– Как сейчас помню, акушерка положила меня на весы и крикнула: «Три килограмма пятьсот граммов».
– Отлично, – пришел в хорошее настроение Игорь Максимович. – Была ли в вашем роду клеточная мимбрахия? [9]
Я вновь растерялась.
– Простите, о чем речь?
– Клеточная мимбрахия, – спокойно повторил эскулап. – Мне необходимо отрегулировать длину волны лазера сообразно катохондриям ядер белковых соединений. Иначе рецептор придет в несоответствие и жиры преобразуются в сальные отложения. В принципе, клеточная мимбрахия наличествует у всех… э… так сказать… крупных людей. Мне не встретился ни один пациент без нее, но спросить я обязан.
– Да! – гаркнула я. – Прямо все мои родичи поголовно ею мучились!
– С какого века?
– Э… э… Когда Наполеон Москву взял?
– В тысяча восемьсот третьем [10], – немедленно отреагировал Игорь Максимович.
Я прониклась к врачу еще большим уважением. Образованного человека сразу видно! Вот я, дурочка, не способная запомнить ни одной даты.
– В то самое время мой пращур и заболел, – лихо соврала я.
А что тут раздумывать? Раз врач сказал, что у всех толстяков имеется эта болячка, следовательно, она была и в роду Сергеевых. Кстати, мои родители и бабушка правда были полными. Только они не испытывали ни малейших комплексов по поводу своего веса. Зато Этти, свекровь, мать моего первого, ныне покойного, мужа отличалась замечательной стройностью. Этти… [11] Усилием воли я прогнала неуместное воспоминание и сосредоточилась на анкете.
– Вес вашей бабушки при рождении?
– Ой, не знаю!
– Как? Она вам о себе не рассказывала? – поразился Игорь Максимович.
– Три двести! – гаркнула я.
– Прадедушка курил?
– Нет!
Игорь Максимович нахмурился.
– Да, – быстро изменила я показания.
– Так дымил он или нет?
– Сначала баловался табаком, потом бросил, – ловко вывернулась я, уж очень мне хотелось похудеть.
– Сколько раз в день питался ваш отец?
– Три, – храбро предположила я. – Завтрак, обед, ужин.
– В семье имелись алкоголики?
– Вот это точно нет!
– Уверены?
– Стопроцентно! Ни папа, ни мама, ни бабуля даже не прикасались к спиртному, – заверила я.
– Меня интересуют более далекие предки. Можете гарантировать, что в тринадцатом веке ваш прапрадед не увлекался медовухой? – прищурился врач.
– Ну… э… э… А как надо? Что лучше для вас? Алкоголик или трезвенник?
– Мне без разницы, – вздохнул Игорь Максимович. – Но если я дам неверную длину волны, ген алкоголизма соединится с красными тельцами в крови и вы станете неустойчивой к вирусу Клоди-Маршаль.
– Он опасный? – испугалась я.
– Нет, не особо. Вызывает кариес.
Я выдохнула. Вот уж ерунда, у меня и без Клоди-Маршаля в зубах полно дырок!
– Спиртное в роду не употребляли, – подтвердила я. – Никто из предков.
– Редкий случай, – оживился Игорь Максимович. – До сих пор такое встречалось лишь у лабораторных свиней.
– Свиней? Я полагала, что науке служат мыши, – поразилась я.
– Хрюшки более близки к человеку, – охотно пояснил доктор. – Нуте-с, пока я готовлю аппарат, вкратце сообщу о его действии. Мимикрия жирового процесса тесно связана с трансцендентальным направлением камней желчного пузыря и ингибитора желудка. Если активизировать элерон мозга, отвечающий за разгон кровяного обмена клеток, то, как всем известно, ускорится и клаер. Вам понятно?
– Естественно, – заверила я.
– Конечно, я зря задал вопрос, – смутился Игорь Максимович. – Клиенты часто обижаются на меня за то, что я объясняю известные со школьной скамьи, прописные истины, вроде толщины клаера и его зависимости от бужинирования. Но, думается, лучше напомнить человеку информацию, так?
– Да, – пискнула я, ощущая себя полнейшей кретинкой. И почему у меня из головы начисто вымыло знания, которые упорно насаждали педагоги в школе, а? Вон другие люди, оказывается, ничего не забыли.
– Метаболический анаруз взрывается, и жир разлетается. Вес падает, вы худеете, – завершил Игорь Максимович.
– Ой, – напряглась я, – не хотелось бы очутиться в эпицентре взрыва.
– Вы ничего не почувствуете, – заверил Игорь Максимович и сдернул простыню, прикрывавшую громоздкий ящик, весь утыканный непонятными пупырышками. Игорь Максимович щелкнул здоровенным красным тумблером, выпуклости замигали разноцветными огнями. Я испытала странное ощущение: смесь страха и почтения. В ту же секунду на стене заморгало табло «Внимание, лазерная терапия».
– Встаньте сюда, – велел врач и ткнул пальцем в пол, где был намалеван краской белый крест.
Я покорно выполнила его указание.
– Теперь закройте глаза и не шевелитесь, пока я не разрешу. Стойте спокойно, веки не разжимайте, иначе получите ожог роговицы, – предостерег врач.
Страх стал сильнее почтения. Ну зачем я сюда пришла? Может, просто следовало попробовать новую диету?
Аппарат загудел, защелкал, засвистел, по моему телу пронесся ветерок – и все стихло.
