото, сапфир и бриллианты. Восемнадцать штук. На этом же кольце остановился и Чарльз. Ну, и решили уж и Диане показать: пусть и она сделает выбор, ей же носить. Диана выбрала то же кольцо. Возможно, королева намекнула на него. Вполне возможно. Почему я так заостряю внимание на этом? Просто потом, после развода, всякий момент из этой жизни будет самым подробнейшим образом расписан Дианой. И расписан так, чтобы показать: меня мучили! Я жертва! Я умная, а они все тупые, отсталые, ничего не понимающие в красоте и искусстве. И поэтому кольцо с сапфиром и бриллиантами стоимостью почти в тридцать тысяч фунтов, от взгляда на которое у Дианы перехватило дыхание, стало вдруг в ее «мемуарах» безвкусицей. Иными словами, Диана сказала, что у королевы дурной вкус. Этот упрек монаршей особе был сделан почти сразу же после развода, это стало одной из самых обсуждаемых новостей в газетах. Англия вдруг увидела полную, вопиющую невоспитанность, наглость и тщеславие. Правда, сотни тысяч поклонников Дианы воспылали к ней в еще одном порыве чувств: ах, какая она искренняя и смелая!
После официального объявления помолвки пресса не отступала от Дианы ни на шаг. И Диану селят уже как официальную невесту в резиденцию королевы-матери Кларенс-хаус. Сделано это было не просто так: служба безопасности королевы поняла, что за общением Дианы и прессы нужно следить в оба глаза. Диана просто провоцировала иногда прессу. Она обожала фотографов, любила фотографироваться, поняв, что является весьма фотогеничной. Чего стоит только тот снимок с детьми, ставший одним из первых скандальных снимков: Диана была снята так, что солнце оказалось у нее за спиной и своими лучами сделало ее платье почти прозрачным, тем самым высветив полностью ее красивые ноги. (Этот снимок — целая отдельная история, мы о нем еще поговорим.)
На нескольких днях в резиденции королевы-матери стоит остановиться вот по какой причине. Многие рисуют Диану в преддверии свадьбы как растерянную девушку, вдруг оказавшуюся в страшном лесу среди хищных зверей. Этакий самый главный монстр — королевский двор — набросился на бедняжку и принялся ее жевать. Начав с носков ног. Но если мы заглянем с вами в одну из комнат резиденции Кларенс-хаус, увидим те самые носки ног Дианы за очень интересным занятием.
Эта комната — комната одного из пажей королевы-матери. Когда все улеглось и утихло, Диана принялась будто бы гулять по резиденции. Ну, право дело, интересно девочке, волнуется. Будто бы случайно она забредает в комнату пажа королевы. И правильно вы догадались: она начинает с ним разговор о том, что Диане так жалко таких, как он, — один на весь большой дом, одинок, никто его не любит. Включена система «сострадание+завоевание доверия через простоту поведения». Конечно, паж польщен вниманием будущей принцессы. Он рад оказать девушке хоть какую услугу.
Паж… Как вам сказать, это не просто какой-то там личный мальчик-слуга. Это название такое — паж. Но для сегодняшнего президента, например, это что-то равносильно личному секретарю или помощнику, советнику. В зависимости от того, какая деятельность находится под его руководством и контролем. И комната у пажа — это не коморка под лестницей. А большая, со всем необходимым. Очень большая была комната у этого пажа. Такая, что в ней можно было кататься на велосипеде, который в этой комнате и стоял.
Диана уселась на этот велосипед и стала кружить по комнате.
Еще раз: все стараются показать нам Диану в момент ее приготовления к свадьбе как очень растерянную и забитую девочку-простушку, несчастную, чуть ли не всеми брошенную в чрево страшной королевской машины. Так давайте взглянем сейчас на нашу Диану! Вот она, смотрите: нарезает круги в комнате пажа, весело звенит звоночком на поворотах и без устали радостно кричит о том, что выходит замуж за принца! Еще круг — звонок-крик. Круг — звонок-крик. Круг — звонок-крик…