Теперь возьмем инграмму девушки, чей отец был серьезно аберрирован. Он бьет мать, потому что боится, что та беременна, а сам он блокирован на первой, второй, третьей и четвертой динамиках. Отец: «Пошла вон! Пошла вон! Я знаю, что ты была мне неверна! Ты не была девственницей, когда я на тебе женился. Мне надо было давно тебя убить! Теперь ты беременна. Пошла прочь!».
Девушка примерно через пять недель после зачатия загнана в «бессознательность» ударом по материнскому животу. Она имеет в результате очень тяжелую инграмму, так как там присутствуют болезненные эмоции, которые она никогда не будет в состоянии удовлетворительно драматизировать. Шаблон аберрированного поведения здесь проявляет себя в истериках, когда мужчины обвиняют ее в неверности. Через 21 год после инграммы она вышла замуж девственницей, но уверена, что ею не была. Она страдала «детским страхом», что отец хочет ее убить. Но она постоянно боится забеременеть, так как инграмма говорит, что она беременна сейчас, а это значит – всегда, так как время – это непрерывный поток моментов «сейчас». При терапии мы пытаемся подобраться к этой инграмме. Мы возвращаем пациентку в бэйсик-район и внезапно замечаем, что она говорит о чем-то, что произошло, когда ей было пять лет. Мы опять ее возвращаем – теперь она рассказывает о каком-то происшествии в возрасте десяти лет. Одитор, заметив подобные реакции, знает, что имеет дело с баунсером [150], который гласит: «Пошла прочь!», и пациент уходит прочь. Одитор распознает затруднение, использует метод репитера и сокращает или стирает инграмму.
Аналитический ум реагирует. на эти инграммы, как на команды – всегда и неизменно. Он делает на траке то, что диктуют эти команды. И он делает расчеты о кейсе или о жизни так, как велят эти инграммы. Здорово иметь инграммы! Очень хорошее выживание! Достаточно хорошее, чтобы загнать человека в гроб.
Те фразы, которые помогают терапии, одитора не очень беспокоят. В инграмме, полученной от матери, когда ее избивал отец, было: «Сейчас ты у меня получишь! Вот тебе! Что, мало? На, на! Бери больше!» При этой инграмме у пациента могут проявиться наклонности к клептомании (то, что такие вещи являются источником воровских импульсов, подтверждается: когда одитор стирает эти инграммы, пациент больше не ворует). Одитор обнаружит, что пациент страстно желает пересказывать эту инграмму, поскольку ее содержание раскрывает ее аналитическому уму.
Семейство инграмм, говорящих: «Иди сюда! Стой здесь!», которые так нравятся отцам, объясняет прыжок обратно в инграмму, когда начинается терапия. Как только инграмма себя обнаруживает, пациент идет прямо к ней. После нескольких пересказов команда теряет свою эффективность.
Но пока инграмма оставалась нетронутой, она была вполне способна загнать человека в психушку, чтобы он скорчился там и лежал в позе зародыша. Все обитатели этих учреждений, которые не подвергались еще шокам или прифронтальной лоботомии и страдают таким видом помешательства, могут быть освобождены от этой инграммы и быть восстановлены в настоящем времени простопри помощи метода репитера. Иногда это занимает всего полчаса.
Путешествовать по траку и пробиваться сквозь расчеты аналайзера, вызванные командами инграмм, похоже на детскую игру, где «человечек» передвигается по квадратикам. На основании трака времени и инграммных команд такая игра действительно могла бы быть создана. Она была бы похожа на Парчизи [151]. Пройдите несколько квадратов, остановитесь на одном, который говорит; «Пошел прочь!» – это значит, что игрок должен возвращаться обратно к настоящему времени. Пройдите еще несколько квадратов – и потеряете ход, так как очередной квадрат, на котором вы остановились, гласит; «Стой здесь!». Человечек там и будет стоять, пока одитор не выпустит его при помощи метода репитера (но зацепленная терапией, эта команда уже не имеет силы). Вступив на квадрат «Иди спать!», человечек тут же должен отправиться спать. Потом он наткнется на квадрат, где говорится; «Никто не должен узнать» и, таким образом, там просто не будет квадрата. Затем еще несколько шагов – и достигнут квадрат с надписью «Я боюсь», где человечек будет бояться. Двигайтесь к квадрату «Я должен уйти», и человечек уйдет. Еще немного к квадрату с надписью «Меня здесь нет», и квадрат будет пропущен. И так далее, и так далее.
Существует всего несколько классов команд, которые беспокоят одитора. Так как ум производит часть своих действий, особенно когда он вспоминает, при помощи возвращения, даже если человек не возвращается, эти команды замедляют мыслительный процесс. В терапии они особенно мешают и являются предметом постоянного внимания одитора.
