– Да, вот что еще, – я набрала полную грудь воздуха и выложила все, что мне удалось по крупицам собрать за три дня. – Сегодня в «Три самурая» приезжала матушка Матрена. Письмо показала, которое она получила уже после смерти Андрея Петровича. Намеками и полунамеками он дает понять, что уходит из жизни добровольно. Значит, Юра не убийца. Более того, Андрей Петрович к ней звонил перед смертью. Значит, телефон был в рабочем состоянии. А вот куда сим-ка делась, я не знаю. Плохо только, что матушка Матрена не сразу поняла, что он с ней прощается. Может, получи она это письмо раньше, то смогла бы отговорить Андрея Петровича от опрометчивого шага.
Меня словно прорвало. Я говорила и говорила, боясь только одного, что Антон Леонидович меня перебьет или поднимет на смех, не дав выговориться до конца. Но он молчал, удивленно изогнув брови.
– Не верите, что это самоубийство? Письмо аналогичного содержания получила по почте вдова Пискунова. Она вроде бы собиралась к вам прийти. Не пришла?
– Пришла, – кивнул он, – только меня не застала. Мы с ней разминулись. Я к ней обязательно съезжу. А с матушкой Матреной можно как-то связаться? – спросил он, заинтересовавшись информацией.
– Да, она оставила мне телефон. Записывайте, – я продиктовал номер телефона матушки, который предусмотрительно взяла, когда была в Красногоровке.
Антон Леонидович резко поднялся в тот момент, когда Артем начал выставлять на стол чайник, сахарницу и керамические стаканчики, из которых в Японии обычно пьют чай.
– Мне пора. Еще увидимся, – скороговоркой произнес следователь.
– Вы уходите? А чай? – опешила я.
Мы толком даже не поговорили. Вернее, он из меня выжал всё – я же осталась на бобах.
– Чай? Уже некогда.
Артем так же, как и я, удивился скорому уходу Антона Леонидовича:
– Что это с ним?
– Понятия не имею. Хотя, кажется, он пошел проверять версию относительно самоубийства. Чай на мой счет запиши.
– Как скажите. А что вы сказали про самоубийство? Следователь поверил, что такое возможно?
Я ушла от ответа:
– Артем, если ты сегодня последний день работаешь и окончательно решил уходить, то я хочу тебе пожелать удачи и успехов на новом месте. Заходи по дружбе и, если что, возвращайся.
– Это вряд ли. Я ведь уезжаю на малую родину.
– Вот как? И где твоя малая родина? Слушай, ты как-то говорил, что родился в Первомайске.
Я вспомнила случай, когда за стойкой бара пила кофе, а рядом стоял Артем. Мы разговаривали о том, как трудно сейчас сделать карьеру без протекции. Артем тогда с обидой сказал, что выходцам из маленьких городков трудней пробиться в жизни, чем жителям больших городов, особенно когда нет влиятельных пап и мам. И упомянул он именно Первомайск. А ведь Лидия рассказывала, что брат уговаривал ее переехать как раз в этот городок.
– Да, я родился в Первомайске, – нахмурил брови Артем. – Может, кто-то считает этот город дырой…
Он не успел закончить фразу, потому что я его перебила:
– Я не о том. А семью Боженко, ты случайно не знал?
– Нет, – собирая посуду со стола, ответил Артем. – Не слышал о таких. Да и давно я из тех мест уехал. К тому же Первомайск – это город, а не деревня, где все друг друга знают. А кто этот Боженко?
– Тот товарищ, которого сбил Егоров.
– Кто бы мог подумать.
Я вернулась в кабинет. Куприянова на месте не оказалось, зато на моем столе лежала записка.
«Буду через час или два. У Веры Ивановны я отпросился. Слава.
Р.S. Отчет Егорова я сдал».
Я посмотрела на часы. Стрелки показывали двадцать пять минут двенадцатого. Мое отсутствие длилось больше часа, до законного перерыва оставалось чуть больше тридцати минут.
