– Как Криста и Дэнимон? – невзначай спросила я у Лода.
– Неплохо. Я навещал их утром, хотя они были не слишком этому рады. – Колдун вытащил из-под стола тряпичное серое нечто, в котором я немедленно опознала свою сумку. – Полагаю, пришло время вернуть тебе это.
– Она тебе больше не нужна?
– Даже если и нужна, у союзников вещи не отбирают.
Пожав плечами, я взяла сумку: просторную, холщовую, с широким ремнём через плечо. Стараясь не смотреть на Бульдога, улёгшегося под кресло, села на табурет напротив Лода.
Учебники и тетрадь с конспектами представляли собой плачевное зрелище. Кошелёк уцелел, но все купюры внутри слиплись в одну. Планшет и телефон, как я уже выяснила, благополучно почили в бозе, так что беспроводные наушники мне теперь тоже были ни к чему. Из того, что могло пригодиться в Риджии, в сумке оказался лишь жестяной пенал с милыми совами на крышке. Ручки и карандаши нигде не теряют актуальности, а в особенности там, где вместо них используют перья.
– Я много спрашивал о твоём мире, – произнёс Лод, глядя, как я раскладываю вещи на краешке стола, – но, как я понял, наш интересует тебя не меньше, чем меня – твой. Можешь задавать любые вопросы, я отвечу.
Это было довольно неожиданно.
– С чего вдруг такая щедрость?
Лод развёл руками:
– Услуга за услугу. С равными я играю по другим правилам. И по этим правилам выходит, что я задолжал тебе по меньшей мере одну беседу.
Я хмыкнула. Как попало покидав вещи обратно в сумку, положила её рядом с табуретом.
И решительно пригладила чёлку.
– Ладно. Я хочу знать, как ты творишь заклинания.
Лод удивлённо склонил голову:
– Зачем тебе это? Ты ведь не маг.
– Я хочу знать теорию. Люблю быть в курсе происходящего. А колдовать ты при мне явно ещё будешь, и не раз, так что… я предпочла бы понимать, что именно ты делаешь. Вот, например, как ты достаёшь предметы из воздуха?
Лод долго смотрел на меня. Потом, усмехнувшись, протянул руку в сторону.
– Следи за моей ладонью, – сказал он. – Ком тиль ми, – и, щёлкнув пальцами, достал из воздуха увесистый том в кожаном переплёте. – Заметила что-нибудь?
Я прикрыла глаза, вспоминая в деталях то, что увидела. Вот ладонь Лода складывается щепоткой, большой палец соприкасается с мизинцем, потом скользит вверх, порождая щелчок, – и вот он уже над остальными пальцами, на долю секунды зависает в таком положении…
И тут описывает в воздухе маленькую, почти незаметную спираль, мгновенно возвращаясь в прежнее положение.
– Это не просто щелчок. – Я снова взглянула на колдуна. – Это…
– Руна, да. Руна Призыва, одна из элементарнейших. Её легко нарисовать одним пальцем, незаметно для окружающих. Маги не привыкли выдавать секреты мастерства простому народу, а потому обычно маскировали её щелчком пальцев… или просто взмахом руки.
– А слова – это заклинание, верно?
– Да. «Приди ко мне». Слова на рандхейвском языке, языке Изнанки – так маги его называют. Сейчас я произнёс их вслух, но умелому магу нет нужды этого делать, достаточно проговорить про себя с должной концентрацией. А вот без рун не обойтись, – Лод положил книгу на стол. – Вот и весь секрет.
– Я хочу знать больше, – упрямо сказала я. – Что это за язык? Откуда он взялся? И кто придумал все эти руны? Не с потолка же вы их берёте.
– Нет, не с потолка. Мы берём их отсюда. – Лод кивнул на призванную книгу. – Такая книга есть, наверное, у каждого мага. Здесь записана тысяча Ансиентских рун. Все, которые нам известны. Всего-навсего символы, подобные тем, что вы… и мы – используем для обычной письменности. Но если эти символы начертит тот, у кого есть Дар, то они обретут силу, чтобы изменить реальность. – Колдун откинулся на спинку стула. – Доподлинно неизвестно, кто открыл их. Говорят, это знаковая форма того языка, которым боги творили наш мир. А с точки зрения науки… руны позволяют тебе концентрировать магическую энергию, придавать ей нужное направление и привязывать к конкретным объектам. Представь себе, что весь мир полон невидимых струн, и нужная руна поможет тебе тронуть одну из них, а сочетание рун – произвести на свет целую мелодию. И маг, который желает обрести настоящее могущество, обязан знать каждую руну из тысячи.
– Можно мне?..
Лод кивнул, и я осторожно открыла потёртую обложку.
Страницы были жёлтыми, пергаментными, ветхими. Книга явно передавалась из поколения в поколение не одну сотню лет. На каждом листе – с десяток причудливых чернильных символов, самых разных. Какие-то напоминают буквы, какие-то – геометрические фигуры или рисунки, какие-то отдалённо смахивают на знаки хираганы[22]. И все руны аккуратно подписаны на риджийском: «Призыв», «Вода», «Слух», «Камень», «Полёт», «Обман»…
– Главное – вычислить правильное сочетание и правильную последовательность, – добавил Лод. – Построить смысловую цепочку, которая позволит тебе сыграть мелодию правильно. И в сложных заклятиях количество знаков в цепочке достигает десятков.
