— Что это за предмет? — нахмурилась Таня.
— Мне сложно об этом говорить. Это культовый предмет. Но он не совсем связан с нашей религией.
— Если вы не скажете, что это такое, нам будет сложно вам помочь, — вся эта история нравилась Тане все меньше и меньше.
— Это заколдованная менора — так называемая «менора колдунов», или «менора заблудившихся душ», — прямо сказал раввин. — Она используется в каббалистических ритуалах и, по легенде, корни ее уходят еще к войне с Римской империей. Я даже не знал, что она может находиться у нас. Описание ее нашел мой друг Аарон Нудельман.
— Менора? — удивилась Таня. — Что это?
— Простите, я забыл, что вы не иудейка. Менора — это ритуальный светильник. Подсвечник с семью свечами. Но в той меноре, о которой я говорю, было шесть свечей.
— Каким же свойством обладает этот предмет, если им так интересуются колдуны? — Таня вдруг почувствовала жгучий интерес, все ее раздражение как рукой сняло.
— По легенде, эта менора обладает свойством воскрешать мертвых, — сказал раввин.
— Воскрешать мертвых?.. — Таня подалась вперед. — Но это невозможно! Или… возможно?
— Я не знаю. Я говорю о легенде, которая описана в каббалистических книгах. Все это относится к еврейской мифологии и не имеет отношения к нашей религии. Я имею в виду веру в подобные сверхъестественные свойства. Но много людей верят в это.
Таня вдруг обернулась и с удивлением поймала на себе взгляд Тучи, который буквально не сводил с нее глаз. В них ярким пламенем горела тревога. Она поняла, что Туча очень сильно беспокоится за ее рассудок, тревожится о том, какое страшное влияние слова «воскрешать мертвых» могли оказать на нее. Таня грустно улыбнулась и покачала головой. С ней все было в порядке. Она давно не верила в детские сказки, напрямую связанные с человеческой душой. А потому так и сказала, больше для того, чтобы успокоить Тучу:
— Я не верю в это. Это просто легенды, не больше. Никто не способен воскрешать мертвых.
— И я не верю! — с живостью отозвался раввин. — Но это предмет старинного культа, о нем много говорится в древних рукописях. И люди, которые занимаются мистикой, а таких немало, мечтали бы им завладеть.
— Как он вообще к вам попал, если вы даже не знали, что он находится у вас? И, по-видимому, долгое время? — уточнила Таня.
— Мы всегда собирали библиотеку из записей имущества еврейских семей, которые умерли либо пострадали от погромов, — с горечью сказал раввин. — Мы делаем это, чтобы сохранить нашу историю, традиции нашего народа. Под подобные вещи выделена отдельная комната в здании рядом с синагогой. Этим и занимался Аарон Нудельман — разбирал, что имеет ценность, а что нет.
— А сколько денег это стоит? — вмешался в разговор Туча. — Может, хто забрал, як за цацку? Просто продать?
— Да, это дорогой предмет, — вздохнул раввин. — Сама менора сделана из редкого белого золота и украшена лунными камнями по количеству свечей. К подсвечникам прикреплены шесть ограненных лунных камней. Сами камни стоят дорого. А вот золото…
— Вот це шухер! — присвистнул Туча. — Белое золото! Да за такую цацку кто хочешь башку зашибет! Це ж такой кусок, шо поперек горла не встанет! Тут хто угодно всем тухесом зашкрябается, шоб до такой цацки добраться! Зуб даю!
— Стоимость белого золота не главное, — возразил раввин, — к тому же, надо разобраться еще, что это золото. Менора была покрыта слоем серой краски и выглядела так, словно сделана из простого металла. Обычный вор никогда не разглядел бы в ней драгоценность.
— Зачем ее замазали? — удивилась Таня. — И кто это сделал?
— Я не знаю, — пожал плечами раввин, — уже в таком виде менора попала к нам. Очевидно, тот, кто так поступил, не хотел, чтобы в ней увидели кусок золота и просто расплавили. Так часто поступают с предметами, которые стоят дороже денег.
— Ой, не кажите… — начал было Туча, но под строгим взглядом раввина осекся и замолчал. Таня лишь улыбнулась.
— Кто это — Аарон Нудельман, кем был ваш друг? — спросила она.
— Его история связана с нашей синагогой, которой он всегда уделял много времени долгие, долгие годы. — начал рассказ раввин. А Таня задумалась, пытаясь представить то место, о котором шла речь, — не самое лучшее место в Одессе.
Водяная Балка раньше была крупным одесским оврагом, впадавшим в море у Пересыпи. В 1792 году там построили самую крупную синагогу в городе. Со временем она стала самой старой. Здание синагоги действительно было очень большим. К нему вплотную прилегал еще один дом. Там находилась библиотека, нечто вроде духовной школы, помещения для служителей и жилье раввина, который жил при синагоге.
Синагога располагалась на склонах внизу, ближе к Балковской улице. Место было выбрано не случайно: поблизости находился крупный еврейский поселок с самым большим количеством евреев во всем городе.
