очень высоко ценю его жизнь. И знаете, что стало с последним пленником, который на неё покушался?
Под его взглядом Навиния инстинктивно попятилась к тому, кого только что пыталась убить.
– Смотрю, вам уже рассказали. А ведь моя сестра занята, и встать на вашу защиту некому… – Алья вскинул руку, и девушка застыла прежде, чем врезалась спиной в колдуна. – Не бойтесь. Ваше наказание будет иным. Для желанных гостей тривиальное убийство не годится. Зато у вас красивое тело, которое вы так любезно предлагали Лоду… Впрочем, если хотя бы половина слухов о вас верна, вы кому только его не предлагали. И поскольку Лод никак не мог принять ваше щедрое предложение, то я возьму на себя смелость воспользоваться им вместо него.
Со странным равнодушием я наблюдала, как дроу берёт кинжал, выскользнувший у Навинии из пальцев – а та, к чести её, не выказывала ни капли страха. На лицо принцессы легла печать мраморного бесстрастия.
– Ты ведь не возражаешь, Лод? – промурлыкал Алья, проводя по девичьей щеке сверкающим лезвием. Тупой стороной, ведь никаких следов не оставалось.
Колдун только кивнул.
– Не причиняй ей боли… большой, – негромко бросил он, прежде чем отвернуться.
– О, ты же знаешь, на что я способен. Большую боль приберегу для других. А небольшая лишь придаст ощущениям остроты.
Лод не ответил. Просто прошёл к лестнице подле камина – пока дроу толчком повалил Навинию на стол лицом кверху, так, что ноги её свешивались с крышки.
Она не кричала и не звала на помощь, пусть это и было бы бесполезно. И страха на её лице всё ещё не было.
Зато в нём проявилась ярость.
– Наверное, в такие моменты ты кажешься себе всемогущим, – прошипела принцесса. – Ты ведь это любишь, да? Издеваться над беззащитными, наслаждаться чужими страданиями? Любишь, когда кто-то кричит от боли и истекает кровью?
С лёгкой, не предвещающей ничего хорошего улыбкой Алья перехватил кинжал поудобнее – и медленно вспорол ей платье. Сверху вниз, от лифа до колен.
– Нет, принцесса. Забудьте про кровь и боль. Вас ожидает лишь первый этап моей любимой пытки, и он куда изощрённее. – Я слышала, как визжит расползающийся шёлк. – Потому что вам понравится то, что я с вами сделаю, и вы проклянёте себя за это.
Когда он рванул изрезанную ткань в стороны, я резко захлопнула зеркало. Швырнула его на подушку так, словно на ладони у меня оказался ядовитый паук.
И уже слышала на лестнице гулкое эхо шагов Лода.
Да, мне не нравилась Навиния. Да, наверное, она даже заслужила то, что с ней сделает Алья.
Но на душе было мерзко, словно я выкупалась в канализации.
Она ведь Лода даже поцарапать не могла…
– А, проснулась, – колдун подошёл к столу. – Как ты?
Я заглянула в его лицо. Спокойное – словно не он только что отдал девушку другу-насильнику. Словно в этот самый момент Алья не практиковал внизу свою любимую пытку.
Интересно, если бы нас не связывала клятва, если бы я в чём-то провинилась – меня бы отдали Артэйзу с тем же спокойствием?..
А если со мной играют ровно в ту же «милую игру»? Если он позволил нам снова сблизиться лишь потому, что понял: я нужна для переговоров? И все слова о том, что он не имеет права удерживать меня – манипуляция. Тонкая. Достойная его.
Ведь он прекрасно умеет убеждать, что ты нужна ему. Пока ты действительно нужна.
А потом без раздумий отдаст тому, кто хочет поиграть совсем в другие игры.
– А сам как думаешь?
Лод только улыбнулся. Слегка, как ни в чём не бывало.
– Как насчёт партии в скаук? – сказал он. – Думаю, тебе полезно будет отвлечься.
Мне – или тебе, хотела спросить я.
Но не спросила.
– Давай.
Ладно. Постараюсь не думать о том, что происходит этажом ниже, – и не впадать в паранойю. Ведь пока нас связывает клятва, мне ничего не грозит.
Но, пожалуй, впредь буду осторожнее… и это был один из немногих моментов, когда я вспомнила свою бабушку и вспомнила с добрыми чувствами.
Потому что выжить в подобных условиях гораздо легче, если тебя ещё в детстве научили никому не доверять.
Глава 12Переступая черту
В тот день Лод оставил меня довольно рано.
Из трёх партий в скаук я победила в двух. Даже несмотря на то что сосредоточиться на игре удавалось с трудом. Хотя колдуну, видимо, тоже.
На середине четвёртой в лабораторию вошла Морти, кивнула мне и без церемоний опустилась на колени рядом с Лодом, который мигом оторвал взгляд от доски.
– Как тренировка?
– Без тебя и без Альи? – Принцесса грациозно пожала плечами, и это выразило её отношение лучше всяких слов. – Завтра идёте со мной, а то совсем форму потеряю. – Она рассеянно взглянула на расстановку фигур. – Как там пленники? Навиния ещё не затащила тебя в постель?
Значит, Лод рассказывал ей о «милой игре». А Морти вроде и не против. В вопросе звучала ирония, но никак не ревность.
Интересно, скажет ли он…
– Она пыталась, – уклончиво ответил Лод. – Так что маску пришлось снять.
