На следующий день он пришел домой с работы и обнаружил, что она забрала деньги из банка и уехала в другой город, взяв с собой сына. Г. поехал за ней и нашел ее в доме каких-то ее родственников. Она им сказала, что, муж ее избивал и стал таким ненормальным, что вынужден был проходить терапию. На самом деле он никогда в жизни до нее не дотрагивался с грубостью. Во время этой встречи при свидетелях она неистовствовала и поносила любую «систему психиатрии», которая верит, что возможна память до развития речи. Он обратил ее внимание на то, что множество школ прошлого верили в существование памяти до появления речи, что все основы психиатрии давно говорили о «памяти в утробе матери» без осознания того, что это было на самом деле и так далее.
Ее родственники, видя, что Г. спокоен и вполне в себе, заставили ее вернуться домой с мужем. По дороге, она сделала драматический, хоть и не устрашающий, жест – пригрозила, что покончит жизнь самоубийством, выпрыгнув из машины на ходу.
По возвращении супругов домой одитор этого кейса поговорил с ней наедине. Он только теперь догадался, что она что-то из своей жизни прятала от мужа и пришла в ужасное волнение именно потому, что столкнулась с наукой, которая могла возродить всю память. После подробного расспроса она в конце концов созналась, что это было правдой, которую ее муж никогда не должен был узнать. Она была настолько обеспокоена, что одитор, с ее разрешения, дал ей несколько часов терапии. Немедленно было обнаружено, что ее отец много раз угрожал убить ее мать и не желал ее появления на свет. Также было обнаружено, что имя отца было Ш. и что
Скрытый источник человеческих аберраций оставался, невидимым по ряду особых причин. Одитор с ними всеми столкнется, и хотя способность реактивного инграммного банка отказывать ему при этих методах равняется нулю, одитору следует знать природу чудовища, которое он атакует.
Механизмы защиты на службе инграммного банка – хотя они и не очень эффективных сейчас, когда мы знаем, как пробить броню причины сумасшествий – следующие:
1) Физическая боль.
2) Эмоции в виде захваченных единиц.
3) «Бессознательность».
4) Замедленный характер кий-ин.
5) Промедление между рестимуляцией и болезнью.
6) Полная нерациональность.
Мы много знаем о физической боли – что ум стремится ее обойти в памяти, так же, как и в жизни: поэтому блокирована память.
Эмоции потерь нагромождаются и создают буфер между человеком и реальностью смерти.
«Бессознательность» не только является механизмом сокрытия информации, это также блок для памяти, которая не в состоявши преодолеть провалы моментов прошлого, возникавшие тогда, когда выходили из строя предохранители.
Инграмма может пребывать в спячке большую часть жизни человека и затем, при наличии соответствующего набора рестимуляторов в подходящий момент физической усталости или болезни показать себя, создавая кажущуюся причину сумасшествия и меньшей аберрации за много лет после того, как случился настоящий инцидент.
Другим аспектом защитного механизма банка являлось рестимуляционное промедление, что значит, что когда инграмма кий-ин, часто требуется два-три дня для того, чтобы действие себя проявило. (Пример: скажем, мигрень имеет рестимулятором ритмический стук; человек, имеющий инграмму, слышит этот звук; через три для он вдруг получает мигрень). Как мог человек обнаружить специфический рестимулятор спорадических заболеваний при таком запаздывании?
Полная нерациональность инграммы, и предельная нерациональность в том, что все равняется в инграмме всему остальному и вещам в окружающей среде, которые почти не похожи друг на друга, конечно, является глупостью, которую любой разумный человек может не воспринять, как «мыслительный процесс».
Человек искал этот источник на протяжении нескольких тысячелетий; но он искал что-то сложное, основываясь на предположении, что все, что могло быть таким ужасным и обладать такой разрушительной силой, быть настолько жестоким и способным демонстрировать сложные проявления, должно иметь сложный источник; но исследования показали, что он необычайно прост.
Одитору не придется предпринимать много попыток обозначить границу между нормальностью и сумасшествием, поскольку эти термины относительны. Его попросят сравнить Дианетику со старыми стандартами, типа сложной классификации Крипелина [218]; сделать это можно, но оно будет иметь практическую значимость Естественной истории Аристотеля, которая представляет интерес только для историка.
Если человек не способен приспособиться к окружающей среде, чтобы ужиться, выполнять или отдавать приказания, или, что более важно, если он не способен приспособить окружающую среду к себе, тогда он может считаться «сумасшедшим». Но это относительное название. Душевное здоровье, с другой стороны, близко подходит, при помощи Дианетики, к потенциальному абсолютному значению, так как мы знаем, – что собой представляет оптимальный ум. Модификация образования и точки зрения может сделать так, что рациональное действие одного человека кажется другому нерациональным, но это не является проблемой нормальности – это лишь проблема точки зрения и образования, о которых одитор не станет сильно волноваться.
Таким образом, пациенты, которых одитор встретит, попадут в три общих Дианетических класса: отсутствия соник– рикола, воображаемых риколов и наличия соник-рикола. В том, что у всех пациентов есть проблемы с психикой, сомневаться не приходится. Вопрос же о том, насколько трудным или длительным будет кейс, довольно неплохо разрешается с учетом степени наличия этих трех факторов.
