Радости это не приносило. Девушка корила себя за беспомощное состояние знаменитого актера. Ее методика дала лишь временное улучшение. Она возомнила себя врачом, которая слышит болезнь пациента. На самом деле она необразованная девчонка с особенным слухом. Да, она слышит многие вибрации организма, которые способны зафиксировать только приборы. Находит отклонения и пытается методом проб и ошибок привести внутренние колебания к гармонии. Ее скальпель — диджейский пульт, лекарство — музыка. Музыка так же разнообразна, как тысячи лекарств. И как фармацевты создают новые препараты, она может написать новую музыку.
Как выбрать и найти нужные пропорции?
Закончился сеанс звукотерапии с Юрой Лагушкиным. Парень сидел на стуле в одних трусах и расслабленно улыбался. Он сам настоял на обнажении, чтобы звуковые волны беспрепятственно проникали в его организм.
Нота сделал пометку в дневнике — стрелочка вверх — сегодня пациенту лучше. Может, ему и правда надо быть обнаженным, хотя это и смущает.
Диджей пересмотрела прежние записи. С Бояринцевым, за исключением первых двух недель, улучшения шли по нарастающей. С каждой процедурой к актеру возвращались утраченные функции. С Юрой по-другому: его настроение то улучшается, то скатывается к депрессии.
В парадную дверь позвонили. Нота прислушалась и проигнорировала звонок. Затем раздался настойчивый стук в дверь.
Нота скривилась:
— Опять репортер. Достали!
Репортер тарабанил в дверь и кричал в окно:
— Я слышу музыку. Вы здесь! Откройте!
Нота приглушила громкость.
— Вы снова кого-то лечите! — крикнул репортер. — Откройте! Несколько вопросов и я уйду.
— Джины им мало. Меня хотят растоптать.
Юра подошел, сжал плечи девушки и предложил:
— Хочешь, я выйду и скажу, что ты супер-целитель?
— Не льсти.
— Мне лучше! — убеждал он. — Посмотри!
Юра выпятил грудь, напряг мышцы. Взгляд Ноты пробежал по привлекательному телу и уперся в раскрытый дневник. Ее голос дрогнул, она указала на стрелочки:
— Так было не всегда.
— К черту журналюг. Ты лучше всех. Ты самая-самая.
Парень обнял девушку, стиснул сильными руками, впился поцелуем и бережно опустил на пол. Его руки стали жадными и требовательными.
Нота сжала колени. Первая мысль: не надо! А потом отрешенное согласие: сколько можно противиться.
Первый и единственный раз с мальчиком по-настоящему у нее было в интернате. Полинка зудела: Анька, ты, как маленькая, стань, наконец, взрослой! И она решилась. Воспоминания остались не очень. Баночное пиво, сальная улыбка, пошлые словечки и потные руки. Затем стыд, боль, кровь и слюна на шее.
А звуки, ужас какой-то! Металлический скрип панцирной кровати, сопливое пыхтение и пивная отрыжка. Где сладострастные стоны в нарастающем темпе, которыми украшают откровенные фильмы? А когда он слез и наступил на смятую банку — бррр!
Может, с Юрой будет лучше? По крайней мере сейчас звучит приятная музыка, а не скрипит железная кровать.
Лагушкин действовал активно. Его ладонь проскользнула на ее грудь, сжала упругую плоть. Руке было тесно, и он дернул полу халата.
Пуговицы! — пожалела Нота, закрыла глаза и расслабила колени.
Дверь распахнулась. Нота услышала похмельный голос Вано:
— Эй! Сладкая парочка! Завязывай тискаться. Нам дверь разнесут.
Юра приподнялся и зло махнул рукой:
— Свали!
Нота выскользнула из-под парня. В распахнутом халате ей было стыдно, она выбежала переодеться.
— У меня и так башка трещит, а там этот дурень долбит! — ругался Вано. — Нота, к тебе пришли, ты и успокой дебила.
— Я его так успокою! — взвился Юра и вцепился в Вано: — Но сначала тебя. Какого хрена ты приперся!
— Ой, напугал. — Вано сунул в рот сигарету, чиркнул зажигалкой, дыхнул дымом в лицо Лагушкину. — Будешь?
— Не курю. — Юра оттолкнул Вано.
Тот погрозил дымящей сигаретой:
— Ты тут не командуй. У меня куча друзей. Уроем.
— Вали на свой этаж!
— А вот теперь точно не уйду. Это мой дом, а ты гость. Не гость даже, а пациент! Твой сеанс закончен. — Вано кивнул на дверь и изобразил пальцами двигающиеся ноги.
Вернулась переодевшаяся Нота, увидела, как Юра бросился на Вано и успела встрять между ними.
— Успокойтесь! Оба! — крикнула она и повернулась к Юре: — Сейчас не время. Иди домой. Увидимся в клубе.
— Хорошо. Но только ради тебя, — подчеркнул Лагушкин и прошел вплотную с Вано, задев его плечом.
Глава 31
После удачных выступлений в «Пятом дубле» и благожелательных отзывов киношной тусовки Диджея Ноту приглашали в разные клубы. Она выступала с энтузиазмом, зажигала толпу. Иногда пересекалась в одной программе с Рингом и тогда дух соперничества поднимал качество их треков на новый уровень.
После одного из выступлений Ринг сделал попытку сойтись с Нотой, предложил проводить:
— Мир, дружба, жвачка. Прошвырнемся, как в былые времена?
— У меня уже есть друг. — Нота представила Юру Лагушкина.
Ринг хорохорился:
— Друзей много не бывает.
