алатать» — и это приблизительно всё, что необходимо сделать с его психосоматической болезнью. Есть, конечно, электронная структура тела, на которую можно направить внимание человека, но я видел, как моментально менялись черты лица человека, как психосоматические болезни исчезали за секунды, и, если вообще оставалась хоть какая-то физическая структура, с которой нужно было работать, я видел, что проблема психосоматических заболеваний так далеко отодвинулась на задний план, что мы перестали о ней думать. И более того, мы не считаем, что Дианетика хорошо используется, когда с её помощью пытаются лишь устранить психосоматическое заболевание или аберрацию.
Сегодня мы делаем упор на способность. Мы обнаружили, что чем больше мы повышаем способность человека делать что-то, тем лучше становятся окружающее его побочные продукты. Просто повышая способность человека ходить или говорить, можно изменить его физическую бытийность и его отношение к жизни.
Согласно этой теории, было бы достаточно научить человека мастерить глиняную посуду, или водить машину, или петь, или выступать перед аудиторией, чтобы его душевное и физическое здоровье улучшились. И действительно, при исследовании мы обнаружили, что всё это обладает терапевтическим эффектом, но мы также обнаружили, что этот эффект ограничен, потому что таланты, которые индивидуум приобретает таким образом, полностью связаны с управлением телом и ориентированием тела, а на человека воздействует не только тело. На него воздействует также вычислительная машина, которую он называет своим аналитическим умом, а также более коварная и менее заметная машина, называемая реактивным умом. Более того, это повышение способностей не приводит его в такое состояние, когда он мог бы контролировать всё своё окружение. Такая способность может быть развита только самой единицей, осознающей осознание, и только она может обладать этой способностью. Когда она учится делать что-то посредством тела, она не учится делать это непосредственно, она учится делать это с помощью чего-либо — рук, ног, лица, голоса, глаз; следовательно, «хобби-терапия» ограниченна, хотя и весьма полезна.
При дальнейшем рассмотрении этого вопроса обнаруживается, что единица, осознающая осознание, обладает уникальными способностями. Первая и наиважнейшая из них — это способность быть там, где ей нравится, и смотреть. Ей не требуется глаз. Ей не требуется средств передвижения, чтобы перемещаться. Всё, что ей необходимо делать, — это постулировать[8] своё существование в определённом месте и затем смотреть из этой точки своего существования. Чтобы это делать, она должна желать быть причиной. Она должна желать быть следствием. Но если она может делать это, то она может и гораздо большее — создавать и изменять пространство. Более того, она может стирать факсимиле и инграммы, просто взглянув на них.
Когда мы достигаем подобных способностей, люди обычно считают, что мы вступаем в область мистицизма[9] или спиритизма[10]. Но исследование этих областей показывает, что их представители не обладают большими способностями. Мистицизм и другие подобные практики ориентированы в противоположном направлении. Вместо того чтобы контролировать реактивный банк, аналитический ум, тело и окружение, они стремятся (и это очень заметно) уклониться от необходимости контролировать. Это способность, ведущая вниз. И хотя меня могут обвинить в попытке очернить эти сферы, я лишь смотрю на их представителей, которых я знал, и принимаю во внимание тот факт, что я сам обучался этим, практикам на Востоке и знаю их ограничения. Люди склонны путать экстериоризацию с астральным путешествием[11]. Когда вы сидите и читаете эту, книгу, вы ясно и совершенно определённо осознаёте, что вы сидите и что перед вами находится книга. Нет никаких сомнений в том, смотрите ли вы в книгу или нет. Вам не кажется, что вы мысленно представляете самого себя, вам не нужно гадать, где вы находитесь, вы не думаете, что вам нужно создать что-то вроде образа, чтобы на что-то посмотреть. Вы просто сидите и читаете книгу. Это и есть экстериоризация. Если бы вы были клиром и, оставив своё тело дома, находились в библиотеке, вы могли бы читать так же успешно, с тем лишь ограничением, что вам, возможно, было бы труднее перелистывать страницы. Вы бы определённо знали, что находитесь в библиотеке. Не возникло бы никаких вопросов по поводу этого, никаких вопросов по поводу текста в журналах на столе, никаких сомнений по поводу личности и качеств библиотекаря и других людей, сидящих там. «Строить догадки» не является составной частью понятия «состояние клир». Вы не занимались бы телепатией, чтением мыслей и подобной чепухой. Вы просто знали бы то, что хотите знать. Более того, вам не нужно было бы пользоваться какой-либо системой, чтобы обнаружить то, что вы знаете. Вы бы просто знали это.