– Готово, садитесь на место, – приказал Игорь Максимович. – С вас десять тысяч рублей.
Я обвалилась на стул и достала кошелек. Ученый быстро спрятал ассигнации и устало сказал:
– До свидания.
– Это все? – изумилась я.
– Да, через три часа пойдет падение веса.
– Можно есть любые продукты?
– Несомненно.
– И сладкое?
– Конечно, – кивнул Игорь Максимович. – Ох, простите, забыл вас предупредить! Ни в коем случае не прикасайтесь к еде, в которой содержится хлористый натрий [12].
– Кто содержится? – не поняла я.
– Вещество такое, хлористый натрий, – повторил врач. – Хлор соединяется с жиром, а натрий его аккумулирует. Короче, читайте информацию на всех упаковках, и если там указан хлористый натрий… От него после лазерной терапии вы еще больше поправитесь. Хлористый натрий – ваш враг.
Я закивала. До сих пор таинственное вещество мне не попадалось. Ну не знаю я его вкуса, и все тут. Никогда не пробовала, даже не нюхала. Значит, проживу без него и дальше.
– Спасибо, спасибо! Спасибо вам, доктор!
– Не стоит, – смутился Игорь Максимович. – Ступайте домой, и помните: хлористый натрий для вас хуже террориста.
Женщина со странным именем Мальвина совершенно не походила на девочку, в которую был влюблен Буратино, – никаких голубых волос, кружевных платьев и бантиков. Отсутствовал и пудель Артемон.
– Вы кто? – без особых церемоний спросила хозяйка, распахнув дверь.
– Я ищу Мальвину Петрову, – объяснила я.
Из глаз дамы ушло напряжение.
– Слушаю.
– Меня зовут Татьяна Сергеева.
– Приятно познакомиться, – без всякой радости откликнулась собеседница.
– Я приехала от Фаины Климовны, из «Никитского парка».
Лицо Мальвины не дрогнуло, но ее зрачки расширились и заняли всю радужную оболочку.
– Она умерла? – воскликнула Петрова.
– Нет, нет! – быстро сказала я. – Жива, здорова, передает вам привет и просит узнать: где Лидочка, не приходила ли она в гости.
Мальвина сделала шаг назад, споткнулась о груду ботинок под вешалкой и стала падать. Я, проявив чудеса ловкости, поймала ее.
– Вы сумасшедшая? – вдруг спросила женщина.
– Аля, кто там? – донеслось из комнаты.
– Не знаю, Леша, – крикнула Мальвина, – похоже, квартирой ошиблись.
– Вовсе нет, я ищу Мальвину Петрову! – возмутилась я.
– Что случилось, Аля? – спросил мужчина, выходя в коридор.
– Ерунда какая-то, – ответила Петрова, – пришла незнакомка…
– Я представилась! Меня зовут Татьяна Сергеева.
Но женщина как будто не слышала моих слов.
– Назвала меня по имени: Мальвина – и завела странный разговор. Я ничего не поняла.
– Что вам надо? – обратился ко мне Алексей.
– Фаина Климовна из «Никитского парка» просила узнать адрес Лидочки.
– Слышишь? – вздернула брови Мальвина.
– Кто такая Фаина Климовна? – изумился Леша.
– Понятия не имею, – быстро ответила Петрова. – Никогда не слышала ни о ней, ни о Лидочке!
– Неужели вы забыли, за кого платите немалые деньги? – спросила я. – Содержание старухи в элитном доме престарелых обходится в копеечку.
– О чем она говорит? – растерялся Алексей.
Мальвина только фыркнула и вдруг начала кашлять.
– Девушка, вы ошиблись, – твердо заявил мужчина, – перепутали адрес.
– У вашей жены очень редкое имя – Мальвина, его трудно перепутать. Правда, фамилия простая – Петрова. Но в сочетании с именем… Одним словом, я направлялась именно к ней. Сейчас, когда я сказала, откуда и от кого приехала, Мальвина поинтересовалась: «Она умерла?» Следовательно, ошибки нет. Мне абсолютно все равно, какие отношения связывают Фаину Климовну и вашу жену, я ищу Лиду!
– Что она несет? – еще больше изумился Алексей, поворачиваясь к супруге. – Ты понимаешь?
Мальвина повертела пальцем у виска.
– Осень на дворе, шиза обостряется.
– Однако ей известно твое имя, – справедливо заметил муж.
Я хотела было возмутиться, но внезапно увидела глаза Мальвины – в них плескался откровенный ужас, смешанный с мольбой.
– Так… Что тут происходит? – не успокаивался Алексей. – Объяснит мне кто-нибудь наконец?
Он повернулся спиной к жене, и я, очутившись с ним лицом к лицу, судорожно соображала, как поступить. А Мальвина, воспользовавшись тем, что супруг ее не видит, быстро прижала палец к губам, потом сделала движение рукой… Надеясь, что поняла ее жест правильно, я попыталась исправить ситуацию.
– Простите, давайте сначала. Я работаю в пансионате «Никитский парк». У нас проживает очень пожилая дама, Фаина Климовна, за которую плату вносит некая Лидия. Очередной взнос почему-то не поступил, и администрация пытается выяснить, в чем дело? В карточке старушки имеется телефон, мы установили, что он зарегистрирован на имя Мальвины Петровой, вот поэтому я сюда и явилась.