Наилучший способ атаки инграммного банка – повсеместная разрядка эмоциональных зарядов, где бы они ни были контактированы. После этого лучший способ – это спросить у пре-клира в состоянии ревери, что, он думает, с ним случится, если он поправится, если ему станет лучше, если он узнает и так далее. Потом наиболее важной задачей в любом возможном варианте является нахождение самого первого момента боли или бессознательности в жизни пациента. Это бэйсик-бэйсик.
Когда одитор нашел бэйсик-бэйсик,кейс будет быстро разрешен. Если реактивный ум пре-клира подавляет бэйсик-бэйсик,тогда одитор должен разрядить больше реактивных эмоций, распознать силу реактивных расчетов в данный момент и попробовать снова. Он в конце концов достанет бэйсик-бэйсик.Это важно. Это необходимо знать о пре-клире.
В работе с пре-релизом (пациентом, который стремится к достижению состояния релиза), задача заключается в разрядке эмоций и как можно большего количества ранних инграмм, которые легко найти. В работе с пре-релизом может быть произведено сокращение [115]локов – аналитических моментов рестимуляции инграмм. Но затрагивать их следует только в том случае, если они ведут к бэйсик-бэйсику.
Лечение идет на трех уровнях. Первым является эффективное выполнение работы. Ниже идет создание удобств для пациента. Затем – сочувствие. Образно говоря, если вы не можете ничего сделать для человека с поломанным позвоночником, сделайте так, чтобы ему было удобнее. Если вы даже этого не можете сделать, вы можете ему посочувствовать.
Второй и третий уровень из приведенных выше не применяются в Дианетике, так как на то нет никакой причины. Работа может быть сделана эффективно. Создавая комфорт для пациента, одитор только теряет время. Сочувствуя пациенту, одитор может запутать весь его кейс, так как худшие инграммы – это именно инграммы сочувствия, и именно сочувствие может их рестимулировать не ко времени. Одитор, который позволяет себе «распускать слюни», независимо от того, насколько это может быть уместным, тратит время попусту и замедляет продвижение, кейса. Но не нужно быть чрезмерно строгим, дружеский, веселый, оптимистический настрой сам по себе полезен. Иногда пре-клир нуждается просто в вашей улыбке. Ведь он уже испытал больше «распускания слюней», чем аналайзер в состоянии подсчитать. Ведь его хроническая психосоматическая болезнь содержит в своей инграмме сочувствие.
Следующее, что одитор должен знать и чем жить – это Кодекс Одитора [116]. Может, это звучит как что-то из «Когда рыцарство было в цвету» или «Тринадцати ритуалов для небес: блаженства и Нирваны», но если этот свод законов не применяется одитором в работе с его пациентами, одитор попадет в беду. Собственно, Кодекс предназначен исключительно для защиты одитора, а не для удобства пре-клира.
Кодекс Одитора никогда не должен нарушаться. Практика Дианетики показала, что нарушение Кодекса само по себе способно прервать кейсы.
Одитор должен быть вежливымпо отношению к пре-клирам.
Одитор должен проявлять доброту, не допускать никакой жестокости по отношению к пре-клирам и не поддаваться желанию наказывать.
Одитор должен сохранять молчаниево время терапии, не разговаривать сверх того, что совершенно необходимо для Дианетики во время сессии.
Одитор должен заслуживать довериепациента, быть верным своему слову, не опаздывать на приемы по расписанию и в работе и никогда не давать никаких обещаний, если есть хоть малейший шанс думать, что он их не сможет выполнить.
Одитор должен быть смелым,никогда не нарушать основы терапии и не поддаваться на уговоры пре-клира.
Одитор должен быть терпеливыми спокойным, не раздражаться на действия и слова пре-клира независимо от того, что пре-клир делает или говорит.
Одитор должен быть добросовестным, никогда не позволять пре-клиру избегать эмоционального заряда и не отклоняться от своих планов.
Одитор должен быть настойчивымв достижении своих целей и никогда не сдаваться.
Одитор не должен говорить лишнего,никогда нельзя давать пациенту никакой информации о его кейсе, включая оценку событий и поступков, а также прогнозы о дальнейшем времени, нужном для терапии.
Если названные правила нарушаются, возникает много проблем. Одитору прибавляется работы, действие терапии замедляется. И все нарушения Кодекса Одитора возвращаются сторицей к одитору, причиняя ему вред.
Например, в последнем пункте информирование пре-клира не входит в обязанности одитора. Как только он начинает рассказывать пре-клиру что-то о его кейсе, тот моментально подключает одитора в сеть как источник информации и таким образом избегает инграмм.
Одитор становится свидетелем возникновения наиболее волнующих и жестоких человеческих эмоций. Он может быть тронут и начнет изъявлять сочувствие, но если это произойдет, он сделает ошибку и замедлит терапию: когда проявляется эмоция, это та эмоция, которая скоро уйдет в прошлое. Как бы ни выкручивался пре-клир, сколько бы он ни ерзал и ни дергался, одитор должен хорошо помнить, что с каждым стоном и рывком тела пре-клир подходит на один шаг ближе к цели. Зачем пугаться или выбрасывать на ветер симпатию к чему-то, что после нескольких повторений сделает пре-клира более счастливым?
