– Ни один колдун никогда не мог с ней тягаться. Она видела, что ни ты, ни я не представляем для неё серьёзной угрозы. И подозревала о ловушке, но не придала этому значения, потому что не раз выкарабкивалась из таких передряг, которые для меня стали бы смертельными. А при подлёте к острову проверила его Изнанку на предмет присутствующей там магии… или существ. Увидела ауры моей ловушки, меня и тебя. Однако… ты наверняка помнишь, что я рассказывал тебе об эльфах.
– Помню. Они могут оставаться незамеченными рядом с деревьями, а с магическими деревьями сливаются даже на Изнанке. И эти деревья на острове… ньотт… наверняка магические?
– Да. Эсфор спрятал свой ореол силы за их ойрой, и Навиния не заметила его. Как не заметила светлую ойру его магии, спрятанную за более сильной – тёмной, – моей ловушки.
Что ж, Лод прекрасно умел влезать в чужую шкуру. Думать, как противник, понимать его, как самого себя, ощущать его мысли, чувства, мотивы, желания. И он просчитал принцессу, как когда-то – меня.
Шахматы в реальной жизни, люди в качестве фигур…
Восхитительное умение.
– Но разве эльфы вообще могут такое? – Перед глазами всплыла картинка светящихся сиреневых пут. – Мне казалось… Криста говорила, эльфы могут только исцелять и управлять растениями.
– Да, это так. Но, по правде говоря, Эсфориэль не совсем эльф. – Лод иронично хмыкнул. – Он наполовину дроу.
Вот так новость!
– Брат Повелителя эльфов… наполовину дроу? – Я недоверчиво сощурилась.
– Нет, в его роду дроу нет. И никогда не было. Но Эсфориэль давно, ещё до войны, провёл с одним из дроу один занятный эльфийский ритуал. Называется «блойв брайевур», «братья по крови». Двое делают на ладонях надрезы, соединяют руки и в один голос произносят некие слова. После этого они перенимают способности друг друга. Поэтому Эсфор может ставить ловушки дроу, но у его ловушек ойра эльфийская, светлая… Морти, фу фэйр упп? Тими тиль ас сонфа[26]. – Лод бережно помог принцессе встать. – Что ж, я выполнил свои обязательства. Ты довольна?
А я вдруг поняла, что уже успела забыть: он взял меня с собой лишь потому, что я приказала ему это сделать. Только из-за магического поводка, который связывал нас, поводка, который теперь находился в моих руках.
Да только он ничего не забыл. А этим вопросом и взглядом, полным пронизывающей холодком иронии, напомнил и мне.
А ведь на то время, пока мы не были под горами дроу, мне и правда казалось, что мы… союзники. Что действуем сообща по доброй воле. Что моё общество ему как минимум не противно.
– Да, – сухо ответила я. – Более чем.
– Чудно. – Лод обнял Морти за плечо. – Акке погасит свечи чуть позже. Доброй ночи.
Я следила, как они уходят в его спальню.
Потом посмотрела под стол, откуда на меня лукаво поглядывал Бульдог.
– Только попробуй ночью снова прийти, – тихо проговорила я. – Убью.
Отвернулась и, не умываясь, не раздеваясь, скинув лишь сапоги и плащ, рухнула в постель.
Я не должна пользоваться своим преимуществом. Не должна злоупотреблять клятвой. Я обещала Лоду это. И… чем реже мы будем видеться, чем меньше времени проводить вместе, тем лучше.
Так почему же, чёрт возьми, сегодня я не смогла удержаться от искушения?
Почему я теряю голову, когда вижу его пренебрежение? И готова пойти на всё, лишь бы снова заставить его относиться ко мне, как к… равной? Той, что достойна уважения и его общества?
Ненавижу эти грёбаные чувства. Лучше бы у меня их попросту не было. Если буддисты вдруг правы насчёт переселения душ – я в следующей жизни хочу быть роботом.
Машинкой без сердца, слабостей и чёртовых гормонов…
Следующий день начался не лучше предыдущего.
Конечно же, Бульдог не внял предупреждению, и первым, что я увидела утром, снова была его довольная ушастая морда. В этот раз хоть можно было вскочить, не пытаясь при этом прикрываться одеялом. Впрочем, Лод вновь и головы не повернул в мою сторону, лишь вежливо пожелал доброго утра.
– Почему ты говоришь мне «доброе утро» и «доброй ночи», – не удержалась я, – если на самом деле наверху сейчас наступает ночь, а спать я ложилась засветло?
– Ты ведь к этому привыкла, – равнодушно заметил колдун. – Я стараюсь соблюдать положенный ритуал. Для твоего удобства.
Прежде чем направиться в ванную комнату, я вздёрнула нос:
– Можешь так не стараться, мне всё равно.
А дорогой ругала себя за глупую, ребяческую реакцию.
Нет, с моим разумом в его присутствии явно творится что-то неладное. Может, и правда в другую башню переселиться?..
Ела я снова внизу, в гостиной, в сопровождении Бульдога. Тот не лез слишком близко, но хвостиком ходил следом, чем тоже изрядно надоедал. За дверью в покои, где содержались уже четверо пленников, было тихо.
Должно быть, кто-то из них тоже вынужден лежать на полу. Кровать-то только одна…
– Как там наши гости? – вежливо спросила я у Лода, вернувшись в лабораторию.