– Господи, когда же я делом займусь? – воззвала я к Всевышнему, вздохнула и включила компьютер.
Но, как я ни старалась сосредоточиться на цифрах, отчет мой не продвинулся ни на строчку. Мысли крутились исключительно вокруг событий сегодняшнего утра.
«Вот где этот Юра?» – спрашивала я себя.
Ответить на этот вопрос могла только Инна Дорошина. Я взглянула на экран компьютера и нажала кнопку экстренного отключения. Что-либо сохранять не имело смысла, поскольку я не вписала в отчет ни одной цифры.
– Бог не выдаст, свинья не съесть, – пробормотала я, взяла из сумки кошелек и вышла из кабинета.
Пробираться я решила окольными путями, то есть через «черный» ход, мимо кухни. Олег стоял лицом к двери. Увидев меня, он обрадовался:
– Вика, ты уже выздоровела?
– Да, поздравляю с прошедшим днем рождением. Мне очень жаль, что я так некстати заболела. Говорят, все было очень вкусно.
– Да ладно, как обычно, – поскромничал Олег. – За книгу спасибо. Кстати, не хочешь попробовать солянку из морепродуктов? Рецепт из твоей книги. Гребешки, мидии, креветки, помидоры-черри, лук, каперсы – классическое неаполитанское блюдо. Его хорошо подавать со спагетти, но можно и с рисом. Сейчас голову ломаю, как его обозвать на японский лад. Ты в японском сильна?
– Не очень. Олег, извини, мне нужно бежать в поликлинику за результатами анализа. Приду и обязательно попробую твою солянку.
Я выскочила из ресторана и «огородами» помчалась в магазин электроники. Сегодня понедельник, и Инна Дорошина точно должна быть на работе.
Глава 26
Одну из двух девушек, сидящих за столом выдачи кредитов, я уже знала. Это была блондинка Настя. Увидев меня, она толкнула локтем подругу и что-то ей шепнула на ухо. Та с удивлением посмотрела на меня. Возможно, Настя ей сказала: «Смотри, опять твоя знакомая пришла». Инна видела меня впервые, и потому ее удивление было вполне обоснованным.
– Здравствуйте, Инна. Мне нужно с вами поговорить, – прерывистым от быстрой ходьбы голосом произнесла я.
– А разве мы знакомы? – настороженно спросила она.
– Нет, но у нас с вами есть общие знакомые. Юрий Егоров, например, – после короткой паузы добавила я.
Лицо девушки просветлело.
– Юра? А вы, наверное, Вика? Виктория Зайцева, – догадалась она, а я обрадовалась, что интуиция меня не подвела. Обо мне девушка могла узнать только от Егорова.
– Может, отойдем в сторонку? – предложила я Инне, заметив неподдельный интерес на лице Насти.
Блондинка передернула плечиками, надула губки и уткнулась глазами в глянцевый журнал.
Инна встала из-за стола и отошла со мной к витрине, на полках которой лежали аксессуары для ноутбуков. В этой части зала не было ни одного покупателя, и потому мы могли поговорить спокойно и без лишних ушей.
– Инна, вы знаете, где сейчас Юра? Это ведь вы приезжали к нему на дачу?
– Я, – кивнула она.
– А кто вторая девушка? Та, что была с вами.
Ее уже не удивляла моя осведомленность.
– Это моя сестра Маша.
– Правильно. Машина ведь ее?
– Да. Я попросила сестру съездить со мной на дачу.
– Вас Юра позвал?
– Да, в пятницу вечером, незадолго до окончания моей работы, ко мне подошел администратор зала и пригласил к телефону. Обычно мне звонят на мобильный телефон. Я даже испугалась: кому понадобилась, зачем? Ясно, что звонил человек не из близкого круга: свои мой номер знают. Юру я не узнала. Давно о нем ничего не слышала. Он был парнем моей соседки по общежитию. Общались мы постольку поскольку – дружбы как таковой не было. А уж когда Даша ушла из института, и вовсе наши пути разошли. А тут этот звонок. Голос хриплый, растерянный. Поинтересовался, давно ли я видела Дашу. Я спросила: не болен ли он. Оказалось, что он на самом деле заболел. Вроде ангина у него. На даче очень жарко, пить хочется, вот он и дорвался до ледяной минералки из холодильника.