Однако, одитор может обнаружить, что он имеет дело с Действительно «сумасшедшим» кейсом, то есть кейсом человека с психозами – психопата. Работа с таким кейсом зависит от того, к какому из трех вышеуказанных классов пациент– психопат может быть отнесен. Проблема заключается в том, чтобы ликвидировать интенсивность инграмм как можно быстрее.
Условия и механизмы, которые «прячут» инграммный банк, остаются неизменными; они устойчиво присутствуют в каждом пациенте, в каждом человеке. Технология Дианетики может быть усовершенствована – и какая научная технология, особенно в первые несколько лет своего существования, не способна на это, – но она работает не только на избранных пациентах. Она применима ко всем людям.
Таким образом, если мы имеем дело с «сумасшедшим» пациентом, фундаментальная проблема не изменяется и технология Дианетики работает, как и на любом другом кейсе. Задача заключается в том, чтобы снизить интенсивность заряда кейса с тем, чтобы он мог быть разрешен стандартными методами.
Было обнаружено, что сумасшедшие пациенты часто застревают на траке времени и в таком Случае одитор дает им репитер холдера, один вид холдера за другим, пока они опять не начнут двигаться. Если пациент находится в состоянии регрессии, он настолько прочно застрял, что потерял связь с настоящим временем. Любой пациент может начать переживать сновавместо того, чтобы просто возвратиться, и одитор, для того, чтобы это предотвратить, просто резко ему говорит, что он это может помнить, что возвращает его обратно в состояние возвращения.Было обнаружено, что сумасшедшие пациенты часто слушают одну инграмму опять и опять. В этих кейсах снова необходимо закрепить внимание и давать им холдеры до тех пор, пока они не будут двигаться по траку. Сумасшедшие пациенты находятся совершено вне трака, слушая демонов и видя иллюзии. Проблемы всегда одни и те же: используйте метод репитера, когда их внимание тем или иным способом было зафиксировано, и затем добейтесь или того, чтобы они двигались по траку, или чтобы они возвратились на трак времени. Шизофреники обычно далеки от собственного трака времени.
Лучшим способом разряжения интенсивности кейса, чтобы начать на нем рутинную терапию, является нахождение и разрядка инграмм болезненных эмоций. Если обычные методы не достигают успеха, обратитесь за помощью к медику, дайте пациенту закись азота или пентатол натрия, чтобы достигнуть глубокого уровня транса, где пациент обычно сможет двигаться по траку, даже если он не был на траке в бодрствующем состоянии. Найдите позднюю инграмму отчаяния (болезненных эмоций) и разрядите ее, как описано в главе об эмоциях. Метод для глубокого транса ничем не отличается, кроме того, что нужно быть исключительно осторожным и не говорить ничего, что аберрирует пациента еще больше, но ограничить все разговоры терминами терапии и не забыть установить отмену.
Сумасшедший подчиняется какой-то инграммной команде, может быть, нескольким, независимо от того, что он делает. Такая команда может диктовать, по интерпретации пациента, какое-то странное действие; она может диктовать «демонские» поступки или что угодно. Но диагноз просто состоит из наблюдения за пациентом и узнавания из его действий, какой может быть инграммная команда.
Данный учебник не описывает Клиническую Дианетику дальше этих нескольких замечаний, но одитор, который знает основы книги и понимает, как эту информацию применять, способен привести пациентов в «нормальность» за столь короткое время, что ученые мужи из клиники обычно считают это чудом выздоровления. Пациент, однако, очень далек от того, чтобы быть релизом, и намного больше часов нужно потратить на дальнейшую разрядку болезненных эмоций и на сокращение инграмм перед тем, как одитор может считать, что разрешить прекращение терапии будет уже безопасно.
Одитор должен быть очень осторожным, по крайней мере на протяжении следующих двадцати лет, с любыми кейсами, которые побывали в психиатрических больницах, так как, может быть, он получает кейс с иатрогенным психозом, причиненным врачами в дополнение к собственным инграммам пациента. Дианетика может немного помочь уму, даже если его проткнули шилом или с него «сняли кожицу», как с яблока, но она не может полностью излечить такое умопомешательство до тех пор, пока какой-то смекалистый биолог не найдет способа вырастить новый мозг. Труднопредсказуемы кейсы с электрическими шоками: терапия на них может принести благоприятный результат, но может и не принести, так как материя мозга могла быть выжженной до такой степени, что мозг больше не в состоянии функционировать нормально. При вхождении в любой подобный кейс, одитор будет ошеломлен хаотичным состоянием стандартного банка, не говоря уже о проводке, по которой он должен был быть в состоянии достигнуть инграммный банк. Сифилис и другие заболевания, которые разрушают мозг, должны быть классифицированы тем же образом, и к ним нужно подходить только с полным осознанием того, что Дианетика может быть не в состоянии ничем помочь разобранной машине. На мозге были проведены тысячи таких «операций» и сотни тысяч электрошоковых терапий, так что одитор должен быть осторожен, чтобы не пытаться достичь цель, которую достичь невозможно, в то время, когда существует так много кейсов, которым еще можно помочь. Любой кейс, который был госпитализирован, должен браться в этом отношении на подозрение. И если замечено что-то необычное – запутанность памяти или отсутствие координации – опрос может выявить скрытую госпитализацию. Одитор должен быть настороже и в том случае, если его позвали помочь кейсу, которого должны скоро госпитализировать. Кейс, который посылают в психиатрическую лечебницу, – это тот кейс, который, может быть, уже был в ней раньше, сколько бы друзья и родственники ни утверждали обратное.