Лихорадочное состояние с очень высокой температурой было очень опасным. Таня почти не приходила в сознание, и врачи были уверены, что ей осталось всего несколько дней.
Но молодой организм начал брать свое. К удивлению всех, Таня постепенно стала поправляться. Вскоре спал жар, исчезли мучающие ее приступы лихорадки. Потом перестали выпадать волосы, возвращалось сознание. И Таня начала задавать вопросы.
За то время, что она лежала в беспамятстве, Оксана избавилась от всех вещей Наташи, чтобы ничто больше не могло вызвать приступ. Она тоже переехала на виллу Тучи и преданно ухаживала за Таней. Может быть, благодаря ее самоотверженному уходу Таня и стала поправляться.
Когда сознание ее окрепло, наблюдавший ее психиатр сказал, что тянуть больше нельзя. Необходим удар. Следует рассказать все.
Будет одно из двух — либо сознание окончательно сломается, либо исцелится полностью. Горе надо пережить и оплакать. Непонимание и лживая надежда убивают верней ножа. Поэтому нужно дать возможность организму самостоятельно справиться с потрясением. Таня должна услышать всю правду и осознать, что произошло. Другого пути нет.
И Туча рассказал — скупо, по-мужски, без излишних эмоциональных подробностей, называя только сухие, жесткие факты. Таня снова потеряла сознание. Потом очнулась. С ней случилась истерика. Несколько часов она страшно плакала, заходясь в таких рыданиях, от которых у всех, кто находился на вилле, разрывалось сердце. Но потом она стала стремительно выздоравливать. Здоровый рассудок вернулся к ней. Таня стала учиться самому тяжелому жизненному умению из всех — умению жить со своей утратой.
У нее это получилось. Сильная воля давала о себе знать. Таня поднялась с постели, начала двигаться, снова стала красиво одеваться. Она осталась жить.
Единственное, о чем не сказал ей Туча, из какой-то странной, совсем не свойственной ему стыдливости, — это о Володе Сосновском. Туча много видел, знал и пережил в своей жизни. Но слов, которые Сосновский бросил в лицо убитой горем матери, он не мог понять.
Перед Тучей раскрылся какой-то страшный момент, осознать который он был просто не в состоянии. А потому об этом предпочел промолчать.
Не рассказывал Туча также о том, как стремительно стал гибнуть Володя Сосновский. На самом деле Туча внимательно следил за его судьбой все это время. Но Таня не вспоминала о Володе. За все это время — ни слова. И Туча не знал, радоваться этому или печалиться.
А потом у Тани появилось развлечение, и даже некая цель, которая еще скорее заставила ее вернуться к жизни. Она стала замечать, что Туча и Оксана явно неравнодушны друг к другу.
То, что Туче нравится Оксана, Таня увидела давно. Но очень скоро и Оксана влюбилась в Тучу, безбожно его идеализируя — по романтичности и неопытности своей натуры. Таня не стала ее разочаровывать. Ей вдруг страшно захотелось их поженить.
Но ее мучила жуткая мысль — мысль о том, что всем, кто окружает ее, она приносит только беды и отчаяние. Возможно, это было следствием ее жутких грехов, в которых она не всегда отдавала себе отчет. Тане вдруг стало казаться, что если она устроит благое дело, сделает счастливым своего друга, то судьба будет более благосклонна и милостива к ней, избавит ее от бед. Глупая, конечно, мысль, но Таня принялась интриговать изо всех сил. И вскоре усилия ее увенчались полным успехом — Туча и Оксана поженились.
На свадьбу Таня не пошла — не могла из-за своего траура. Но сразу после свадьбы Тучи она упросила друга разрешить ей жить отдельно. Таня хотела этого очень давно. Она чувствовала, что готова вернуться в нормальную жизнь, и очень хотела попробовать.
Туча сначала долго не решался. Консультировался с психиатром и доктором Петровским, который принимал самое активное участие в судьбе Тани. Оксана даже плакала, говорила, что будет скучать. Но Таня убедила ее, что видеться они будут очень часто, приезжать друг к другу в гости.
За это время Туча стал большим человеком в городе. Он создал тесные деловые отношения с руководством большевиков, которые так же любили деньги, как и все остальные люди. К тому же НЭП быстро приучил чиновников к взяткам. А потому дела Тучи стремительно пошли в гору.
Заплатив кому следует, он добился настоящего ордера на жилье. Таня получила первое и единственное в жизни свое жилье — комнату в 23 квадратных метра в большой коммунальной квартире, в доме на углу Торговой улицы и улицы Пастера. Она была большой и светлой, с окнами, выходящими на солнечную сторону. Это было первое в жизни Тани жилье, откуда ее уже никто не мог выгнать. А в ордере на получение жилплощади стояли ее имя и фамилия — Татьяна Ракитина.
Таня была в восторге! Она тут же окунулась в водоворот новой жизни — принялась покупать мебель, какие- то безделушки для дома. Вдруг выяснилось, что у нее есть деньги — Туча сохранил их еще со времен Кагула. Без зазрения совести Таня вскрыла и два принадлежащих Кагулу тайника, о которых знала только она, в твердой уверенности, что имеет полное право на эти деньги.