– Неплохо, – любезно откликнулся тот, делая пометки на листе пергамента. – Я навещал их утром. Правда, пришлось одолжить у Морти мазь, потому что девушки расцарапали друг другу лица.
– Навиния, должно быть, очень зла на Кристу.
– Не то слово. Впрочем, когда я пришёл, они уже помирились. Поняли, что в такой ситуации неразумно враждовать друг с другом, – колдун бросил на меня короткий взгляд. – А ещё Криста рассказала всем о кольцах.
– Акке донёс?
– Логично было бы предположить и без Акке. Они ведь захотят сбежать, – Лод задумчиво смотрел куда-то мимо моего лица. – О том, что кольца так просто не умыкнуть, ты ведь Кристе не рассказала, верно?
– Нет…
– Понятно, – усмехнувшись чему-то, колдун вернулся к работе. – Это хорошо.
Я подождала ещё немного, но ко мне уже потеряли всякий интерес. Так что я тихонько прошла в спальню, где на подоконнике лежали мои книги.
И, поскольку с рунами я вроде разобралась, настал черёд учить язык Изнанки.
Довольно быстро выяснилось, что не всё так просто. Руны в основном означали самые простые слова, те, которые я уже знала. Обычную риджийскую речь я для себя переводила почти свободно, догадываясь о значении непонятных слов по общему смыслу. Но вот перевод на риджийский с другого языка, да ещё специфического магического языка…
Если для общения моего текущего уровня было достаточно, то для изучения чего-либо – решительно нет.
Придётся снова всё непонятное выписывать на пергамент. И спрашивать перевод у Лода: у кого же ещё?..
Обречённо вздохнув, я вернулась в лабораторию, но колдуна там уже не было. Пришлось осторожно покопаться в его бумагах в поисках чистого пергамента, заодно прихватив из сумки свой пенал. Наверное, если этот пергамент Лоду понадобится, меня попросят его вернуть, верно? А пока он всё равно отошёл…
Спустя пару часов, когда я продралась сквозь четверть толстого тома, мои занятия неожиданно прервала Морти, заглянувшая в спальню после короткого стука.
– Сиди, сиди, – улыбнулась принцесса, когда я вскочила. – Как ты тут?
– Я…
– Изучаешь магию? – Морти удивлённо покачала головой. – Зачем это тебе? Ты же не маг.
– Просто… хочу знать.
Дроу посмотрела на меня долгим, пристальным взглядом.
Прежде чем что-то заставило её прикрыть глаза и отвернуться.
– Любознательная девочка, – сказала принцесса, не глядя на меня. Потом всё-таки оглянулась через плечо. – И что ты думаешь об Эсфориэле?
Вопрос был неожиданным.
Впрочем, как и сам факт визита принцессы.
– Он… истинный эльф, – помолчав, наконец сформулировала я.
– Эльфы бы с тобой не согласились, – невесело улыбнулась Морти.
– Ещё бы…
Что ж, вот и возможность вызнать ответ на вопрос, который терзал меня со вчерашнего дня.
– Лод сказал, что Эсфориэль – наполовину дроу, – осторожно выговорила я. – Как же брата Повелителя эльфов угораздило связать свою жизнь с кем-то из… другого народа? Пусть даже до войны.
– Эсфориэль воспитывался при дворе дроу. – В ответ на моё удивление Морти лишь плечами пожала. – До войны это было обычной практикой: воспитывать младших принцев при чужом дворе. Напоминало эльфам и дроу, что они – две стороны одной медали. А потом, когда старший принц становился Повелителем… младший брат, хорошо знакомый с обычаями, настроениями и слабостями другого народа, служил ему отличным советником. Знать, чем дышит, что думает, что любит тот, с кем тебе надо улаживать деловые вопросы – дорогого стоит. Вот Эсфориэля и отправили к дроу. Он не самый младший в королевской семье, у них с Хьовфином есть ещё один брат, Фрайндин – но Эсфора сочли замечательно подходящим на роль будущего советника.
И тут я остро, отчётливо осознала: здесь, во дворце дроу, совсем рядом со мной – ходит тот, кто видел и пережил Войну. Тот самый очевидец, о существовании которого я догадывалась. С которым мне бы так хотелось поговорить.
Сколько же тогда ему сейчас лет?..
– Значит, Эсфориэль помнит Войну Пяти Народов?
– Помнит… – в голосе принцессы плеснулась горечь. – Эсфору едва минуло девять, когда его отправили к дроу, и это было за три года до коронации Тэйранта. Он знал и Тэйранта, и Ильхта. За годы, проведённые у дроу, они стали ему ближе родных братьев. И он связал себя с Тэйрантом ритуалом – чтобы они стали братьями не только по жизни, но и по крови.
Последнее прозвучало так же внезапно, как вой пожарной тревоги среди ночи.
– Эсфориэль… кровный брат… Тэйранта?
– И наш родственник в какой-то мере. Неожиданно, правда? – Морти неторопливо прохаживалась по комнате, от кровати до шкафа у противоположной стены. – А когда Эсфор подрос, он влюбился в его сестру. Тэйранта. Принцессу дроу, как и я. Даже взаимно, – она вздохнула, прерывисто и тяжело. – Но потом Тэйрант начал войну, и Эсфор вернулся к своим. И на той войне его возлюбленная погибла. Как и его родители, и Тэйрант, и Ильхт… и многие, многие, многие другие.