Понятно. Не скажет.
– Так быстро? Я думала, она хотя бы пару дней ещё продержится. Для большей убедительности.
– Боюсь, для этого я слишком ей противен.
– Ну и глупая, – фыркнула Морти. – Я думала, Алья у тебя. В нашей башне его нет.
– Нет. Не у меня. – Лод опустил глаза. – Думаю, к совету он вернётся.
– Как раз о совете я и хотела тебе напомнить.
– Я и так помнил. – Колдун, поднявшись на ноги, помог принцессе встать. – Снезжана, как видишь, обстоятельства вновь нам мешают.
– Без проблем. Доиграем в другой раз. – Я с надеждой вскинула голову. – Может, вы Бульдога заберёте? Паппея ведь уже поймали…
– По правде сказать, я хотел оставить его ещё на пару дней. На случай, если паппей был не один.
Я тяжело вздохнула. Ладно, пара дней так пара дней. Тем более сегодня Бульдог не особо искал моего общества.
Когда Лод и Морти ушли, я взяла том «Ловушек» – но в конце концов, махнув рукой, закрыла книгу: не могла сосредоточиться. Зато зеркальце, так и лежавшее на подушке, притягивало взгляд.
Мне очень хотелось заглянуть в него. Но я боялась.
Сама не знаю, что заставило меня спуститься вниз. Наверное, странное желание воочию увидеть место недавнего преступления… да только спокойно оглядеться не удалось.
За тем самым столом – отныне для меня он был тем самым – сидел Восхт. Сидел, уткнувшись в книгу. Видимо, тоже тщетно пытался отвлечься. Но когда я сошла с последней ступеньки, он вскинул голову.
И, сузив глаза, безмолвно поднялся с места.
Я следила, как он идёт к двери в покои пленников. Приоткрытой. Должно быть, закрытие активировало барьер Лода, не позволявший видеть и слышать, что происходит в соседней комнате. А после того, что случилось с Навинией, пленники решили – если один из них выходит, лучше всегда оставлять щёлочку. Чтобы в случае чего… попытаться прийти на помощь.
Пусть даже с ошейниками это дохлый номер.
С другой стороны, это ещё хуже: сидеть взаперти и даже не знать, что за соседней стеной…
– Как там Навиния?
Наверное, Восхт тоже не сразу поверил, что я это спросила. Как и я сама.
Но всё равно остановился – уже протянув пальцы к дверной ручке.
– А тебе что, правда интересно? – не оборачиваясь, бросил колдун.
– Я никогда не хотела, чтобы с ней поступали… так. Я и Кристу от этого спасала.
Восхт всё-таки повернулся ко мне. Лицо у него было полноватое, с тяжёлым подбородком, тёмные волосы – коротко стрижены.
– Можешь ответить на один вопрос? – спросил он, шагнув вперёд.
Это было неожиданно, но я кивнула.
Стоя у самой лестницы, не рискуя подходить ближе.
– Мне рассказали, кто ты и откуда. И почему тогда ты помогаешь… им? – он говорил без отвращения, без особого любопытства. Скорее устало. – Дроу обречены, но ты ведь человек. Ты не из этого мира, тебя ничего с ними не связывает. Так почему? Ты могла сбежать с невестой принца, и светлые наградили бы тебя так…
Услышав мой тихий, бесконечно горький смешок, колдун осёкся.
– Да не могли мы сбежать, – выдохнула я в ответ на его недоумённый взгляд. – Вы ещё этого не поняли? После того, что сделали с Навинией? Может, светлые и сильнее, но здесь, под горами, властвуют не они. И выбора у меня не было. Нет, был: либо мёртвая Криста, либо живая Криста и принц в плену. Только так.
Он только моргнул. Похоже, не верил. Конечно, легче ведь считать меня злобной предательницей, чем признать, что без меня эта история могла бы закончиться куда хуже.
Остолоп.
– Вы думаете, я поначалу их не проклинала? Да один из них чуть меня не убил. Криста может подтвердить. – Я дёрнула плечом, не зная, зачем оправдываюсь. – Мы же не в книжке, где герой не может умереть, а хорошие парни обязательно найдут какой-нибудь чудесный выход, и в последний момент принц спасёт принцессу, а даже если кто-то погибнет, его оживит сила истинной любви или другая ерунда! Я сама до сих пор сижу взаперти в этой башне, а если выйду, со мной могут сделать вещи похуже, чем с Навинией. И всё потому, что дроу ненавидят людей. Из-за того, что ваши – да, ваши добрые светлые народы сделали восемнадцать лет назад!
Восхт молчал. К моему удивлению. Я-то ожидала возмущений и возражений, что светлые просто защищались, что резню устроили дроу, что…
– Мои родители тоже погибли там, – вдруг тихо произнёс колдун. – На том пиру. И я всю жизнь пытался понять, почему дроу сделали это. Почему атаковали так глупо, обрекая себя на смерть. Потому что меня не устраивали те ответы, которые мне давали, а других я не находил.
Теперь молчала я, потрясённая тем фактом, что среди светлых думать умеет не только Эсфориэль.
– Эти ошейники… – Восхт коснулся серебряного круга на своей шее, – их действительно никак не снять? И кольца не заполучить?
Я даже не знала, можно ли сказать ему правду.
И как относиться к тому, что устремлённый на меня взгляд явно смягчился.