Процесс духовного раскрепощения протекал медленно и до сих пор еще не завершен. Некоторые события в жизни Дианы в большей или меньшей степени стимулировали этот процесс: решительный разговор с Камиллой Паркер-Боулз на праздничном приеме; мужественное поведение Дианы в горах в Швейцарии, когда внезапно сошла лавина и ее муж чудом избежал гибели; встреча в Ноттингемской больнице с незнакомым рабочим, которому она помогла пережить смерть жены; наконец, твердое решение бороться с хроническим заболеванием — булимией. В 1991 году она в течение нескольких месяцев ухаживала за умирающим от СПИДа Адрианом Уорд-Джексоном, и, по ее собственному признанию, эти месяцы заставили ее в корне пересмотреть свои представления о жизни. Это был незабываемый урок, который обогатил ее духовно, помог лучше познать самое себя и свое предназначение в жизни. Любопытно, что внутренние изменения сказались и на ее внешности: именно в тот период Диана решила изменить прическу и выбрала более короткую стрижку в спортивном стиле. Эта прическа — своего рода символ внутренней независимости, освобождения от оков прошлого.
Мне было ясно, что произойдет, если опубликовать этот материал: книга перевернет стереотипные представления о личности принцессы, укоренившиеся в массовом сознании. Мой издатель Майкл О'Мара, американец из Пенсильвании потребовал документальных доказательств. «Если Диана была так несчастна, почему же она всегда улыбалась?» — недоумевал Майкл, опубликовавший в свое время больше фотографий, чем кто бы то ни было в мире. Как назло, в эти дни по телевидению как раз передавали сообщение о разоблачении очередной фальшивки: никому не известный мистификатор сумел одурачить английских и немецких журналистов, а также местных историков, подсунув доморощенную подделку рукописных дневников Адольфа Гитлера. О'Мара был настроен весьма скептически.
Пришлось организовать специальную встречу с моими информаторами и другими заинтересованными лицами. О'Мара внимательно прослушал выдержки из нескольких интервью, записанных на магнитофонную ленту, изучил некоторые документы, долго рассматривал никогда до этого не публиковавшиеся фотографии. Магнитофон умолк, и повисло напряженное молчание. Глубоко затянувшись гаванской сигарой, О'Мара, наконец, изрек: «Каким образом, черт побери, мы все это докажем?»
Проблема достоверности материала стояла наиболее остро. Многие документы, поступившие в наше распоряжение, нельзя было обнародовать из соображений конфиденциальности. В конце концов решение было найдено: я продолжу собирать материал и фиксировать высказывания членов семьи, друзей и помощников принцессы Уэльской, с тем, чтобы каждый тезис будущей повести иллюстрировался конкретным свидетельством хорошо информированного лица. На осуществление этой задачи ушло десять месяцев. Сбылось предсказание астролога Феликса Лайла, сделанное во время беседы о судьбе героини погожим вечером в августе 1991 года, что я ступил на тернистый путь. Задача действительно была не из легких. Чтобы побеседовать с важными свидетелями, пришлось побывать в графстве Глостершир, где находится загородный дом принца и принцессы, в графствах Гемпшир и Дорсетшир, в Шотландии и даже слетать в Америку. К счастью, я мог обратиться за помощью к людям, которые ранее оказывали мне содействие в подготовке предыдущих книг, в частности «За фасадом Букингемского дворца» и «Герцогиня».
При этом нужно было соблюдать конспирацию. Придворные чиновники болезненно реагируют на любую утечку информации и стремятся держать под контролем все, что говорят и пишут о королевском семействе. В этом отношении Букингемский дворец ничем не отличается от любой другой крупной бюрократической структуры. Если писатель действует на свой страх и риск, а не по указке сверху, перед ним захлопываются все двери и прячутся источники информации.
Впрочем, вскоре я обнаружил, что мои дела не так уж плохи. Нашлось немало сторонников Дианы, которые считали, что пришла пора расставить все по своим местам. Они были твердо убеждены, что невозможно больше скрывать правду о горьком прошлом принцессы и о проблемах, которые стоят перед ней сегодня. Так что далеко не все мои письма с просьбой об интервью остались без ответа. Некоторые соглашались дать интервью без права публикации, однако большая часть материала была записана на пленку. Таким образом, основной костяк книги оброс дополнительными фактами и деталями, документально подтверждающими исходную посылку. Один из близких друзей Дианы объяснил, почему многие ее знакомые так охотно идут на сотрудничество: «Десять лет мы беспомощно наблюдали, как чахнет Диана. Все чувствовали, что дальше так не может продолжаться. Однако время шло, а перемен не было. Она задыхалась в тисках придворного стиля жизни, и смотреть на это было невыносимо больно».
