(садится на кушетку, притягивает Лею к себе) Жаль, мама не видит, какой ты красавицей стала… вот она бы порадовалась… помнишь ее?
Лея. Конечно, отец.
Сендер(дрожащим от слез голосом). Помнишь, как ты запрыгивала к ней на эту кушетку, когда она чинила одежду или мотала шерсть?
Сидят на кушетке, обнявшись и раскачиваясь из стороны в сторону. Затемнение, исполняется зонг «Дочка».
Мама, звездочка свети́тся -
Это в небе, дочка,
Мама, плещется водица -
Это в речке, дочка.
Мама, мама, как спокойно,
Как уютно и как сонно,
Мне глядеть в стекло оконно —
Это в доме, дочка.
Мама, надоели куклы –
Почему же, дочка?
Мама, я надену туфли –
Подскользнешься, дочка!
Мама, мама, я летаю,
Как по небу, как по раю,
Слышишь, музыка играет? —
Как мне страшно, дочка…
Мама, не смотри, не надо -
Что же делать, дочка?
Как по горю, как по аду –
Это люди, дочка.
Мама, мама, сколько боли,
Сколько слез и сколько соли,
Доживем до у´тра, что ли? -
Ну конечно, дочка.
В темноте часы бьют десять. Освещается гостиная. Сендер и Лея попрежнему сидят рядышком на кушетке.
Лея. Мама часто пела эту песню, помнишь?
Сендер. Не очень, Лиенка. Я песни мало различаю.
Лея. Я тогда ее совсем не понимала. А сейчас понимаю. Жаль, мамы уже нету. Некого спросить, доживем ли до утра.
Сендер. Спроси у меня, дочка.
Лея(улыбается, ласково гладит отца по голове). Нет, отец, ну как же вас спрашивать, если вы песен не различаете? (поднимается с кушетки) Я пойду, ладно? Тут ведь есть кому с вами побыть, правда?
Сендер(обеспокоенно). Почему ты уходишь? Еще рано ложиться спать. Сидеть в одиночку в комнате… зачем?
Лея. Но я там не одна, отец.
Сендер. Что за глупости? Хотя, конечно, если считать тараканов…
Лея. Там Ханан. Я должна вернуться к нему. Сами понимаете: муж есть муж. Мы и так уже слишком долго порознь. (смотрит на настенные часы, потом прислушивается) Он зовет меня, слышите?
Входит рабби Эльханан, смотрит на часы.
Сендер. Ничего не слышу. (кладет руку на лоб Леи) Ты, не дай Бог, не заболела ли, дочка? Уж больно то, что ты говоришь, похоже на бред. Ханан умер сегодня, здесь, на площади, еще до темноты. Спроси кого хочешь. Реб Энох обмывал тело. Завтра похороны. Сама подумай: может ли мертвый быть твоим мужем?
Лея. Может. Я должна идти к нему.
Сендер(вскипая). Никуда ты…
Рабби Эльханан(повелительно). Реб Сендер!
Сендер неохотно отпускает Лею. Та уходит в свою комнату.
Рабби Эльханан. Не перечьте ей сейчас. (смотрит на часы) Через шесть с половиной часов диббук покинет ее. Ханан обещал мне сделать это добровольно — взамен на возможность распрощаться с Леей.
Сендер(изумленно). И вы поверили какому-то духу, рабби? Настолько, что дали ему столько времени на прощание с моей дочерью? А если он вас снова обманул? Как я понимаю, один раз ему это уже удалось! Почему вы не хотите изгнать его силой, как и положено изгонять вора и грабителя?!
Рабби Эльханан(гневно). Замолчите! Вы забыли, перед кем…
Сендер, опомнившись, падает на колени.
Сендер. Простите, великий рабби! Примите во внимание отцовское горе и помутнение рассудка… Простите!
Рабби Эльханан(брезгливо). Встаньте! Передо мной не ползают на коленях. За этим идите к пану.
(после паузы)
Да, можно действовать силой. Судя по всему, именно такой способ мил вашему сердцу, реб Сендер. Но мой опыт говорит иное. С диббуком лучше не ссориться — если, конечно, вы хотите, чтобы ваша дочь осталась жива.
Сендер. Жи… жи… жива? Великий рабби хочет сказать, что ей все еще угрожает опасность?
Рабби Эльханан. Пока диббук здесь — да. Он может забрать ее с собой в Ситро Ахро. Конечно, с ее согласия, но, как видно, за этим дело не станет. Лея уже согласилась уйти в Ситро Ахро вместе с Хананом и навряд ли переменит свое решение.
Сендер. Что же делать?
Рабби Эльханан. Прежде всего — не сердить диббук! Ведь жизнь Леи зависит сейчас только от него.
Сендер. Понимаю, великий рабби… Господи, как все страшно…
Рабби Эльханан. Об этом я и говорил с Хананом. Он был хорошим человеком при жизни и остался таким после смерти. В обмен на эти несколько часов Ханан обещает уйти один, не забирая с собой Лею. Поэтому, ради жизни собственной дочери, не вздумайте ему мешать!
Сендер. Конечно, конечно… Если великий рабби полагается на благородство Ханана, то могу ли я сомневаться?
(после паузы)
Меня смущает другое: а что, если…
Рабби Эльханан. …если Лея сама решит последовать за ним — без его на то согласия?
