«Не могу поверить» скорее всего будет довольно враждебной командой, так как «Не могу поверить» обычно является разговором во враждебном тоне. «Ты должен мне верить» скорее будет умоляющей, ноющей инграммой. Команда «Верь в то, что я тебе говорю, черт бы тебя побрал» является настолько враждебной, насколько одитор вообще может ожидать.
Одитор, который находит кейс интенсивно и неразумно скептическим, должен ожидать в инграммном банке целую группу инграмм «Не могу поверить». Если у него пациент, который неспособен придерживаться своего личного мнения и, как флюгер, поворачиваемся по ветру каждого нового человека или цитирует авторитеты (все авторитеты легко принимаются реактивным умом за отца), он должен заподозрить, что в банке, кроме другого содержимого, есть в какой-то форме инграмма с «Должен верить». Существует много показателей этого в обоих кейсах. Постоянной особенностью терапии является то, что «Не могу поверить» подозревает, что его данные неверны настолько, что он их постоянно, изменяет и инграммы, которые, в конце концов, имеют только по одному точному пакету содержимого, не будут должным образом сокращаться. «Должен верить» принимает каждую инграмму, о которой он слышит, за свою собственную, что приносит емуочень мало хорошего.
Однако не думайте, что каждый кейс имеет стандартные свойства. Язык состоит из множества слов и словесных комбинаций, и не редки аберрированные люди, у которых весь основной язык со всеми идиомами прочно присоединен к той или иной соматике. Кейсы обычно содержат фразы «Не могу поверить» и «Должен поверить» в одном и том же банке. Только когда эти фразы начинают перевешивать, человек себя ведет определенным образом. Когда этот определенный образ поведения подчиняется одному из этих классов команд, одитор смотрит в глаза человеку, который в лучшем случае имел очень несчастную жизнь. Но любой из этих двух кейсов может быть сделан клиром. Они все становятся клирами, даже Младшие.
Кроме видео и соника, другим очень важным риколом является соматика, или, иными словами, физическая боль инцидента. Работа над инграммами физической боли без соматики бессмысленна.
Если присутствует физическая боль, она может появиться только после того, как «бессознательность» перекипела. Если инцидент содержит боль, но соматика не включается, пациент будет шевелить пальцами на ногах и дышать тяжело и нервно, или же его мышцы могут подергиваться. Кручение ногой является прекрасным признаком присутствия соматики, включенной или не включенной. Тяжелое дыхание, подергивание мышц и разные ужимки без боли показывают две вещи: в инциденте присутствует денайер и тот факт, что с содержимым не установлен контакт; или, если пре-клир проходит инцидент, соматика может быть перекрытой в самом инциденте или в другом месте, или раньше – командой, или позже – болезненными эмоциями. Пациент, который постоянно крутится, или тот, который сидит неподвижно, страдает от перекрытия боли или эмоций, либо от поздних инграмм болезненных эмоций, либо от того и другого вместе.
Существует целый вид команд, которые перекрывают одновременно боль и эмоции – потому, что слово «чувствовать» имеет несколько значений. «Я ничего не чувствую» – стандартная фраза, но команды могут широко отличаться и могут быть составлены из разных слов и словосочетаний. Одитор может завести тетрадь с фразами пациентов, которыми те описывают, что они чувствуют – или, лучше сказать, что они не чувствуют – и таким образом выдают себя. «Мне не больно» – это класс команд, которые специфически перекрывают боль. Этот класс включает в себя, конечно, такие фразы, как «Нет никакой боли» и так далее. Эмоции перекрываются классом фраз, которые содержат слово «эмоция» или которые, понятые буквально, перекрывают эмоции.
Одитор должен завести тетрадь для всех денайеров, мисдиректоров, холдеров, баунсеров и групперов, которые он обнаружит, и каждый из них должен быть записан под собственным заглавием. Таким образом он получает дополнительный материал, который сможет использовать в методе репитера, когда заметит, что с движением пациента по траку что-то неладно. Но существуют четыре других класса фраз, которые он также должен изучать и записывать: перекрытия, преувеличители, дерейлеры и фабрики лжи.Одитор также может что-то добавить к этим классам.
Он обнаружит неимоверное количество команд в инграммах, которые обладают этими различными свойствами. Он должен особенно интересоваться перекрытиями боли и эмоций и преувеличителями,то есть теми инграммными командами, которые создают видимость слишком сильной боли и слишком интенсивных эмоций. Нет необходимости приводить здесь большое количество таких фраз. Они очень разнообразны, поскольку многообразен по своей природе сам язык.
