– Поэтому свечи так выделяются? И книги, которые ты призвал?
– Именно. И любой уважающий себя маг развивает зрение Изнанки с детства. Только так ты сможешь вовремя заметить магическую ловушку. Или понять, что обычный вроде бы предмет на самом деле могущественный артефакт. Если б я вывел тебя в те туннели, что ведут к городам дроу… ты бы удивилась, как расцветает темнота в них, стоит взглянуть на её Изнанку.
– Твои ловушки?..
– И дроу, верно. – Лод отнял руку, и Изнанка уступила место обычной темноте, вынудив открыть глаза. – Что интересно, светлая и безобидная магия всегда менее заметна, чем тёмная. Грубо говоря, ловушка светится тем ярче, чем больше вреда нанесёт при срабатывании. И даже после её нейтрализации – на том месте, где она была, какое-то время ещё сияют следы магической ойры. – Видимо, так здесь называли ауру. – Конечно, маги придумали, как скрывать следы любых чар… а вот светлая магия, особенно эльфийская, не особо нуждается в маскировке. У эльфов вообще есть замечательное свойство: рядом с деревьями они могут становиться совершенно незаметными. Словно сливаются с ними… внешне. А если это магические деревья, то эльфы сливаются с ними даже на Изнанке – их ореолы силы как бы прячутся за…
Что-то коснулось моей опущенной руки. Что-то, похожее на кусочек мокрой скользкой губки.
И, опустив взгляд, я поняла, что это нос Бульдога.
– В нём же нет ничего страшного, – укоризненно заметил Лод, когда я во второй раз за день подорвалась с насиженного места.
– Я знаю. Я знаю! – Я прижала книжки к груди и, тяжело дыша, попятилась к камину, не сводя взгляда с мордочки Бульдога, в ответ на мою реакцию грустно пофыркивавшего. – Я… я просто ничего не могу с собой…
– Господин, – учтиво произнесли из дальнего угла комнаты.
Мы с Лодом обернулись одновременно.
– Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, – Акке легонько поклонился, – но я счёл обязательным поскорее доложить, что один из иллюранди видел в Тьядри принцессу Навинию и принца Фаникэйла. Без свиты. Похоже, они путешествуют инкогнито.
А вот это было внезапно.
Что отвергнутая невеста Дэнимона и его младший брат забыли в городке рядом с горами дроу? Если только…
Да.
Если только они не ищут наследника эльфийского престола, который сидит в моих бывших покоях.
Колдун сощурился.
– Прекрасно. – Он приложил палец к губам уже знакомым жестом. – Эсфор у себя?
– Да, господин.
– Предупреди его о моём визите. Сейчас. – Иллюранди мгновенно растворился в тени, и Лод взглянул на меня. – Урок окончен. Мне пора.
– Если я могу чем-то помочь, – неуверенно предложила я, – то…
– Можешь. Тем, что не выйдешь за пределы лаборатории в моё отсутствие. Разрешаю тебе заходить в библиотеку и в спальню, еду Акке принесёт сюда. – Колдун резко отвернулся. – И не вздумай навестить пленников. Ничем хорошим это не кончится.
Я следила, как он уходит, даже не попрощавшись. Потом подошла к двери в библиотеку и, открыв маленькую щёлочку, проскочила туда, скрываясь от Бульдога.
Эсфор. Есть в этом имени что-то знакомое… жаль, что на слух у меня не такая хорошая память.
Но сейчас меня больше занимал другой вопрос.
Интересно, чем я провинилась? Почему теперь колдун ведёт себя со мной куда более отстранённо, чем когда я была его пленницей? Нет, не холодно – маска плюшевого мишки никуда не ушла, – приветливо, вежливо, безукоризненно. Отвечает на любой вопрос, исполняет все обязательства клятвы. Но ни следа того тепла, с каким он гладил меня по волосам после побоев Артэйза, или той горячности, с какой называл меня «глупой девчонкой» тогда, в горах. Вчера так и не заглянул в мою комнату, пока я сама к нему не пришла. И о новой шахматной партии даже не заговаривает…
Точно вскоре после того, как с меня сняли ошейник, между нами возник нерушимый барьер, видимый ему одному.
Может ли быть, что он просто использовал меня? Просчитал ход моих мыслей? Знал, что только я смогу расставить Дэнимону ловушку так, чтобы тот ничего не заподозрил? И, зная это, расположил к себе, чтобы я прониклась расположением и к дроу. Потому что предугадал: если я пойму, что тёмные, в общем-то, неплохие ребята, то пойду на эту сделку. Хотя бы ради своей свободы. А дать ту клятву, что я с него потребовала, ничего не стоило. Лод знал, что Алья дорожит его жизнью, а о моей безопасности позаботиться несложно…
Но теперь ему больше не было нужды быть со мной милым. По крайней мере, милее, чем того требовала клятва и правила приличия.
Я прошла в спальню, бросила книги на кровать и села рядом. Кусая губы, степенями пятёрки глуша дурацкое ощущение подступающих слёз.
Потом решительно открыла том с рунами.
Что ж, Лод прав. Кроме клятвы, он мне ничем не обязан. И это к лучшему.
Ведь его равнодушие – то, что нужно, чтобы я наконец выбросила его из головы.
Я весь день просидела в спальне, заучивая руны, сделав лишь одну короткую вылазку за едой. Бульдог поначалу скулил и скрёбся в дверь библиотеки, явно жаждая моего общества, затем успокоился и, когда я выходила, мирно дрых в моей постели, закопавшись в одеяло.
