Тогда побег действительно представляет собой куда более рискованное мероприятие, чем бездействие.
Но как сказать об этом Кристе?
Я с силой провела мокрой рукой по волосам.
Если всё действительно так, как он говорит…
…только вот того, что тебе нужно, там нет…
Значит, в том шкафу действительно не было «опасных» книг. Ничего, что могло бы мне пригодиться.
Да, но теперь я знаю, где находится библиотека, и всегда знала, где его кабинет.
Усмехнувшись этой мысли, я подняла на одной ладони шарик пены. Посмотрела, как лопаются мыльные пузырьки. Вспомнила о своих ощущениях во время нашей прогулки под луной.
И моя усмешка погасла.
Я впервые поняла, что люблю Сашку, лет в тринадцать. Не помню, с чего всё началось, но с каких-то пор в ответ на его улыбку сердце стало подскакивать к горлу, а любое расставание порождало неизбывную тоску. Проанализировав ощущения и посоветовавшись с мамой, я поняла, что это и есть любовь. Надеялась, что она пройдёт сама, как простуда – но не проходила. Сердце с течением времени перестало шалить, но потребность во встречах оставалась. Как и трепетная, немного грустная нежность. Желание всегда быть рядом, чтобы помочь, утешить, подставить плечо. Ревность при мысли о том, что на моём месте окажется кто-то другой.
Но в моём чувстве никогда не было чувственности.
Разыгрывая влюблённых, мы ходили под ручку, обнимались и чмокали друг друга на прощание… и ни разу, ни разу у меня не возникло желания подставить губы вместо щеки. Если честно, мне страшно было представить, что будет, если Сашка вдруг меня поцелует. Моё чувство было настолько чистым, наивным и безоблачным, что в нём не находилось места чему-либо плотскому.
Да, в какой-то мере я могла понять Кристу, сбежавшую с собственной свадьбы.
И то, что я ощутила рядом с Лодом…
Я вдруг поняла, что за последние несколько суток вспомнила о Сашке только раз. Сейчас – чтобы сравнить с колдуном.
И яростно хлестнула ладонью по воде, подняв фонтанчик брызг.
Это всё гормоны, будь они неладны. Гормоны и отсутствие опыта. Но почему, почему именно он?! Абсолютно чужой человек. Далеко не ровесник. Колдун. Тёмный. Тюремщик, держащий меня на ментальном поводке. Даже если он питает ко мне добрые чувства, я для него – никто. Маленькая умная девочка, с которой интересно. И не могу никем стать.
Потому он и обнимал меня так бесцеремонно – просто не считал это чем-то предосудительным.
А ведь при первом взгляде Лод мне даже симпатичным казался с натяжкой. И он ни капельки не похож на Сашку, тонкого, как смычок, темноволосого, с гладким, почти девичьим лицом.
Неужели всё из-за треклятой шахматной партии? Меня привлекло содержание, а затем я оценила и внешнюю оболочку?..
Нет, это не извращённая привязанность жертвы к пленителю. И тем более не влюблённость, пусть я симпатизирую Лоду и даже, пожалуй, им восхищаюсь. Мне хотелось бы не испытывать к нему тёплых чувств, но увы, раньше меня не баловали общением с кем-то… равным. А то, что я испытала сегодня, было реакцией тела, но не сердца, физиологией, но не душевным порывом. Наваждение, вот и всё. Слабость, рождённая непривычкой к чужим прикосновениям. И она исчезнет, как только я окажусь подальше от Лода. Даже сейчас думаю о нём без всякой теплоты. С глаз долой…
Я удовлетворённо прикрыла глаза.
Да, в анализе собственных действий, мыслей и чувств я всегда была мастером.
Жаль только, избавиться от этих чувств мастерства не хватало.
– В общем, есть две новости, – сказала я, покинув ванную. – Как водится, плохая и хорошая. С какой начать?
– С плохой. – Криста сидела на кровати, поджав одну ногу под себя.
– Для побега нужно кольцо, но заполучить его довольно сложно. А чтобы выйти в город, понадобится разрешение колдуна. Как ты понимаешь, его нам тоже так просто не дадут.
– А иначе никак?
– Никак.
– Ясно. – Криста повесила очаровательную головку. – А хорошая новость?
Я кинула чулки с корсажем на кровать:
– Твой Дэн сейчас в Тьядри.
Громко взвизгнув, Криста вскочила и кинулась мне на шею.
– Тише, тише. – Я кое-как отлепила сокамерницу от себя. – Если бы мы могли как-нибудь с ним связаться…
– Вообще между нами есть ментальная связь, – призналась Криста. – Ну, мы можем мысленно общаться. Даже из разных городов.
Я уставилась на неё.
Мы планируем побег, но я узнаю об этом только сейчас?..
– Эта связь обычно устанавливается между эльфами и их возлюбленными, если они эльфийки, полукровки или магички, – продолжала щебетать сокамерница. – Но у неё есть ограничения.
– В расстоянии?
– Да, но обычно оно очень большое. Дэн слышал меня чуть ли не через половину Риджии. Только, видимо, здесь горы мешают! Они зачарованы, Дэн говорил! И ошейник…
– Думаю, ошейник здесь как раз ни при чём. – Я откинула с лица мокрые волосы. – А вот насчёт гор информация интересная. Значит, если выберемся наружу, Дэн сумеет тебя услышать?
