Странно, но он не стал сразу обвинять в смерти Пискунова Юру.
– Я знаю о случившемся, – без лишних комментариев ответила я.
– Правда? От следователя узнала? А мне он словом не обмолвился, – с обидой сказал Куприянов. – Собственно, он и пришел за две минуты до тебя. Вика, ты не думай, мне тоже жалко Юру. В принципе, наверное, он неплохой парень.
– Без «принципов» и «наверное». Просто хороший, – резко оборвала я его.
– Да, просто хороший, – согласился он, – только немного взбалмошный и безалаберный.
– Слава, все люди разные. Извини, но мне надо работать. Вера Ивановна отдала Юрины объекты мне. Так что верни мне папки, которые ты взял с его стола.
– Да? – вяло удивился он. – Ну ладно, если так решила Вера Ивановна. Вот, возьми, – Слава взял со стола две тонкие папочки и передал их мне. – Извини, я свою работу подгонял и к Юриным отчетам не прикасался. Да и исходного материала тут мало. У Юры на столе такой беспорядок: акты и накладные днем с огнем не найти. Может, домой забрал? А мог и потерять. Хорошо, что он успел данные загнать в компьютер.
– Значит, я цифры возьму из его компьютера. А когда он появится, сравню их с исходными данными. Надеюсь, он знает, где они лежат.
– Да, только у Юры стоит пароль, – предупредил меня Слава.
Вообще-то нам запрещено ставить на персональные компьютеры свои личные пароли. Юра на многое плевал. Как оказалось, на этот запрет тоже.
– Черт, этого не хватало, – не сдержалась я.
Совершенно некстати возникла существенная проблема – пароль. В компьютерах я не особо разбираюсь, и поговорить с Юрой не могла.
– Да, все нормально, – успокоил меня Куприянов. – Я взломал пароль.
– Ты?
Вот уж не думала, что Куприянов у нас хакер.
– А что здесь такого? Я, когда в университете учился, параллельно компьютерную академию посещал. Кстати, пароль очень простенький – Даша.
– Даша? Почему Даша?
– Даша, Маша – какая разница? У Юры одни девчонки на уме. Смело вводи пароль «Даша», заходи и работай.
– Ладно. Спасибо.
Куприянов смущенно кивнул и потопал на свое место. Я пересела за Юркин стол и стала разбираться с его компьютером. Помимо материалов, касающихся непосредственно работы, я наткнулась на папки с фотографиями. Для интереса заглянула в одну из них, созданную совсем недавно. На майские праздники Юра с друзьями летал в Турцию. Цветущие магнолии, девушки в довольно откровенных нарядах, ребята, рискнувшие залезть в еще холодное море, – эти фотографии мне Юра показывал. Насколько я помнила из его комментариев, девушек звали Вика и Юля. Даши среди них точно не было. С Денисом и Кириллом Юра меня познакомил в начале лета. Парни иногда наведываются в «Три самурая» выпить пива. Я даже знала, что Кирилл работает в отделении банка, с которым сотрудничает наша сеть ресторанов восточной кухни.
– Слава, а ты не знаешь, кто такая Даша?
– Нет, Юра не знакомил меня со своими подругами. Да и вообще, Юрины девушки не в моем вкусе.
– Почему? По-моему, яркие девицы.
– Я бы сказал, что вызывающе яркие. Трудно не обратить на таких внимание: декольте до пупа, юбка короче не бывает, на лице боевой раскрас индейца. Ничего природного – все искусственное, наигранное. Мне кажется, у них в головах розовая вата. И мысли только о том, с кем и куда пойти провести вечер. Моя мама таких девушек называет «прости, господи». Нет, возможно, кому-то такие девицы и нравятся, но я не из их числа. И девушка у меня уже есть.
– А что скажешь об этой? – спросила я у Славы, подзывая к компьютеру. Пока он разглагольствовал на темы высокой морали, я открыла самую раннюю папку. Снимки были сделаны несколько лет назад. На одном из них Юра был с девушкой. Он совсем еще мальчишка. Она в шифоновом сарафане, подолом которого играет порывистый ветер. Юра серьезен, а девушка смеется, пытаясь двумя руками опустить взлетевшую вверх юбку.
– Симпатичная барышня, – дал свою оценку Слава. – Совсем другое дело. Глаза умные. Ничего напускного.
– Может быть, это и есть Даша?
– Может. Я не знаю.
А кто знает? Кирилл? Юра говорил, что они с самого детства вместе. Кажется, жили по соседству. Или в одну школу ходили. Институты точно разные заканчивали, но это не столь важно. Если Кирилл так долго дружит с Егоровым, то должен знать и девушку, и какие отношения у Юры с ней были. Хотя это и так ясно: достаточно посмотреть на их сверкающие от счастья лица. Как долго они встречались – неизвестно, но то, что они расстались – факт. В более поздних папках я не нашла снимков этой девушки, но было много других девушек, очень похожих на Юлю и Вику. Ничего удивительного я в этом не усмотрела: Юре свойственно менять подружек.
Я посмотрела на часы. У меня нефиксированный обеденный перерыв: нам разрешено уходить на час с двенадцати до двух. А вот банк закрывается в час и открывается в два. Чтобы перехватить Кирилла, мне стоило поторопиться.
Увидев, что я беру сумку, Слава поинтересовался:
– Ты далеко?
– А? На перерыв. Надо по магазинам пробежаться. Если Вера Ивановна будет спрашивать, скажи… – запнулась я. Вряд ли стоило просить Славу врать начальнице. Да и станет ли он меня прикрывать?