Я возмутилась, но будить и прогонять его не решилась. Просто торопливо забрала свой обед и юркнула обратно в библиотеку.
Когда в конце концов дверь открылась, впустив внутрь Лода, я поднялась на ноги – но колдун коротко махнул рукой:
– Оставайся тут. Я ненадолго.
Подошёл к шкафу и, распахнув дверцы, вытащил серый дорожный плащ с капюшоном.
– Ты куда? – удивилась я. По моим ощущениям было уже довольно поздно.
– Есть кое-какие дела. Которые требуют неотложного вмешательства.
– И в них обязательно вмешиваться на ночь глядя?
– Кто-то же должен поведать светлым о том, что принца похитили мы.
– То есть… ты отправляешься на переговоры? С братом Дэнимона и принцессой Навинией?
– Сомневаюсь, что это будут переговоры, а не ультиматум и последующее бегство, – хмыкнул колдун, – но, в общем-то, да.
– Ясно. Удачи. – Я невольно стиснула пальцами простынь, надеясь, что следующий мой вопрос покажется заданным невзначай. – Если всё пройдёт успешно… сыграем завтра в шахматы?
– Не могу обещать, – спокойно откликнулся Лод, отворачиваясь. – Конечно, я поклялся не отказывать тебе в просьбах, но надеюсь, что ты не будешь просить лишнего. Со всеми последними событиями… немного не до шахмат, сама понимаешь.
Я смотрела, как он делает шаг к двери, и холодная ярость захлёстывала меня с головой. Ярость, схожая с той, что спровоцировала меня раскрыться в нашей первой партии.
Нет, дорогой колдун, я больше не твоя кукла. Я не позволю тебе отложить меня на дальнюю полку – сразу, как ты перестал во мне нуждаться. И не собираюсь просто сидеть в стороне, пока ты продолжаешь то дело, которое начала я. Пусть даже самым безопасным и разумным было бы смириться с той участью, которую ты мне уготовил.
Но я не прочь снова испытать тот риск, который ты подарил мне за шахматной доской.
– Да, ты клялся обеспечивать меня всем, что я попрошу, – небрежно бросила я ему в спину. – И сейчас я прошу тебя взять меня с собой.
Он застыл. Потом обернулся.
И его губы явно очень хотели сложиться в решительное «нет»… но сиреневое сияние, вспыхнувшее на наших ладонях – повторяя линии руки и напоминая о клятве, – не давало ему этого сделать.
– Снезжана, это глупо. – Спокойствие в голосе явно далось Лоду не без труда.
– Каждому иногда хочется сделать глупость, особенно когда ты привык поступать разумно, – насмешливо откликнулась я, поднимаясь с кровати. – Я прошу тебя взять меня с собой на встречу с принцессой Навинией. Сейчас. И ты не можешь мне отказать.
– Я не на прогулку иду. Это опасно.
– И поэтому ты идёшь туда один?
Лод смотрел на меня холодно и оценивающе.
Потом вдруг махнул рукой.
– Ладно, пойдём, – обречённо произнёс он. – Но при одном условии.
– Каком?
Лод щёлкнул пальцами и, как заправский фокусник, достал откуда-то из-за уха маленькое серебряное кольцо:
– Ты наденешь это.
– А руны на нём, случайно, не те же, что на ошейниках? – Я подозрительно всматривалась в знакомую вязь магических символов, вытравленных на серебре, теперь понимая, что они означают: «Тьма», «Воздух», «Связь», «Зрение», «Подчинение»… и пара десятков других рун, сложенных в невероятно сложную формулу по принципу, в котором я ещё не начинала разбираться.
– Те же. Почти, – устало подтвердил Лод. – Но кольцо не заговорено на управление, только на слежку. И если что-то пойдёт не так, нас обоих призовут обратно под горы.
– Нас обоих?
Он молча вскинул руку – и вместо кольца, управляющего ошейниками, на пальце его я увидела копию того украшения, что протягивали мне.
– Как ты уже знаешь, один человек не может носить ошейник и кольцо, которое им управляет. С этими кольцами тот же принцип. В моё отсутствие за пленниками будет присматривать Морти. – Лод покрутил кольцо в пальцах. – Так как?
Кивнув, я взяла серебряный ободок и надела на указательный палец. Он легко скользнул по коже и сел как влитой. Правда, мне показалось, что для этого ему пришлось немного уменьшиться в размерах.
– Хорошо. – Колдун вернулся к шкафу, достал оттуда ещё один плащ – белый, как остальная моя одежда, – и кинул мне. – Надень.
Когда я подчинилась, жестом велел идти за ним, и я покорно зашагала следом.
Моя маленькая победа осталась за мной. Можно и снова побыть послушной.
Бульдог по-прежнему спал в моей постели. При нашем появлении пёс дёрнул ушами и встрепенулся, но потом, явно поняв, что мы уходим, закрыл глаза и задрых дальше. Умный… хоть это хорошо.
– Полагаю, просто переместиться из дворца мы не можем, – сказала я, когда мы покинули башню колдуна и зашагали по дворцовым анфиладам.
– Нет, не можем. Охранные чары не позволят. – Лод коротко склонил голову перед троицей девушек-дроу, шествовавших навстречу. – Фу хальда стъёртнум