Всю эту секретную операцию пришлось осуществить в максимально сжатые сроки, поскольку вскоре после того, как я приступил к работе над книгой, выяснилось, что принцесса собирается порвать с королевским семейством еще до ее публикации, намеченной на сентябрь. По словам Джеймса Джилби, старого друга Дианы, с которым она познакомилась, когда ей было 17 лет, «Диана призналась, что, начиная с августа, у нее в дневнике не запланировано ни одного официального мероприятия, поскольку она рассчитывает к тому времени уйти из королевского дома». Я понимал, что все не так просто, и обстоятельства могут оказаться сильнее стремления к свободе, продиктовавшего это отчаянное заявление, однако на всякий случай решил форсировать издание книги. Она вышла уже в июне. У меня были все основания спешить, особенно если учесть, что в марте того же года неожиданно для всех «сбежала» из королевского дома герцогиня Йоркская.
По мере накопления материала все рельефнее проступал облик реальной Дианы, мало похожей на многократно тиражированный официальный имидж. Забудьте лицо, привычно улыбающееся с журнальных обложек, и вы увидите перед собой очень одинокую и несчастную молодую женщину, обреченную на брак без любви, которая так и осталась чужой в королевском доме и с годами все острее чувствует бессмысленность монархических устоев, во многом ставших анахронизмом. В связи с этим уместно привести слова мисс Тофоло, которая в свое время лечила герцога Виндзорского, а теперь проводит с Дианой сеансы акупунктуры и медитации: «Она настоящая узница монархической системы — вроде тех несчастных, что томятся в женской тюрьме Холлоуэй».
В личных покоях принцессы в Кенсингтонском дворце уютно мерцают серебряные рамки фотографий, нежно звенит старинный фарфор из ее коллекции, но среди милых ее сердцу вещей есть куда более прозаичные: бумагорезальная машинка для уничтожения частных писем и телефонный аппарат, оборудованный кодирующим устройством. Втайне от всех она даже велела «прощупать» каждый закоулок специальной электронной аппаратурой: нет ли «жучков» — миниатюрных подслушивающих устройств. «Жучков» не нашли, однако сомнения остались. Она не бросает в корзинку для бумаг даже самые безобидные записки. В этих стенах никому нельзя доверять.
Диана дорого заплатила за попытку найти счастье в браке с наследником престола. Теперь она мечтает только об одном: чтобы поскорее наступил тот день, когда она сможет провести уик-энд в Париже, не спрашивая ни у кого разрешения, или прогуляться вдоль пустынного пляжа одна, без телохранителя. Но об этом можно только мечтать, а наяву — жесткий регламент придворной жизни и давно остывший семейный очаг. Надеяться не на что, иллюзий больше нет. Лучшая подруга Дианы Кэролин Бартоломью, которая знает принцессу еще со школьной скамьи, говорит о ее судьбе так: «Она несчастна. Но я помню, какой она была счастливой и беззаботной когда-то, и всей душой надеюсь, что настанет время, когда Диана вновь обретет личное счастье, которого, несомненно, заслуживает».
Не проходит дня, чтобы Диана не обсуждала с кем-либо из друзей центральную дилемму своей жизни. Если она разведется с принцем Чарльзом, у нее отнимут детей и лишат возможности в полной мере реализовать свое призвание — помогать обездоленным, будь то больные СПИДом, бездомные бродяги или прокаженные. Если же она смирится с противоестественным семейным союзом, придется отречься от надежды на семейное счастье. На карту поставлено все ее будущее.
Диана не сломлена. Несмотря на холодное отчуждение, окружающее ее в придворном мире, она верит в свое предназначение. Дети, Уильям и Гарри, являются для нее неисчерпаемым источником энергии и надежды. Любовь к детям составляет, без сомнения, главный смысл ее жизни и дает силы противостоять ударам судьбы. Материнский инстинкт подсказывает ей, как воспитывать сыновей, чтобы уберечь их от ошибок, когда они вырастут. «Я хочу привить им здравый смысл, — говорит Диана, — чтобы они принимали жизнь такой, какая она есть. Если вы ожидаете от жизни слишком многого, вас неминуемо ждет разочарование. Когда я поняла это, мне стало гораздо проще жить. Я обнимаю и целую моих мальчишек, всегда сама укладываю их спать. Постоянная любовь и нежность нужны детям, как воздух. Это очень важно».
Диана знает, что принц Уильям когда-нибудь станет королем. В то же время у нее давно уже появилось предчувствие, что ей самой королевой не бывать. Обостренная интуиция и способность слышать зов судьбы во многом предопределили ее жизнь и подсказывают ей, что нужно идти своей дорогой, выполняя свою, особую миссию. Королевские регалии — не самоцель, поскольку ее истинное призвание в другом.
Ее дорога ведет к больным, умирающим, отчаявшимся. Источник внутренней духовной энергии, питавший Диану в самые мрачные времена, теперь нашел выход в искреннем стремлении помочь тем, кто в этом нуждается. Это призвание. Брат Дианы, граф Спенсер, так и сказал мне: «В моем представлении Диана — воплощение христианского милосердия. Она обладает силой духа, которая свойственна лишь истинным христианам, и в отличие от многих знает, зачем живет. Меня поражает ее целеустремленность и твердая решимость использовать свое положение в обществе, чтобы творить добро. Я уверен, что она многого добьется на этом поприще».