Я вздохнула. Минералку в холодильник положила я, когда с Никитой приезжала проверить, все ли на даче в порядке.
– Интересно, почему он обратился за помощью именно к вам? – обиженно спросила я.
– Ему нужна была не я, а Даша. Я подумала, что он бредит, и решила поехать на дачу, ради Даши. С собой взяла сестру Машу. Она у меня медсестрой в больнице работает. В случае чего могла оказать медицинскую помощь. В пятницу вечером Маша не могла поехать: у нее было ночное дежурство. Мы поехали утром.
– Я что-то не пойму. Почему вы решили, что Юра бредит и ему необходима срочная медицинская помощь? Подумаешь, горло заболело.
– Я не за горло его переживала, а за голову. Даши нет уже несколько лет, а он просит ее разыскать.
– Может, он думает, что вы поддерживаете с ней связь?
Инна как-то странно на меня посмотрела:
– Связь? Какую? Я не увлекаюсь спиритизмом.
– А при чем тут спиритизм?
– Даша умерла. Вы не знали? Юра, оказывается, тоже не знал. А когда узнал, с ним случилась самая настоящая истерика. В таком состоянии мы не могли оставить его на даче.
– И где он теперь?
– У Маши дома. Ко мне его нельзя. Я ремонт затеяла. И сиделка из меня никакая. А Машка знает, что в таких случаях делать. Не переживайте, она его подлечит. Горло у него действительно красное и температура высокая – самая настоящая ангина.
– Инна, а от чего умерла Даша? Несчастный случай?
– Можно сказать и так, но Юра тоже виноват.
– В чем виноват, если, как вы говорите, он даже не знал о ее смерти?
– История банальная. Бросил Юра Дашу по настоятельной просьбе родителей, – хмыкнула Инна. – А Дашка беременная была. Сначала она аборт делать не хотела: верила, что Юра сумеет убедить родителей, и они поженятся. Но там всё не так просто было. Юра очень зависел от родителей. Он не мог порвать с сытой и беспечной жизнью. Сначала он Дашу просто за нос водил: просил подождать немного, мол, они изменят решение и благословят на брак. А потом вдруг уехал. Как, оказалось, наш Юра улетел в Египет по горящей путевке, а его мать пришла в общежитие. Она стала жалеть Дашку: «Как же тебя, милая, угораздило забеременеть? У Юрочки ведь невеста есть. Сейчас он с ней на Красном море отдыхает. Ты же понимаешь, что он на тебе никогда не женится». И чтобы окончательно добить Дашку, сунула ей фотографию, где Юра с какой-то девицей в обнимку на пляже. Дашка очень расстроилась. Я ее упрашивала не принимать все близко к сердцу. Мало ли когда было сделано это фото? И вообще, откуда эта девица взялась? Может, это подруга детства или сестра. Но Даша не хотела меня слушать. Она собрала свои вещи, стерла из памяти телефона все Юркины номера и укатила в свой Первомайск. Я думала, Юра приедет, начнет Дашу разыскивать, а он не пришел. Видимо, родители скрутили ребеночка в бараний рог. Вот таким он оказался маменькиным сынком. А через две недели мне позвонили с Дашиного телефона и сказали, что она умерла. На похоронах я не была, свидетельства о смерти не видела. Какая причина смерти там указана, не знаю. Но что-то мне подсказывает, что Даша хотела избавиться от ребенка. После разговора с матерью Юры она сжимала в руке какие-то таблетки. Я тогда спросила: «Что это за лекарство? Тебе ведь нельзя принимать всё подряд». Она ответила, что это лекарство принимать можно, и спрятала коробочку в сумку. Я, конечно, не уверена, но мать Юры вполне могла сунуть Даше таблетки, которые прерывают беременность.