Первым идет отбрасывающий пациентавид команд. Разговорное их название баунсеры.Они включают в себя такие фразы, как «Пошел вон!», «Никогда не возвращайся», «Я должен держаться подальше» и т. д. и т. п., включая любую комбинацию слов, которая буквальнозначила бы отбрасывание, выбрасывание.
Второй вид – это команды, которые удерживают пациента (холдер).Они включают в себя такие фразы, как «Стоять!», «Сядь здесь и подумай об этом», «Вернись и сядь здесь», «Я не могу уйти», «Я не должен уходить», и т. д.
Третьим видом являются команды, отрицающие инграммы (денайер),буквальный смысл которых состоит в том, что инграммы не существует: «Меня здесь нет», «Это ни к чему не приведет», «Я не должен об этом говорить», «Я не помню» и т. д.
Четвертый – это вид команд, группирующих инграммы,которые буквально означают, что все инциденты собраны в одном месте на траке времени: «Заперто», «Все случается одновременно», «Все на меня сваливается одновременно», «Я с тобой сравняюсь» [152]и т. д.
Пятый – мисдиректор – отсылает пациента в ложном направлении,заставляет его идти в поздний период, когда он должет быть в раннем, или наоборот, принуждает идти в ранний период, когда он должен быть в более позднем. «Ты не можешь вернуться в данный момент», «Тебя развернуло в обратную сторону» и т. д.
Баунсерстремительно посылает пре-клира назад к настоящему времени. Холдерудерживает его там, где он находится. Денайерзаставляет его думать, что инцидента там не существует. Четвертый вид команд, группирующий (или просто группер) уплотняет трак времени до такой степени, что он исчезает. Мисдиректор меняет нужное направление движения на противоположное.
Контакт с любой инграммой заставляет пре-клира реагировать «аналитически».
Так же, как и в случае инграммы, которая рестимулирована, команды отпечатываются на аналайзере, и, хотя аналайзер может свято верить, что он выработал реакцию исключительно по своей воле, в действительности это исходит прямо из содержимого его инграммного банка.
Это и есть метод репитера.
Продвигаясь вспять вдоль трака времени и контактируя с инграммами, пре-клир врезается в районы «бессознательности», которые заперты «бессознательностью» или эмоциями. На стадии ранних инграмм есть вероятность, что пре-клир будет много зевать. Команда «спать» не имеет к этому отношения: это «выкипает» «бессознательность», что называется бoйл-oф [153]. Пре-клир может в течение двух часов маяться, проваливаться в «бессознательность», выглядеть, как будто находится под действием наркотиков, засыпать без всякой на то команды.
Частью того набора данных, которым располагает инграмма, является выключение аналайзера. Когда пре-клир возвращен и контактирует с инграммой, он испытывает уменьшение активности аналайзера, что означает ослабление его способности мыслить в этой области. Бойл-оф бессознательности является процессом, необходимым в терапии, так как эта «бессознательность» может быть рестимулирована в повседневной жизни. Рестимулированная, она уменьшает – немного или сильно – его способность соображать, замедляя в большей или меньшей степени процессы мышления.
«Бессознательность», таким образом, уменьшает возможности сознания пре-клира, когда с ней осуществлен контакт. Он видит сны, бормочет какие-то глупости, не может найти себе места. Его аналайзер проникает сквозь преграду, которая защищала его от инграммы. Но в таком состоянии он становится очень подвержен влиянию инграммных команд.
Поощряемый одитором проходить через инграмму и пересказывать ее содержание (хотя одитор и знает, что нужно время, пока «бессознательность» выкипит настолько, чтобы пре-клир смог сквозь нее пробиться), пациент может пожаловаться: «Я не могу сейчас вернуться». Одитор это немедленно подмечает. Это пробивается инграммная команда. Он не сообщает пре-клиру о полученных сведениях – пациент обычно не знает, о чем он говорит. Если пациент продолжает испытывать затруднения, одитор говорит ему; «Скажите: “Я не могу сейчас вернуться”». Пациент повторяет, одитор просит сделать это снова и снова. Вдруг включается соматика, и контакт с инграммой осуществлен.
В беседе с пациентом одитор тщательно и незаметно фиксирует, какие фразы пациент использует и повторяет, когда он говорит о своих болезнях и о Дианетике. Если, приведя пациента в состояние ревери, он обнаруживает, что тот настаивает на том, что он «не может никуда пойти», одитор просит его повторить эту фразу.
Повторение такой фразы снова и снова отправляет пациента все дальше вниз по траку времени к контакту с инграммой, которая содержит эту фразу. Может случиться, что эту инграмму нельзя будет релиз (отпустить), поскольку есть слишком много инграмм до нее, но релиза не получится только в случае наличия той же самой фразы в более ранней инграмме. Так что работа продолжается по методу репитера и одитор просит пре-клира идти за инграммами во все более ранние инциденты.Если все идет по расписанию, пациент нередко усмехается или разражается хохотом облегчения. Фразу выкорчевали. Инграмму нам не удалось стереть, но эта фраза не будет больше мешать терапии.