Символы. Как в математике.
Значит, у нас есть множество, состоящее из тысячи рун. Возможно, вместе они составляют нечто вроде линейного пространства[23]. И чтобы понять, как работает магия, я должна узнать, какие операции определены на этом множестве, какими свойствами они обладают и какие аксиомы к ним применимы…
Яснее некуда.
– А со словами что? – Я подняла взгляд.
– О, сами по себе руны не имеют силы. Маг должен подкрепить их словами. И не просто продублировать то, что написал, а найти слова, которые дополнят написанное. Всё равно что перевести песню на другой язык, сохранив ритм. Это никак не сделать дословно, – Лод соединил вместе кончики пальцев. – В сущности, слова делают то же, что и руны, но одно от другого неотделимо.
– То есть заклятие работает, только если написать его… пусть даже в воздухе… на одном языке, и при этом произнести… пусть даже про себя… на другом. При этом чтобы одно идеально сочеталось с другим.
– Именно.
– А есть книги, по которым вы учите язык Изнанки?
Уголок губ колдуна дрогнул в намёке на усмешку:
– Только не говори, что собираешься выучить и его.
– Наверное, это будет не слишком сложно, если есть учебник на риджийском. И тогда я смогу разобраться во всех книгах, что есть в библиотеке, и в дальнейшем избавлю тебя от необходимости меня развлекать.
– Ты права, – легко согласился колдун, вскидывая руку. – Весомый довод.
Я смотрела, как он призывает ещё один толстый том, и сердце сжимали холодные когти тоски.
Конечно, права. Ему, судя по всему, вообще не хочется проводить лишнее время в моём обществе. А этим разговором он отдаст мне последние долги – и смело сможет уделять мне внимания не больше, чем необходимо на «привет-пока».
В более учтивых выражениях, конечно.
– Спасибо. – Я взяла обе книги, положив их себе на колени. Постаралась произнести спокойно, ничем не выдавав чувств.
– Если что будет непонятно, обращайся, – любезно отозвался Лод.
– Конечно. – Я опустила взгляд, изучая паутинку линий на старой коже обложек. – А у людей из моего мира, получается, Дар работает по-другому?
Лод не ответил, и мне пришлось поднять голову, чтобы убедиться: он смотрит на меня вопросительно, ожидая пояснений.
– Криста не знала ни рун, ни слов. – Я смотрела в сторону, избегая его взгляда. – Но она говорила, что когда на них с Дэнимоном напали… вскоре после того, как Криста попала в Риджию… она вызвала лук из цветочных лоз.
– Ах, это… – Колдун кивнул. – Нет, это и есть Дар. Истинное, стихийное его проявление. То, для чего даже не надо толком учиться, разве что самоконтролю. – Он положил руку на стол, поверх пергамента, на котором писал. – У каждого мага есть своё… оружие. Которое всегда с ним. Оно может быть луком, мечом, копьём, посохом – форма самая разная, но суть одна. Это оружие – чистый сидис, принявший материальную форму. Воплощение наиболее близкой магу стихии, одной из четырёх. Что стихия, что вид оружия многое говорит о характере мага… и для его использования не требуется ни рун, ни заклинаний. Даже владение настоящим оружием осваивать нет нужды, оно возникает по одному твоему желанию и делает всё за тебя. Достаточно лишь мысленного приказа, силы воли и должной концентрации. А мощность атаки зависит исключительно от запаса сидиса.
– Вот читерство[24], – пробормотала я.
– Что-что?
– Нет, ничего. – Я вспомнила, что ещё меня интересовало. – А то… особое зрение, про которое ты говорил… с помощью которого ты видишь сидис и амант. Оно врождённое? Или тоже какое-то заклинание?
– Скорее врождённое. Умение, которое можно развить. – Неторопливо встав, Лод зашёл мне за спину. Я удивлённо обернулась в его сторону, но он положил руку мне на плечо останавливающим жестом. – Закрой глаза. И не открывай.
Я подчинилась, и перед опущенными веками встала чернота, миг спустя уступившая место картинке. Яркой, отчётливой. Картинке этой самой комнаты и моей собственной темноволосой макушки.
– Ты видишь мир моими глазами, – пояснил Лод, когда от неожиданности я вздрогнула, чуть не разомкнув веки. Он касался меня кончиками пальцев, так легко и осторожно, словно боялся обжечься. – А теперь… смотри.
Очертания предметов дрогнули, размылись – и всё изменилось.
Обычные предметы остались на месте, но выцвели в серость, обернувшись унылым фоном. Они утратили значение. Зато, например, пламя свечей сияло белым огнём – куда ярче и светлее, чем до того. И книги у меня на коленях переливались голубоватыми филигранными линиями. А я сама…
Вместо моей макушки светился клуб разноцветного искрящегося дыма. Алого, с редкими золотистыми вкраплениями.
– Это – Изнанка. Оборотная сторона мира, доступная лишь зрению магов, – произнёс Лод, пока я с интересом изучала картинку перед закрытыми глазами. Она немного подрагивала, иногда на мгновение затемняясь, видимо, в такт морганию колдуна. – Так мы видим не только сидис, роборэ и амант человека… вместе они составляют так называемый «ореол силы»… но и следы любой сотворённой магии.