бэйсик-бэйсики стирает ее. Если пациент уже имеет соник к тому времени, или если он всегда его имел, инграммы начинают стираться с первого или второго раза.
Файл-клерк умен. Одитор, который не отдает должного способностям этих единиц внимания, усложнит кейс сверх необходимости и затянет его. Файл-клерк может выдавать инциденты по фразам, по соматике, по времени.
Все, что он выдает, обычно сокращается при повторениях. За счет работы с файл-клерком,не пытаясь командовать им, одитор увидит кейс постепенно улучшающимся до релиза или до клира. Одитор обходится без этого только в случае, когда он использует репитерную систему, которая будет описана ниже.
Мы имеем «Я» в ревери; мы возвращаемего в какой-то период его жизни по траку времени; файл-клерквыдает инциденты, которые пре-клир повторно переживает; одитор заставляет пре-клира проходить инграммудо тех пор, пока она не облегчена или не «исчезла» [145](все инграммы со временем «исчезнут» после того, как бэйсик-бэйсикстерта); все новое, что выдается файл-клерком, даже во время повторных прохождений по инцидентам, одитор адресует пре-клиру с тем, чтобы он пережил это опять. Таково полное описание активной деятельности в Дианетике. Существуют, как сопутствующие обстоятельства, метод репитера и несколько способов срезания углов. Это терапия. Разъяснения, конечно, нужны, и они будут даны на последующих страницах с тем, чтобы предоставить одитору всю нужную информацию. Это полное описание Дианетической терапии.
Глава ШестаяЗАКОНЫ ВОЗВРАЩЕНИЯ
Инграмма, хоть и не является живым существом, имеет свойства, ему присущие: она защищает себя различными способами. Любые ее фразы могут считаться командами. Эти команды воздействуют на аналитический ум таким образом, что он ведет себя иррационально.
Терапия Дианетики параллельна методам работы мысли и самому мышлению. Все, что противодействует Дианетике и одитору, без каких-либо исключений точно так же воздействует на аналитический ум пациента. И наоборот, проблемы пациента в текущей мыслительной деятельности являются проблемами одитора в процессе терапии.
Большинство «команд», содержащихся в инграммах, практически не просчитываются, так как они противоречивы или диктуют неразумные действия. Как раз эта невозможность их просчитать и согласовать с мыслью и действительностью делает пациента аберрированным.
Давайте возьмем инграмму, которая произошла от запора у матери. Ее потуги становятся причиной давления и приводят к «бессознательности» неродившегося ребенка. Тут, если она привыкла разговаривать сама с собой, как делает множество аберрированных женщин, она может сказать: «О, это ад. Я вся стиснута внутри. Так заложило, что я даже думать не могу. Это слишком ужасно, чтобы это вынести».
Это может происходить в бэйсик-районе. Механизм сна в уме (который думает преимущественно в каламбурах, вопреки мнению некоторых символистов) может принести сон об адском пламени, когда инграмма приближается. Пре-клир будет уверен, что он окажется в этом огне, если будет продвигаться по траку времени в направлении данной инграммы. Далее, он будет думать, что трак времени заперт. Это будет, возможно, означать, что все инциденты находятся на нем в одном месте. Заканчиваем с «это ад» и «стиснута внутри» и переходим к тому, что происходит с «так заложило, что даже думать не могу». Пре-клир шмыгает носом, так как думает, что имеется в виду простуда. В отношении же «это слишком ужасно, чтобы это вынести» он исполнен ужаса при мысли о прикосновении к этой инграмме, так как команда говорит, что это слишком болезненно, чтобы вынести, к тому же, поскольку инграммы воспринимаются буквально, он может думать, что это он слишком ужасен, чтобы его вынести [146].
Эмоциональная реакция на слово «ад» в другом месте на траке, согласно какой-то иной инграмме, может быть такова, что «идти в ад» обозначает громкое рыдание. Поэтому он не «хочет» проходить по этой инграмме. Он ужасается инграммой, и потому она «слишком ужасна, чтобы это вынести». То, что мать просто обсуждала сама с собой (в мульти-вэйлансном проявлении) необходимость прибегнуть к слабительному, никогда не входит в расчеты. Так как реактивный ум неразумен, он думает тождествами, стремясь командовать аналитическим умом.
Там есть ровно столько данных, сколько их есть в инграмме, и аналитическая реакция на эту неосмысленную информацию полностью буквальна.
Возьмем другой пример, половой акт. В отношении соматики, он содержит в себе различные давления. Они не причиняют боли (и, между прочим, не имеет значения, насколько сильны эти инграммы, насколько сильной была боль в момент их получения – при повторном переживании в сессии боль оказывается очень умеренной). Это что-то вроде тряски, которую испытывает неродившийся ребенок, и все. Но инграмма говорит:«О, дорогой, я боюсь, чтобы ты в меня входил.
Я просто умру, если ты в меня войдешь. Пожалуйста, не входи в меня!»