Сендер. Да. Насколько я знаю свою девочку, она так и сделает.
Рабби Эльханан. К счастью, это невозможно. Она не сможет уйти в Ситро Ахро вместе с Хананом, если он откажется увести ее за руку.
Сендер. Даже если она убьет себя?
Рабби Эльханан. Даже если так. В этом случае она просто погибнет, но не останется с Хананом.
Сендер. Но почему? Ведь, умерев, она тоже окажется в Ситро Ахро…
Рабби Эльханан. Ситро Ахро огромно, реб Сендер. Двум душам, попавшим туда порознь, труднее отыскать друг друга, чем двум песчинкам с разных краев пустыни. Либо Ханан берет ее с собой по своей воле, либо они разлучаются навсегда. Третьего не дано.
Сендер. Слава Богу!
Рабби Эльханан. Впрочем…
Сендер. Что? Что «впрочем», великий рабби?
Рабби Эльханан. Лея сможет уйти с Хананом, если получит помощь извне. Если другая душа, уже находящаяся в Ситро Ахро, сможет направить Леину душу по пути Ханана. Но это очень непросто… можно даже сказать — невозможно без веской на то причины. А поскольку в нашем случае такой причины нет, то и беспокоиться не о чем. (пристально смотрит на Сендера) Реб Сендер?
Сендер(задушенно). Да?
Рабби Эльханан. Вы слышали, что я сказал?
Сендер. Да…
Рабби Эльханан. Вы ничего не хотите мне рассказать?
Сендер. Н-н-н… н-н-нет…
Рабби Эльханан. Полно, реб Сендер. Говорите. Жизнь вашей дочери в опасности.
Сендер(в полубезумном состоянии). Я проклятая мокрица! Я мерзкий жук! О, Боже! Сделай так, чтоб я не рождался! Верни все назад, Боже!
Рабби Эльханан. Говорите!
Сендер(лихорадочно). Двадцать семь лет тому назад, в тарновском ешиботе я подружился с парнем по имени Нисан. Мы были не разлей вода, великий рабби. Разве что он учился много лучше меня: я уже тогда больше склонялся к торговле, чем к священным книгам. Мы были такими друзьями, что однажды поклялись: если у нас родятся первенцы разного пола, то мы непременно породнимся. Мы даже заранее придумали им имена… (замолкает)
Рабби Эльханан. Говорите, реб Сендер!
Сендер. …Лея и Ханан. Мы оба происходили из хороших семей, великий рабби! Это была прекрасная сделка! Потом мы разъехались по разным местам. Я женился и родил мою Лиенку. А Нисан… позднее я узнал, что его местечко попало под страшный погром. Сам он был убит, его семья потеряла все, а вдова пошла по миру и вскоре умерла от горя и лишений…
Рабби Эльханан. Вы знали, что у него был сын?
Сендер(страстно). Я не знал, нет!
Часы бьют одиннадцать.
Сендер(после паузы, тихо). Я знал, великий рабби. Но я думал, что он погиб вместе с с матерью! Я и предположить не мог, что лучший ученик нашего местного ешибота окажется тем самым мальчиком! Вы можете себе такое представить, великий рабби? Судьба сама привела его к моей Лиенке! А люди еще называют судьбу «слепой»…
К тому времени я и думать забыл о своей давней клятве…
Рабби Эльханан. Но вспомнили.
Сендер. Да! Вспомнил! Вспомнил, когда увидел, как они потянулись друг к другу. Я тут же навел справки в сиротских домах, через которые прошел Ханан. (прячет лицо в руках) Это оказался сын Нисана, великий рабби! Это был он! Но я ни слова не сказал об этом ни ему, ни Лее… никому…
Рабби Эльханан. Велик Господь! Как же вы… как же вы осмелились… о чем вы думали?..
Сендер(в слезах). О чем я думал? О своем деле, великий рабби! О своей лавке, о своем сахарном заводике, о своей хлебной торговле. Я выстроил все это своими руками, своей головой, своей шкурой! Я не спал ночами, рисковал, унижался, угрожал, дрался, зубами вырывал каждую копейку… Я не мог передать все это в ненадежные руки. Мне нужно было найти жениха, который знал бы всему этому цену, понимаете? Ну как отдать дело всей твоей жизни горлодранцу из сиротского приюта?! Как?!
Рабби Эльханан(после паузы, задумчиво). Реб Сендер. я расскажу вам историю, которую мой дядя слышал от своего деда. Как-то в город святого Баал-Шем Това приехал бродячий цирк. Жонглеры натянули поперек реки веревку и ходили по ней, играя мячами и булавами. Как известно, у святого раввина не было ни одной свободной минутки: он либо учился, либо учил, даже на сон не оставалось.
Поэтому, когда он захотел увидеть жонглеров, ученики были поражены: зачем великому Баал-Шем Тову понадобилось такое низкопробное зрелище? Рабби пришел на берег реки, посмотрел, покачал головой и повернул домой. «Зачем вы ходили туда, рабби?» — спросил один из учеников. Великий цадик повернулся к нему с выражением безмерного удивления на лице. «Представь себе, — сказал он. — Сколько труда нужно вложить, чтобы научить свое тело проделывать такие фокусы на тонкой веревке! Если бы человек направил хотя бы часть этих огромных усилий на собственную душу — с какой легкостью ходил бы он по т