Эта комната стала тем самым исцеляющим фактором, который полностью вернул ее к нормальной жизни.
В квартире, кроме Тани, проживало еще пять семей. Четыре из них были простыми семьями рабочих, выходцев из сельской местности, которые обустроились в городе. Нагловатые, хамовитые, но не сильно агрессивные. Таня быстро наладила с ними терпимые отношения.
А вот пятой в квартире жила бывшая учительница французского языка в женской гимназии Изольда Франц. Это была дама весьма почтенного возраста, настоящая француженка — до мозга костей! Каким же удовольствием для Тани стала дружба и общение с этой женщиной! Таня восхищалась ее манерами, ее безупречным изяществом и благородством. А главное, каким же удовольствием было пусть и коряво говорить с ней на давно забытом французском!
Эта дама стала воспоминанием из другого мира, воспоминанием о прошлой жизни, которые Таня хранила в глубинах сердца. От Изольды Франц веяло тем миром, который мог бы стать миром Тани, но не станет им — уже никогда.
Между ними моментально вспыхнула дружба. И множество вечеров Таня провела в гостях у своей замечательной соседки, которая, добродушно лопоча на ломаном русском и потчуя Таню скверным чаем, даже не подозревала, что залечивает ее душевные раны.
Впрочем, Изольда догадывалась, что Таня пережила какое-то страшное горе, а потому проявляла к ней особенное участие и теплоту. Горе было привычным в мире. Разве существовала в те дни хоть одна семья, в которую не пришло горе, где никто из родных, любимых людей не умер от кровавых ран, от голода или от тифа, не был растерзан яростно рвущейся в бой толпой или не пал жертвой клокочущей ненависти и злобы, которые всегда заканчиваются смертью?
Не было таких. Кровоточащие раны утрат приходили в каждый дом. И чуткая француженка боялась задавать Тане вопросы, чтобы не вскрыть едва засохший рубец на ее душе.
Сама Изольда никогда не была замужем, и детей у нее не было. Она мирно и счастливо жила в окружении двух старших сестер, пока не грянул гром разрушения империи, а любимый город не погрузился в кровавый хаос. Потомственные дворянки, сестры не могли принять власть большевиков. Они начали собираться в Париж.
И вот тут-то Изольда совершила поступок, проявила характер, чего никто не ожидал от этой тихой, серенькой мышки. Она отказалась ехать с сестрами в Париж. Те были сначала в недоумении, а затем пришли в ярость.
Но Изольда была непреклонна. Не поедет — и все. Ни за что не покинет Одессу, которая стала ей родной. Родители ее приехали в Одессу из Франции, когда ей исполнился всего год, она не помнила Франции, а язык знала потому, что на нем говорили в ее семье. Изольда не хотела уезжать. Она и не уехала.
Ей пришлось навсегда попрощаться с сестрами, которые все-таки сели на один из бежавших из Одессы кораблей. Изольда продолжала работать в гимназии. Когда гимназии исчезли, начала давать уроки французского языка.
Большевики назначили ей небольшую пенсию. Даже иногда ее приглашали для переводов в официальные учреждения. В общем, пожилая дама тихо жила в этой квартире, пока не появилась Таня. Изольда очень радовалась дружбе с ней: это помогало ей переносить одиночество, которое становилось особенно мучительным по вечерам.
ГЛАВА 7
«Менора колдунов», или «заблудившихся душ».
Библиотека при синагоге.
История Аарона Нудельмана.
Просьба раввина
Но несмотря на то что жизнь ее стала налаживаться к лучшему, Таня очень часто приезжала к Туче, прекрасно понимая, что этот человек спас ей жизнь.
И вот судьба снова привела ее в гостиную Тучи, где очередная логическая загадка моментально завладела ее разумом и сердцем. А почему, Таня и сама не смогла бы объяснить.
Раввин тяжело вздохнул, обвел пристальным, уставшим взглядом всех присутствующих и сказал немного изменившимся голосом:
— То, что вы сейчас услышите, должно остаться исключительно между нами и никогда не выйти за пределы этой комнаты. Моя тайна опасна.
— Зуб даю! — фыркнул Туча, а Таня насторожилась — вступление ей не понравилось.
— Из синагоги исчезла одна очень сильная вещь, — сказал раввин, — а мой друг из-за нее умер страшной смертью.
— Как это — исчезла? — Таня предпочла уточнить.
— Была украдена, — прямо сказал раввин.
— Как умер ваш друг? — Таня не сводила с раввина внимательных глаз.
— Он был убит. Задушен.
— Убийцу нашли?
— Нет.
— Где находилась эта вещь?
— В синагоге.
— Опаньки… — вмешался Туча, — да шо то за гембель такой? Ни в какие уха не заслышал, шо швицеры синагогу брали. Как за то я не знал?!
— Синагогу не обворовали, — вздохнул раввин, — никто не взламывал дверь, не влезал в окна. Просто эти люди проникли в пристройку рядом с библиотекой, где стоял шкаф. Я и сам узнал об этом не сразу. Аарон молчал. Ничего больше не пропало. Но эта вещь пропала. Я никому не говорил, что кто-то грабил синагогу. Ее не грабили. Но лучше бы это были обыкновенные воры.