В ту ночь из клуба до Арбата они шли втроем. Юра хмурился, смотрел под ноги. Ринг болтал о музыке, пересказывал клубные сплетни, заглядывал девушке в глаза.
— Я делаю трек-ужастик. Записал жуткий крик — до мурашек! Натуральный, волосы дыбом встают.
— Изобрази, — попросила Нота.
— Обалдела! Улица проснется. Это крик ужаса.
— Настоящего ужаса? Откуда ты его взял? — поинтересовался Юра.
— Диджей секретов не раскрывает.
— Хочешь напугать толпу. Думаешь, публика поведется? — усомнилась Нота.
— Бездарные диджеи лишь развлекают публику. А надо развлекать, удивлять и шокировать! — с нажимом на последнем слове заявил Ринг. И пояснил: — У топового диджея должны быть свои убойные фишки.
Разговор о криках ужаса и фишках напомнил Ноте о пятнашках в трусах убитых девушек. Вот кто кричал перед смертью. Страшно представить. Вспомнила она и былую откровенность Ринга. На крыше высотки диджей признался, что хочет записать предсмертный вопль.
— Крутая задумка, — похвалила Нота. — Ты нумеруешь свои фишки?
— Какие?
— Те же крики ужаса. Крик номер три, четыре, пять.
— Ха! — усмехнулся Ринг. Прошел несколько шагов и изрек со значением: — Гости ночного клуба отключают голову, а у диджея с башкой должен быть порядок.
Они подошли к розовому особняку на углу Арбата. Нота повернулась к ухажерам, изобразила реверанс:
— Спасибочки, мальчики. Пора прощаться.
Ринг задрал голову. В окнах четвертого этажа особняка мерцали огни, играла музыка.
— Вано расслабляется, — объяснила Нота. — Джина сдерживала сыночка, а как уехала, так началось. Гонки на машинах, девочки, выпивка, таблетки.
— И как тебе с ними? Не опасно? — заволновался Юра.
— Они на мансарде в сауне развлекаются. Я на втором этаже, запираю дверь.
Ринг хмыкнул:
— Для пьяного самца дверь не преграда. Молотком по замку — и дверь настежь!
— Есть опыт? — с вызовом спросил Юра. — Ручки слабые, нужен молоток?
Весь вечер Лагушкин чувствовал себя на вторых ролях в присутствии модно одетого болтливого диджея. Физическая сила его преимущество. Не грех напомнить.
— Ха! — Ринг заводил указательным пальцем от Ноты к Юре. — Вы ведь у Джины сошлись. Как доктор и больной на голову. У тебя же с башкой проблемы? И как, помогло?
— Заткнись!
— То спрашиваешь, то заткнись. Эх, не долечили.
— Да я тебя…
Лагушкин толкнул Ринга. Тот отшатнулся, но устоял.
Нота крикнула:
— Хватит!
— Он про тебя и Вано грязно намекает, — возмутился Юра.
— Последнюю ночь Вано гуляет. Завтра приезжает Джина. Решила возобновить лечение.
— Во! Записывайся! — продолжал ехидничать Ринг.
— Заткни пасть, бездарь!
Диджей не на шутку обиделся. Он смело ринулся на более сильного противника. Лагушкин встретил соперника ударом кулака в корпус. Ринг охнул. Юра схватил его за грудки и отшвырнул на противоположную сторону улицы.
Нота бросилась унимать драчунов. В этот момент между ними с ревом промчался черный автомобиль. Девушка едва успела отшатнуться. На миг автомобиль заслонил Ринга. Нота слышала нечто похожее на хруст и бросилась к упавшему диджею.
— Ты цел, Костя?
Ринг вытащил из-под себя сумку. Раскрыл, перебрал разбитые диски.
— Один уцелел, — показал он.
Диджей встал. Нота убедилась, что бешенный автомобиль его не задел.
— Тут пешеходная зона, — возмутился пришедший в себя Юра. — Он чуть по ногам не проехал.
— Ты видел, кто это? — спросила Нота.
— Еле успел отпрыгнуть.
Нота прислушалась, но было уже поздно.
— Машина черная, как у Казбека, — пробормотала она.
— Казбек? — выпучил глаза Ринг. — Что я ему сделал?
«Ты ничего, а вот я…», — подумалось Ноте. Она рукой ощутила ветер от промчавшейся машины. Чуть в сторону, и ее бы сшибли. Ей захотелось побыстрее запереться в своей комнате.
— Это дружок Вано! — предположил Юра. — Они на тачках по ночам гоняют. Пойдем, разберемся с ними.
— Хватит скандалов. Разбежались, мальчики! — потребовала Нота. — Ты в одну сторону, ты в другую, чтобы я видела. До свиданья.
— Мне завтра на прием, — помнил Лагушкин. — Уже сегодня.
— До встречи, Юра. Пока, Костя.
Нота улыбнулась каждому ухажеру и помахала рукой. Дождалась, пока они разойдутся и исчезнут. Открыла дверь в дом, тихо поднялась по лестнице, чтобы ее не услышали в мансарде, и зашла в комнату. Вовремя.
Сверху с пьяным гомоном спустилась компания. Вывалили на улицу, заржали. Две девушки и парень. Парень открыл машину, включил музыку.
Нота скинула одежду и повалилась в кровать.
Как же хочется спать. Когда же пьяные балбесы затихнут. Компания загрузилась в авто и уезжает. И в мансарде музыка стала тише. Чтобы вообще ничего не слышать, она уснет в наушниках. Вот так, классно!
Уже засыпая, Нота подумала, что приедет Джина, образумит Вано. Вслед за Джиной придет Виталий, наведет порядок. В дом целительницы вернется прежняя размеренная жизнь. Все будет хорошо.