Если одитор пугается, то он делает самую большую ошибку, тогда и пре-клир начнет бояться. «Возвратись в настоящее время!», – если, испугавшись, он скажет это, то может быть уверен, что у пре-клира будет пара плохих дней и что в следующий раз, когда одитор захочет войти в ту же инграмму, она будет блокирована.
Если одитор будет относиться к делу так, что сможет сидеть и насвистывать, пока горит Рим на его глазах, и готов смеяться над этим, тогда он будет в состоянии выполнить свою работу наилучшим образом. То, что разворачивается перед взором одитора, независимо от того, как это выглядит, независимо от того, как это звучит, является серьезной победой [117]. Тихий, послушный пациент достигает очень небольшого успеха. Это не значит, что одитор ищет только жестокости и насилия, но если он их находит, то может быть доволен, так как еще одна инграмма потеряла свой заряд.
Задача одитора напоминает работу пастуха, который загоняет маленьких овечек – инграммы – на бойню. Пре-клир не находится под командованием одитора, но пре-клир, если все идет хорошо, будет делать с инграммами все, что захочет одитор, потому что аналитический ум и динамики пре-клира хотят покончить с инграммами. Ум знает, как он работает.
Глава ЧетвертаяДИАГНОЗ
Одной из основных заслуг Дианетики является решение проблемы диагностики в сфере аберрации. До этого существовала практически бесконечная классификация и не было оптимального стандарта, как заметил Джон Морган в книге «Психология ненормальных людей». По мере изучения психиатрических учебников человек обнаруживает широкие расхождения в классификациях и постоянные сетования на то, что они очень сложны и недостаточно, практичны. Без оптимальной цели поведения или определения умственного состояния и без знаний причин аберрации эти каталоги остаются единственной возможностью что-то понять. Они же были настолько сложными и противоречащими друг другу, что было почти невозможно точно классифицировать психопатов и невротиков таким образом, чтобы это привело к пониманию их кейсов. Наибольшим недостатком этой системы классификации было то, что она не приводила к выздоровлению, так как не существовало стандартного лечения и не существовало оптимального состояния, которое означало бы, что лечение можно закончить. А так как не было средств лечения аберраций и психосоматических заболеваний, то не могло быть и классификации, которая определила бы нужное направление или показала бы, чего ожидать от кейса. Это не отрицание прошлых усилий, а источник, из которого можно получить облегчение от того, что классификации аберраций в такой сложной форме не являются необходимостью и что каталоги психосоматических заболеваний, необходимые для психиатра, не важны для одитора. В процессе эволюции науки Дианетики принимались разные классификации, пока в конце концов не стадо понятно, что на этикетке патологического состояния должно быть только то, с чем одитору придется бороться, чтобы вылечить пациента. Эта система, сейчас усовершенствованная практикой, создает возможность для одитора ставить «диагноз» на Основе тех знаний, которые даст ему данная глава и его будущий практический опыт.
Количество возможных аберраций – это количество словосочетаний, возможных в языке, который составляет содержание инграммы. Иными словами, если сумасшедший думает, что он Бог, он имеет инграмму, которая говорит, что он Бог. Если он волнуется, что его салат отравлен, он имеет инграмму, которая говорит, что, возможно, в его салат подмешан яд. Если он уверен в том, что его уволят в любой момент несмотря на то, что он компетентен и ладит с людьми, он имеет инграмму, которая говорит, что он может быть уволен. Если он думает, что он уродлив, он имеет инграмму своего уродства. Если он боится змей или кошек, он имеет инграмму, которая предписывает бояться змей или кошек. Если он уверен, что должен покупать все, что он видит независимо от своих доходов, он имеет инграмму, которая велит ему покупать все подряд. В связи с тем, что любой не-клир и не-релиз имеет не менее двух-трех сотен инграмм, которые содержат ошеломляющее количество словосочетаний, а человек может выбирать любой из пяти возможных способов действий по отношению к своим инграммам, проблема аберрации не представляет важности для одитора, кроме тех случаев, когда она замедляет терапию.
У большинства аберрированных людей речь зависит от их собственных инграмм. Какой бы ни была постоянная манера речи человека и его речь в моменты ярости, апатии, его общее отношение к жизни – все это содержится в инграммах и отличается, пусть даже в незначительной степени, от полной рациональности. Человек, который «не может быть уверен», который «не знает» или который скептически относится ко всему окружающему, ведет себя так из-за своих инграмм. Человек, который уверен, что «это не может быть правдой», что это «невозможно», что «нужно сообщить властям» ведет себя так из-за своих инграмм. Женщина, которая уверена, что ей нужен развод или что муж как-нибудь ночью ее убьет, ведет себя так из-за своих собственных инграмм или из-за инграмм своего мужа. Человек,