Что делает с этим аналитический ум? Он думает о половом акте? Волнуется о беременности? Нет, категорически нет. Инграмма, которая заставляла бы думать о сексе, говорила бы; «Думай о сексе!», инграмма, которая содержала бы переживания о беременности, сказала бы; «Я волнуюсь о беременности». Боль в этом половом акте не очень, сильна, но присутствует утверждение, что в инграмму нельзя входить; «Не входи в меня!». Он умер бы, если бы он в нее вошел, не. так ли? Здесь так и сказано. И пациент крутится вокруг этого места на траке времени, пока одитор не использует репитер (как будет описываться ниже).
Как насчет другого типа инграмм? Давайте представим, что наш бедный пациент был настолько невезучим, что на него навесили ярлык «младший» [147]. Давайте представим себе, что его зовут Ральф и его отца зовут Ральф. (Будьте осторожны с этими Младшими кейсами, они иногда бывают необычайно сложными). Мать (смотрите отчет Кинси [148], если вас обуревают сомнения) имеет тихую любовную связь на стороне с Джимом. Такая соматика полового акта причиняет боли не больше, чем если бы на вас осторожно сели, но у пациента возникает с ней много трудностей. Мать; «О, милый! Ты такой чудесный. Я бы хотела, чтобы Ральф был больше на тебя похож, но он не такой как ты. Похоже, что он совершенно не в состоянии возбуждать девочек». Любовник: «О, Ральф не так уж плох. Мне он нравится». Мать: «Ты не знаешь, какой он гордый. Если бы Ральф узнал об этом, это его убило бы. Он бы просто умер, я знаю». Любовник; «Не волнуйся, Ральф никогда об этом не услышит».
Этот маленький бриллиант, а не просто инграмма, встречается гораздо более часто, чем предполагает тот, кто еще не посмотрел на маму с точки зрения эмбриона. Это не будет обрабатываться в аналайзере как информация.
Это относится к разряду волнений. (Волнения представляют собой противоречащие друг другу инграммные команды, которые не могут просчитываться). Ральф-младший очень робок сексуально. Это его аберрированный шаблон. Подходя к нему во время терапии, мы находим сочувствие к любовнику матери. В конце концов, он же сказал, что Ральф не так уж плох, что он ему нравится. Единственным Ральфом для реактивного ума, конечно, является Младший. Это удерживает нашего пациента от приближения к инграмме, так как он думает, что потеряет друга, если до нее дотронется. Дальше, с точки. зрения аберрации. Младшего волнуют вопросы человеческой гордости. Когда мы подходим к этому в терапии, он усиленно пытается уйти от инграммы. Ведь если он что-то узнает об этом, оно «убьет его на месте». Другая неприятность здесь: перекрытый соник-рикол. Там сказано, что Ральф никогда не услышит. Это необходимо для выживания. Это то, во что верят клетки. Поэтому Ральф никогда не слышит в риколе. Там обнаружится много выключений соника. Мать распутна (имеет половые связи со многими), что обычно указывает на блокированную, вторую динамику. Это часто значит, что она не любит детей. Короче, это будет кейс с попытками аборта и с Младшим, которого истыкали до такой степени, что дыр с избытком хватило бы на некоторое время сырному заводику. Младший, теперь взрослый мужчина, может иметь слишком обостренный слух, так как он испуган «жизнью» вообще. Но его соник-рикол равен нулю. В таком случае, данная инграмма может быть выявлена по демонским цепям как «впечатления», которые приходят в голову. Одитор, основываясь на словах пациента, может быстро догадаться о содержании инграммы и взорвать ее методом репитера.
Теперь возьмем кейс матери, которая, будучи воплощением пристойности (пусть немного и склонная к слезливости), обнаруживает, что она беременна и идет к врачу. Мать: «Я боюсь, что я беременна. Я боюсь, что я есть» [149].
Доктор мнет ей живот в течение какого-то времени, доводя до «бессознательности» ребенка, который будет нашим пре-клиром через 30 лет. Врач: «Не думаю». Мать; «Я действительно боюсь, что так и есть. Я уверена, что попалась. Я просто знаю, что это так». Врач (еще несколько тычков в живот): «Трудно сказать так рано».
Там так и сказано, что этот мужчина, наш пациент, беременный. Если мы посмотрим, то увидим у него солидное брюшко. Вот это выживание! Во время терапии мы обнаруживаем, что он боится своего существования: «Я боюсь, что я есть». Внезапно его движение по траку времени прекращается. Почему? Он попался. Это не значит, что он беременный, это значит просто, что он пойман.Далее, он не будет в состоянии рассказать инграмму. Почему? Потому, что «трудно сказатьтак рано». Следовательно, он об этом не говорит. Мы освобождаем его на траке при помощи репитера.
О, этот наш язык, который вовсе не имеет ввиду то, что выговаривает. Отдайте его в руки идиотскому реактивному уму, сколько разрушений он может причинить! Все истолкует буквально! Частью аберрации человека, который имел приведенную выше инграмму, была крайняя осторожность в высказывании любого мнения. Ведь трудно сказать так рано.