Возможно множество комбинаций. Пациент может рыдать о самой обычной мелочи речевого периода (с тех нор, как он научился говорить) и все равно иметь мало или вообще не иметь соматики. На это может быть несколько причин. Может быть, он имел отца или мать, которые рыдали на протяжении девяти месяцев до его рождения или же над ним поработал «преувеличитель» – фраза о том, что он должен быть эмоциональным по любому поводу: «слишком чувствительный». В комбинации с этим он может иметь команду, которая говорит, что он не чувствует боли, не в состоянии чувствовать боль или вообще ничего не чувствует.
Пациент, который испытывает боль и страдания, но не в состоянии плакать, имеет противоположно направленный набор команд; у него есть команда «Без эмоций» в раннем периоде трака или длинная цепь их, он также имеет команду, которая диктует избыточную боль; «Я не могу выдержать боли», «Слишком сильно болит», «Я всегда как в агонии» и так далее. Фраза «Я плохо себя чувствую», с другой стороны, является перекрытием, так как она говорит, что существует разлад работы механизма чувствования, что намекает на плохую способность чувствовать.
И боль, и эмоции могут получить команду быть преувеличенными. Нужно заметить, что тело не производит боли для того, чтобы ее почувствовать. Вся боль существует на самом деле, даже если она преувеличена. Не существует воображенной боли. Человек «придумывает» только ту боль, которую он на самом деле чувствовал. Он не может придумать боли, которой он никогда не ощущал. Он может «вообразить» боль в какой-то более поздний момент времени, чем настоящий инцидент, но если он чувствует боль, независимо от того, насколько он сумасшедший, эта боль будет обнаружена где-то на его траке времени. В Дианетике были тщательно проведены научные исследования для установления этого факта, и это действительно ценный факт. Вы можете сами убедиться, попросив пациентов почувствовать различные боли, «придумывая их» в настоящем времени. Они будут чувствовать боль для вас, но лишь до тех пор, пока вы их спрашиваете о боли, которую они действительно испытали. Потом вы найдете пациента, неспособного чувствовать боль, которую он пытается себе «представить». Знает он о том или нет, он испытывал боль в местах, где он ее себе «представляет» и просто принуждает свою соматическую ленту возвращаться для вас до какой-то небольшой степени, что не так трудно сделать.
Это свойство боли довольно интересно тем, что многие пациенты раз или два в жизни притворялись перед семьей и всем миром, что они испытывали боль. Пациент думал, что он лгал, отстаивая эту «выдуманную» боль. В терапии одитор может использовать эти «выдумки», так как они ведут прямо к инграммам сочувствия и действительной травме. Затем эти «выдуманные» боли обычно демонстрируются человеку или псевдо-человеку, который был защитником в инграммном моменте, сочувствия. Так, если маленький мальчик всегда притворялся перед своей бабушкой, и думал, что он притворялся, что у него болело бедро, со временем обнаружится, что в какой-то момент в прошлом он повредил это бедро и получил сочувствие во время инграммы. Этот инцидент сейчас спрятан от аналайзера. Пациенты часто чувствуют себя виноватыми из-за этих обманов. Иногда солдат с последней войны приходил домой, притворяясь что он был ранен, и во время терапии боялся, что одитор обнаружит его обман и всем расскажет. Такой солдат, возможно, и не был ранен на войне, но непременно найдется инграмма, которая содержит сочувствие к такой травме, на которую он жалуется. Он пытается добиться сочувствия с помощью цветистой истории и верит в то, что он обманывает. Не рассказывая ему об этом открытии Дианетики, одитор часто может вывести на свет инграмму сочувствия, за которой в другом случае пришлось бы охотиться с большим упорством.
«Плакса» является словом, против которого пре-клир будет протестовать в инграмме, таким образом подавляя слезы. Пре-клир часто путает себя со своими старшими братьями и сестрами – персонажами его пренатальной жизни: их насмешки и колкости, материнские приказы и так далее потом все регистрируются. Если пре-клир знает о старших детях, одитор должен их искать в пренатальных инграммах, так как дети довольно подвижны, часто прыгают на коленях матери или сталкиваются с ней. Фразы детских насмешек не всегда приходят из посленатального периода.
Во время исследований Дианетики отмечалось, что можно было бы сделать человека на 90 % клиром, если бы просто убрать все болезненные эмоции из его жизни. Однако болезненные эмоции являются только поверхностным выражением инграмм физической боли, и они не были бы болезненными без существования физической боли в той же инграмме или в более ранний период.
В кейсе с эмоциональными и болевыми перекрытиями мышцы пациента обычно напряжены, он выглядит нервным, подергивается или просто крайне напряжен. Когда боль и эмоции преувеличены командами, одитор имеет дело с кейсом, который очень много драматизирует.
Одитору необходимо знать, как реактивный ум оценивает сравнительную значимость. «Идиот» он или нет, реактивный ум очень точно видит разницу между другом и врагом, что является его почти единственной способностью различать.