– Что ты вышла в аптеку, – подсказал мне Куприянов.
– Да-да, туда мне тоже надо зайти. Голова просто раскалывается. Погода, наверное, меняется.
Я уже была на полпути к банку, когда позвонил Владимир Алексеевич.
– Вика, случилось несчастье.
– Вы об Аркадии Петровиче? Я уже в курсе.
– А мне только что позвонил следователь. Хочет со мной встретиться. Аркадий Петрович выбросился из окна. Как такое могло случиться?
– Я не знаю, Владимир Алексеевич. Нелепая и непонятная смерть, – задыхаясь, ответила я. До часу оставалось десять минут, поэтому приходилось буквально бежать.
– Да-да. Ну с чего ему прыгать в окно? А с другой стороны, кому нужно мое мнение? Что конкретное я могу сказать следователю?
– Что? Владимир Алексеевич, постарайтесь вспомнить любые мелочи, которые могут пролить свет на жизнь Аркадия Петровича, на его биографию, – посоветовала я. – Что-то же он вам рассказывал.
– Даже не знаю… Не проще ли о биографии Аркадия Петровича спросить у его близких?
– Не проще. Когда Аркадий Петрович попал в больницу, паспорта при нем не оказалось. Адрес он назвал неправильный.
– Да? Ну надо же! А зачем?
– Может, ошибся. Могла медсестра неправильно записать номер дома. Или у Аркадия Петровича были свои причины скрыть прописку. В любом случае плохо, что родственникам не могут сообщить о его смерти.
– Так вроде он говорил, что у него нет никого.
– А знакомые? Может, у вас с ним были общие знакомые?
– Нет. Я же говорил, что Аркадий Петрович очень замкнутый человек. Впрочем, он общался, иногда даже с удовольствием, но о своей жизни никогда ничего не рассказывал. Очень ловко мог обыграть вопрос, увести разговор в сторону или перевести все в шутку, но о себе – ни слова.
– А в каком санатории вы с ним познакомились?
– В санатории «Полесье».
– В санаторий без паспорта не принимают.
– Конечно, – поддержал мою мысль Владимир Алексеевич и высказал то, что мне почему-то в голову раньше не приходило: – Получается, что если паспорт не найдется, то и свидетельство о смерти не выпишут. А без свидетельства не похоронят. Неужели теперь бедному Аркадию Петровичу в морге лежать до скончания века? Или в братскую могилу с бомжами кинут? Не хотел бы я так. Хотите, Вика, я в санаторий съезжу? Узнаю, какой адрес он записал в графе прописка?
– Не надо, Владимир Алексеевич. Туда можно позвонить.
– Верно. Я до сих пор живу в двадцатом веке. Видимо, техническая революция прошла мимо меня.
– А когда вы со следователем встречаетесь? – спросила я, остановившись перед дверью в банк.
– Через полчаса, он ко мне подъедет.
– А если я вам позже позвоню?
– Звоните, Вика, – разрешил мне Владимир Алексеевич и отключился.
Я рванула дверь на себя, влетела в помещение, но через пару шагов наткнулась на охранника и, что называется, впечаталась в его широкую грудь.
– Девушка, куда вы? Банк закрыт на перерыв.
Действительно, клиентов в зале уже не было.
– Еще пять минут до закрытия! Пропустите меня!
Я попыталась обойти его, но он вытянул огромную ручищу и схватил меня за локоть.
– Я же сказал, что нельзя. Вас все равно не успеют обслужить.
Без «извините» и «пожалуйста» он начал теснить меня к выходу. Моя нервная система не выдержала подобного обращения, и я заорала во все горло:
– Говорю, пропустите. Я не собираюсь осуществлять никаких операций. И банк грабить не собираюсь, – зачем я так сказала, одному богу известно. – Мне нужно увидеть знакомого. Он здесь работает!
Охранник остановился. Очевидно, будучи от природы тугодумом, он не мог так сразу принять решение, пропускать меня или нет. Мучительно сдвинув брови на переносице, он некоторое время молчал, потом спросил:
– Кто ваш знакомый?
– Кирилл, – выпалила я и с ужасом осознала, что, кроме имени, ничего не знаю о Юркином друге. А если Кириллов здесь много? Имя на сегодняшний день отнюдь не редкое.
– А фамилия?
– Какая разница? Позовите мне Кирилла, – истошно заверещала я, догадываясь о том, что сейчас меня выгонят из помещения, и я уйду ни с чем.
Помог случай. Прозвенел звонок. Сотрудники стали выходить из-за стойки, отделяющей персонал банка от клиентов, и направляться к выходу. Кирилла я узнала сразу: не так много парней имеют огненно-рыжий цвет волос и рост под два метра.
– Да вот же он! – обрадовалась я. – Кирилл!
Он взглянул на меня сквозь стекла затемненных очков – и не узнал, если не улыбнулся и не помахал рукой, как это принято у знакомых. Его реакция нисколько меня не смутила. Наше знакомство шапочное. Один раз я столкнулась с компанией Егорова в одном из ресторанов нашей сети. Юра представил меня своим друзьям, среди которых был Кирилл. Парня с почти красным цветом волос забыть сложно, а у меня внешность рядовая. К тому же компания была изрядно навеселе – где уж кого-то запомнить. Потом мы виделись еще несколько раз в «Трех самураях», и каждый раз он здоровался со мной лишь после того, как здоровалась с ним я. Однажды я спросила у Юры, почему Кирилл такой невежливый. Оказалось, у Кирилла очень слабое зрение. Хотя он и носит очки, но хорошо видит только вблизи.