Балка же называлась Водяной потому, что здесь было два десятка колодцев, настолько глубоких и больших, что они могли снабжать водой весь город, в котором всегда были проблемы с водой. А потому реку запрудили и сделали нечто вроде резервуаров.
Самый крупный пруд оказался в Дюковском парке, на бывшей даче Ришелье — его даже называли «городской ставок». А Водяная Балка стала центром снабжения водой Одессы, особенно после гражданской войны, когда с водой в городе стало совсем плохо. Ее в огромный бочках возили в разные районы. Подводы направлялись к центру по Градоначальницкой улице, бывшей Градоначальничьей, где была самая удобная дорога для подъема в город.
Раввин обо всем этом вкратце упомянул, прежде чем перейти к рассказу про Аарона Нудельмана. По его словам, в жизни Нудельману повезло больше многих евреев, но тот этого не понимал. Аарон был ученым человеком, преподавал историю и латынь. Было у него и хобби — изучение древних рукописей на идиш, которым он занимался в свободное время.
Почему повезло? Потому, что никто из его родных не погиб в погромах 1905 года и в тот год, когда в Одессу вошли банды атамана Григорьева. От погромов его семье удалось спастись потому, что Нудельманы жили на Виноградной улице, которая шла вниз от Балковской на Молдаванке, почти рядом с Бугаевкой. А в 1919 году погромы, устроенные Григорьевым, прокатились по Градоначальницкой, спустились к Балковской, но не пошли вниз. В районе Балковской их удалось остановить силами людей Мишки Япончика и отрядами вооруженной еврейской самообороны. А потому евреи, которые жили ниже, оказались спасены.
Да, жена Нудельмана умерла — но умерла в своей постели от болезни, а совсем не так, как множество еврейских женщин, которые подверглись бесчестью, а потом были забиты до смерти.
Раввин пытался сказать это Нудельману, но тот не понимал. Он всегда был достаточно жестоким, злопамятным и завистливым человеком и плохо относился ко многим людям.
Когда в городе установилась советская власть, гимназии были закрыты и Аарон Нудельман остался на улице, раввин предложил ему работу в синагоге. Он должен был заведовать библиотекой и разбирать вещи, которые остались от еврейских семей. Нудельман согласился, но раввин подозревал, что согласился вынужденно, скрепя сердце.
Сын его Наум к тому времени работал механиком в автомастерской, он с детства неплохо разбирался в технике. Так и жили они вдвоем, пока в жизни Аарона Нудельмана не произошла трагедия — Наума убили бандиты. Старик остался один. Характер его совсем испортился. Он перестал общаться с людьми, все время проводил в библиотеке. Раввин не раз пытался говорить с ним, но это было совершенно бесполезно.
Однажды один из служителей сказал раввину, что в здании рядом с синагогой по ночам все время горит свет. Это продолжается довольно долго. Ночные огни в синагоге начали уже пугать местных жителей, которые распускали слухи о том, что там завелись призраки — мол, души убитых в погромах евреев приходят по ночам молиться.
Раввин знал, как опасно появление таких слухов: слишком тонок был лед, покрывший почву раскаленной ненависти в обществе, ведь с 1919 года прошло не так много времени. Раввин всегда видел дальше всех остальных, а потому понял, что с этим странным явлением надо что-то делать.
Он решил подкараулить в одну из ночей того, кто ходит по пустому зданию. Чтобы избежать слухов, раввин решил отправиться один. Злых духов он не боялся, прекрасно зная, что намного опаснее злых духов и призраков живые люди.
Раввин занял место для засады напротив здания, скрывшись в тени забора. И действительно, ровно в полночь в одном из окон вспыхнул свет. Был он похож на свет керосиновой лампы. Спустя минут сорок этот свет начал перемещаться по разным комнатам и даже этажам.
Тут раввин не выдержал. Отперев своим ключом входную дверь дома, которая оказалась заперта, он вошел внутрь и поднялся на второй этаж — туда, где чаще всего мелькал этот неприятный огонек пламени.
Какого же было удивление раввина, когда в помещении библиотеки он застал… Аарона Нудельмана. С керосиновой лампой в руке тот расхаживал по библиотеке, по разным комнатам, словно искал какие-то тайные, только ему одному известные предметы.
При виде раввина Нудельман смутился. Раввин был зол, он потребовал объяснений. Аарон пытался уйти от ответа. Разговаривая, они оказались в комнате, где стоял рабочий стол Нудельмана.
И вот тут-то, на столе, раввин увидел совсем старую менору серого цвета. Она показалась ему странной. Не только тем, что в ней было не семь, а шесть свечей, как быть не должно, но и тем, с какими предосторожностями, с какой аккуратностью Нудельман разложил этот предмет на своем столе.
Раввин потребовал сказать, что это такое. Нудельман отказывался. Раввин пригрозил, что выгонит его с работы. Тогда, очень нехотя, Аарон рассказал историю этой меноры.
Раввин пришел в ужас и потребовал, чтобы Нудельман избавился от страшного предмета. Но тот снова был непреклонен. Он сказал, что ищет в документах условия и подробности древнего ритуала, чтобы воскресить своего сына Наума. И что если раввин будет препятствовать ему в этом, то он, Нудельман, его убьет.