Сравнение не обрадовало Юру:
— Он старый, а я не актер. Мы разные.
— С Бояринцевым было сложнее, — подтвердила Нота. — У него в правой теменной части мозга обширная гематома. А у тебя в голове все норм.
— Еще бы!
— Теперь Николай Бояринцев снова снимается в кино. Пригласил меня на съемки, дал пропуск на киностудию.
— И ты меня лечишь так же?
— Конечно я внесла изменения. Особые нюансы.
— Нюансы — главное, — согласился Юра.
Оба посмотрели на завибрировавший мобильный телефон. На дисплее высветилось имя «Ракитин Денис опер». Нота не сразу взяла трубку, а когда ответила, включила музыку, показывая, что занята.
Она хорошо слышала оперативника, а Ракитину приходилось переспрашивать:
— На какой машине был Казбек?
«Значит, поверил». Нота приободрилась.
— Черная «BMW».
— Какой госномер?
— Не было номера.
— Куда уехал? У тебя же отменный слух.
— Я испугалась и не проследила, — призналась Нота.
— Казбек может тебе мстить. Убитые девушки похожи на тебя, но вряд ли он перепутал. Скорее это акция устрашения. Намек, что ты следующая. Будь осторожна.
— Как мне быть осторожной?
— Не выступай по ночам в клубах.
— Думаете, убивают только ночью. Казбек знает, что я работаю у Джины.
— Казбек в розыске. Его поймают, — обнадежил милиционер.
— Побыстрее бы, — промолвила Нота.
Разговор закончился. Юра во все глаза смотрел на Ноту. Если в первый раз он не всё расслышал, то сейчас понял, что Ноте грозит опасность.
— Казбек хочет тебя убить? — спросил он.
— В милиции так думают.
— И ты все равно будешь выступать, как диджей?
— Мне нравится, — призналась Нота.
— Я буду провожать тебя после выступлений в клубе.
— А ты справишься с Казбеком?
— Я сильный, тренировался. Еще подкачаюсь.
Лагушкин выпятил грудь, продемонстрировал бицепсы. У Ноты дрогнули губы. Он действительно сильный и решительный, с ним будет спокойнее.
— Хорошо, я согласна, чтобы ты меня провожал.
— Могу прямо сейчас.
— Иди качайся, Юра. У меня очередной пациент.
Вечером по окончании процедур Нота переоделась, чтобы идти домой. Джина остановила девушку, велела следовать за ней на второй этаж.
Завела Ноту в комнату, усадила на диван и отчитала:
— Вечно ты опаздываешь, приходишь на работу не выспавшаяся. Джина этого не любит. Клиентов у нас всё больше, это хорошие деньги. Бросай клуб!
Нота замялась. Не знала, как сказать, что здесь ей интересно, а за диджейским пультом она счастлива. Тут она работает, а в клубе она творит. Здесь у нее несколько пациентов, а там сотни фанатов.
Джина прочла ответ в ее глазах, вздохнула и покачала головой:
— Какая упрямая! Можешь не врать. Вижу, что клуб не бросишь.
Нота потупила взгляд. Джина встала с дивана. Нота приподнялась: пора уходить, ее увольняют.
— Куда?! — остановила девушку Джина и приказала: — Ложись! Да, прямо здесь. Ложись на диван, тебе говорят!
Нота подчинилась, вытянулась на диване и удивленно смотрела на властную хозяйку.
— Удобно? — спокойным голосом поинтересовалась Джина.
— Нормально, — еще не понимая, куда клонит Джина, ответила Нота.
— Будешь ночевать здесь, Диджей Нота. Твои клубы рядом. Постельное белье возьмешь в шкафу.
Глава 28
Нота проснулась в середине дня. Теперь после выступлений в клубе она ночевала в доме Джины. Это было удобно. Пятнадцать минут прогулки по предрассветным улицам, и она из шумного ночного клуба попадает в тихое гнездышко. И не страшно. Ведь провожает Юра Лагушкин. Он высокий и сильный, готов защитить.
В первый раз оба жутко волновались по пути. Юра храбрился, сжимал кулаки и вертел головой. Нота слушала, не поджидает ли за углом злой Казбек. Обошлось.
Потом они стали спокойнее. С ее слухом Казбеку не удастся подкрасться незамеченным. Молодая пара болтала, смеялась, петляла по переулкам, чтобы отодвинуть минуту расставания. Перед прощанием Юра менялся в лице, брал девушку за руки и смотрел в глаза. Он молчал. Нота не могла прочесть его мысли, но слышала, как учащенно бьется его сердце.
Неловкое молчание Нота прерывала сдавленной фразой: «мне пора» и тут же скрывалась за высокой дверь розового особняка. Поднимаясь в комнату, она слушала, как Юра вздыхает, топчется под окнами и нехотя уходит.
Вчера Нота не выдернула руки. Наоборот, сжала пальцы, подалась вперед и позволила себя поцеловать. Ей понравилось! Когда-нибудь она согласится на большее. Они уже не только доктор и пациент, а друзья, которых тянет друг к другу.
Нота умылась и распахнула форточку. За окнами просыпался туристический Арбат. Городские звуки были знакомыми и привычными. Девушка одевалась, когда к особняку подъехал микроавтобус. Рокот мотора тоже показался знакомым. Точно! Она вспомнила, где и когда его слышала.