– Я не уверена, но…
– Похоже, да, – заключила я. – Вот это действительно хорошая новость.
И улыбнулась.
Что ж, может, мы ещё и повоюем. Даже если всё так, как говорит Лод.
Только вот пролезть в его кабинет всё равно не помешает.
Я выскользнула в гостиную глубокой ночью, когда Криста уже спала, а огонь в камине давно погас. Часов в нашей комнате не было, но я следила, как один за другим гаснут огни в особняках за окном, и когда почти весь город погрузился во тьму, решила, что час достаточно поздний.
А над горами, должно быть, уже давно взошло солнце…
Кралась босиком, чтобы не шуметь, ведь наверняка на каменной лестнице жуткое эхо. Огонёк свечи прикрывала ладонью, а по ступенькам переступала осторожно, с кончиков пальцев постепенно опускаясь на пятки. Лишь юбка едва слышно шуршала при движении, но это определённо не должно было разбудить колдуна.
За очередным поворотом винтовой лестницы я поняла, что вместо стены вижу чёрный провал комнаты. Ещё несколько бесшумных, крадущихся шагов – и я очутилась в лаборатории.
На одном огромном столе расположились тигли, реторты и перегонные кубы. Другой завалили книгами и свитками пергамента. Кроме столов здесь был только очаг, в котором стыл над мёртвыми углями забытый котелок. Я не заметила книжных шкафов, зато в дальнем конце комнаты виднелась дверь. Надеюсь, за ней библиотека колдуна, а не его спальня… если на столе не обнаружится того, что мне нужно, придётся ведь проверить.
Осторожно, чтобы не навести беспорядок, следя, чтобы не капал воск со свечи, я просмотрела пергаменты. Четыре свитка были пустыми… хм, а это не те копии наших пергаментов, о которых говорил Лод?.. Остальные полностью исписали крупным, вдохновенным почерком. Читала я моментально, так что довольно быстро обнаружила, что о кольцах, ошейниках и охранных чарах ничего нет. Одни лишь описания зелий и заклятий, таких, как «сеймюр даирюм соува» («сыворотка мёртвого сна») или «бёлвун хайегур риртнур» («проклятие медленного истощения»). Бррр… хотя чего ещё ожидать от наследника Ильхта.
Следом я пролистала книги, в которых тоже не оказалось ничего полезного.
И это означало, что придётся рисковать.
Затаив дыхание, я осторожно, миллиметр за миллиметром провернула круглую дверную ручку. Тихий, на грани слышимости уловимый щелчок – и между косяком и дверью возникла едва заметная щель. Отлично! Теперь толкаем: медленно, ме-е-едленно, чтобы не скрипнуло…
Когда я заглянула в следующую комнату, то от удивления едва не капнула воском на ковёр.
Нет, удивили меня не книжные шкафы, высившиеся по стенам, а то, что на столах посреди комнаты ровными рядами расставили цветы в горшках. Одни походили на маки, другие – на лилии, третьи – на орхидеи… но все были мертвенно-белыми, с пепельными листьями, как у роз в саду.
И все сияли блёклым перламутровым светом.
Забыв о книгах, я задула свечку – цветы давали достаточно освещения – и приблизилась к столу. Рядом с одним из горшков стояла мензурка, полная белой пыли. Тоже светящейся. Интересно… пыльца? Не разводит же колдун эти цветочки просто так, из любви к ботанике. Значит, ради пыльцы, которая наверняка обладает магическими свойствами.
Поколебавшись, я лизнула указательный палец. Осторожно тронула тычинку ближайшей лилии. Посмотрела на пару крупинок, прилипших к коже.
И едва не вскрикнула, когда моя ладонь вдруг исчезла.
Впрочем, лихорадочно дотронувшись до руки, я поняла, что она вовсе не исчезла, а попросту стала невидимой. Ха! Полезная штука, однако. Если от пары крупинок исчезла ладонь, что же будет, когда рассыплешь целую горсть по всему телу?..
Хорошенько обтерев руку об одежду, я добилась того, что к ладони вернулась видимость – зато на юбке появились интригующие прозрачные места. Ничего, думаю, вода легко всё смоет. А быть может, само пройдёт, наверняка пыль действует не вечно.
До пыльцы маков я дотронуться не осмелилась. И в нашем-то мире культивируют опийный мак, а уж что Лод мог с ним сотворить – страшно подумать. Правда, опиум добывают из незрелых коробочек, а тут пыльца… но чутьё подсказывало, что снотворные и наркотические свойства остались неизменными, а заснуть на вражеской территории будет совсем некстати.
Эх, умыкнуть бы по мензурке того и другого – как пригодится при побеге! Но ведь заметят…
Отвернувшись от цветов, я окинула цепким взглядом книжные шкафы. Они целиком занимали две длинные стены прямоугольной комнаты, подводя к ещё одной запертой двери, за которой, похоже, и спал Лод. Все полки заставлены книгами. Хорошо хоть названия на корешках подписаны.
Щурясь, я вчитывалась в корявые рукописные буквы. «О зачаровании оружия» – не то, «Проклятия» – мимо, «Защитные чары» – туда же, «Ловушки» – уже наслышаны, «Магия крови» – да уж, сразу видно библиотеку тёмных…
Удача улыбнулась уже на противоположной стене, рядом с запертой дверью. «Хвертних ау аз дефуз тьёфрамавур»