Если человек не может находиться лицом к лицу с тем, чем он является, он не может быть свободным. Потому что единица, осознающая осознание, находится в трудном, просто отчаянном положении, когда она со всех сторон окружена энергетическими массами и полностью отождествляет себя с этими массами. Она, например, верит, что для перемещения из одного места в другое ей придётся взять с собой эту энергетическую массу. Это не так. Можно таскать с собой тело для того, чтобы быстрее поговорить с кем- нибудь, чтобы иметь проблему, чтобы получить внимание и вызвать к себе интерес со стороны других людей, но тело необязательно таскать с собой только потому, что его нужно иметь.
Крайне интересно наблюдать общее отношение клира к своему окружению. Только клир обладает ярко выраженной терпимостью к поведению других людей. До того как люди становятся клирами, они в различной степени испытывают недоверие к другим людям. Они прячут или защищают что-то или владеют чем-то — до такой степени, что не осмеливаются отделить себя от этих вещей.
Люди в какой-то степени боятся экстериоризированного человека. Они считают, что он может причинить им вред. В действительности вред другим в этом мире причиняют ущербные, а не сильные люди. Нет необходимости порабощать и насильственно контролировать тех людей, поведения которых вы не страшитесь. Когда вы обнаруживаете человека, который поставил перед собой цель во что бы то ни стало установить контроль за движениями других людей и который прилагает к этому все усилия, перед вами человек, который боится. По страху их вы узнаете их.
Другая небольшая трудность, связанная с состоянием экстериоризации, заключается в том, что человек склонен оставлять всё более или менее таким, как оно есть. До определённого момента он доволен тем, что позволяет игре продолжаться, принимает в ней участие и получает от этого удовольствие. Этим моментом, конечно, является уничтожение игрового поля. Для клира жизнь — не что иное, как игра, и единственное, что он счёл бы довольно непростительным поведением, — это полное разрушение игрового поля. Но если бы он находился на ещё более высокой ступени состояния клир, он, теоретически, мог бы создать собственное игровое поле. Однако сделай он это, ему было бы трудно вступить в общение с другими живыми существами, если, конечно, он не создал бы их сам, но такое положение дел было бы для него весьма неудовлетворительным, поскольку он никогда не, смог бы полностью забыть, что они созданы им.
Моральное поведение — это поведение, соответствующее кодексу произвольно установленных законов. Этичное поведение — это поведение, вытекающее из собственного чувства справедливости человека и его честности. Когда вы навязываете людям какой-либо, моральный кодекс, вы далеко, отходите от того, что хоть сколько-нибудь похоже на этику. Люди повинуются моральному кодексу потому, что боятся. Люди этичны только тогда, когда они сильны. Можно сказать, что преступники, существующие на Земле, — это те люди, которым слишком усердно навязывали моральные кодексы. Примером этому может служить такой стереотипный персонаж, как сын священника. Этичное поведение не означает распутства, вседозволенности или беззакония. Человек становится и является этичным потому, что у него есть чувство этики, справедливости и терпимости. Это нравственность, которая основана на собственном детерминизме. У клира это очень отчётливо выражено. Действительная проверка многих таких людей показала, что их поведение является намного более нравственным, чем поведение тех, кто гордится, что он «хороший». Этот момент привлекает внимание по следующей причине: для того чтобы люди придерживались моральных норм, необходима система поддержания правопорядка, — этим и обусловлено наличие такой системы; поэтому представители этой системы с некоторым ужасом взирают на человека, который является хорошим без содействия (или без угроз) со стороны сил по поддержанию правопорядка. Такой человек был бы весьма неудобным для них. Из-за таких людей пришлось бы значительно сократить численность полиции.
Итак, состояние клир достижимо, и это желательное состояние. И теперь, когда мы можем его достигать с большей уверенностью, чем в 1950 году, выяснилось, что оно превосходит то, что было описано во второй главе книги «Дианетика: современная наука душевного здоровья».
Способ стать клиром — или создать, клира — прост, однако для этого требуется соблюдение определённого кодекса поведения, названного кодексом одитора, а также, как мы обнаружили, это требует значительного объёма обучения. Способность приводить людей к состоянию клир требует совершенно особых, специальных навыков. Необходимо повысить эту способность у человека, прежде чем он сможет без труда взяться за это дело и добиться в нём успеха. Свидетельством тому является следующий факт; хотя множество процессов, используемых при создании клира, были доступны уже очень-очень давно, лишь очень немногие люди успешно применяли их. Открытие причины такого положения дел настолько же важно, как и открытие самого состояния клир. Средство от этой неспособности — обучение и процессинг. Действия, посредством которых создают клира, называются процессингом. Они предпринимаются одним человеком ради другого. Было обнаружено, что в ситуации, когда человек сильно увяз в собственном кейсе, «самоклирование» невозможно.