После успешного излечения Николая Бояринцева к Джине приезжали телевизионщики. Брали интервью у целительницы, восхищались результатом. Джина рассуждала, как ученый из будущего. Рассказывала о лечении биополем, звуковыми вибрациями, однако помощницу не упомянула. Нота не расстроилась. Она снова диджей — это лучшая награда.
На этот раз удивленный голос Джины говорил о том, что гостей с телевидения она не ждала. Вместе с репортерами явилась Людмила Бояринцева. По ее дыханию через нос, тяжелой поступи и задетому по пути стулу Нота почувствовала приближение скандала.
— Джина, ты шарлатанка! — громогласно заявила Людмила. — Коля снова в инвалидной коляске и ничего не помнит.
Хозяйка дома потребовала объяснений. Подоспевший Вано предложил Людмиле воду. Пока женщина пила, журналист рассказывал:
— Сегодня Николаю Бояринцеву стало плохо на съемках фильма. Он упал, ударился головой.
— Коля упал. Как?
— Никто не видел. Бояринцева нашли на полу в гримерке с шишкой на затылке.
Грохнул отброшенный стакан, разбился вдребезги. Людмила вцепилась в Джину и заголосила:
— Я поверила тебе. Перестала его опекать, а Коля потерял сознание. Ты обманула! Не предупредила, что может стать плохо. Не дала лекарств.
Заработала видеокамера. Репортер подсунул Джине микрофон:
— Джина, почему вы не прописали лекарство Николаю Бояринцеву?
— Мой курс лечения основан на передовых методах.
— Коле стало хуже. Он меня не узнает. Из-за тебя!
— Отцепись! Уберите ее!
Помощник Виталий силой оттащил Людмилу от целительницы.
Репортер гнул свою линию:
— Джина, после временного улучшения самочувствия Бояринцева вы перестали его наблюдать. Это ошибка?
— Так решила жена актера. Я могла бы продолжить…
— Ее сеансы стоят бешенных денег. Я платила и верила, а она… Верни мне деньги! — визгливо требовала Людмила.
— Дело в деньгах? — возмутилась целительница и приняла гордый вид. — Джина готова лечить Колю Бояринцева бесплатно.
— Колю будут лечить в клинике. Врачи предупреждали, что твои методы опасны. Почему я не послушала. У-у… — Жена актера завыла и бессильно опустилась на стул.
— В какой больнице Бояринцев? Я должна его видеть.
Репортер игнорировал встречные вопросы и зачитывал свои заготовки:
— Джина, грозит ли такая же опасность другим вашим пациентам?
— Каждый случай уникальный.
— Не лучше ли всех предупредить, чтобы срочно обратились к настоящим врачам?
— Уйдите прочь! Я ничего не скажу, — возмутилась хозяйка.
— Для врача главный принцип — не навреди. А для вас?
— Виталий, выведи их.
— Джина, сколько было опасных побочных эффектов после вашего лечения? Раскройте статистику.
Виталий вместе с Вано отгородили расстроенную Джину от незваных гостей и решительно выдавливали всех за дверь. Репортеры продолжали снимать и выкрикивать вопросы.
— Джина, какое у вас медицинское образование?
— Она подсунула Коле шлюху. Вот ее методы! — кричала Людмила.
— Покажите медицинский диплом!
Дом с шумом освободили от назойливых журналистов. Съемочная группа не спешила уезжать. Под окнами особняка заплаканная Людмила Бояринцева сыпала обвинения на камеру, привлекая внимание прохожих. Собралась толпа. Репортеры стали опрашивать собравшихся.
Растерянная Нота спустилась в гостиную. Джина пила успокаивающее.
— Ты слышала про Бояринцева? — спросила хозяйка.
Нота кивнула. Джина сверкнула глазами:
— Ты его не долечила. Ты!
— Я купировала гематому, восстановила функции. Актер поправился, его мозг работал.
— А почему же Коля потерял сознание?
— Я не врач. Сделала, что могла.
Упоминание о врачах вернуло Джину к действительности. Она всегда подчеркивала, что к обычной медицине не имеет отношения, а ее методы опережают время.
Целительница прислушалась к гомону за окном. Шторы в комнате были задернуты, но с улицы доносились невнятные выкрики.
— Чего им еще надо? Что они делают? — обратилась она к Ноте.
— Проводят опрос. Джина настоящая целительница или шарлатанка?
— И как?
— Разное говорят, — уклончиво ответила Нота. — Я не подсчитывала.
— Неблагодарные! — расстроилась Джина.
Ее взгляд блуждал, отражая смятение чувств. Одна из картин в гостиной изображала Джину в виде царственной особы.
Художественный образ придал хозяйке энергии, она приказала:
— Виталий, узнай в какой больнице Бояринцев. Меня к нему не пустят. А ты съездишь, посмотришь на Колю, поговоришь с врачами. Узнай всё, что сможешь!
Дважды повторять Виталию не требовалось. Он молча кивнул и покинул дом через задний ход.
Вечером Виталий вернулся. Помощник всегда выглядел сосредоточенным, а сейчас был озабочен больше прежнего.
— Чего молчишь? Говори уже, — поторопила хозяйка.
— Бояринцев меня не узнал.
— Звезды мало кого замечают.
— Он не ходит, не говорит. Ему хуже, чем в тот день, когда впервые привезли к вам.
— А что врачи? — занервничала Джина.
— Врач констатировал новый обширный инсульт.