– Нет. Самим вам их не снять. Даже с кольцом, – всё-таки произнесла я. – А ещё с их помощью можно наблюдать за вами. Постоянно, где бы вы ни были.
Он задумчиво кивнул, изучая моё лицо внимательными тёмными глазами.
– Значит, у тебя действительно не было выбора?..
Ответить я не успела.
Хорошо, что я стояла у самой лестницы. Иначе никак не успела бы сделать то, что сделала. Пусть даже меня от двери, за которую так и не ушёл Восхт, отделяло весьма приличное расстояние.
Но Дэнимон, стремительным вихрем вырвавшись из комнаты пленных, преодолел его за считаные секунды.
Я действовала скорее инстинктивно, чем осознанно. Просто отвернулась и скакнула сразу на две ступеньки вверх. А когда оглянулась, эльфийский принц уже падал на пол спиной назад, у самого подножия лестницы, словно наткнувшись с разбегу на невидимую преграду.
Я ничего не слышала, ибо все звуки остались по ту сторону магического барьера. Зато прекрасно видела лицо эльфа, когда Дэнимон вскочил: немного удивлённое – и ужасно раздосадованное.
Тем, что он так и не сумел до меня добраться.
Ну да. Теперь все они очень на меня злятся. Нет, не только на меня, но на меня в том числе. А ещё они знают о том, что мы с Лодом связаны. И если Лоду ничего сделать не могут, не факт, что это распространяется на меня.
Глядя принцу в глаза, я насмешливо ему отсалютовала. Перевела взгляд на колдуна, который напряжённо смотрел Дэнимону в спину. Значит, специально меня забалтывал, да? А я-то уже готова была поверить, что…
Я отвернулась и зашагала наверх, и сердце колотилось в запоздалом испуге.
Прав был Лод. Лучше не оставаться с пленниками наедине. И в гостиную больше не спускаться. В конце концов, видеть тот самый стол и представлять, что на нём делали с Навинией, мне не хотелось.
Желательно – никогда в жизни.
Лода до утра я больше не видела. Похоже, он вообще не возвращался в башню – даже на ночь. Во всяком случае, когда я проснулась, его нигде не оказалось, и кровать была аккуратно застелена… хотя это вполне мог сделать и Акке.
Зато тем же утром я выяснила, что Бульдог не умеет долго обижаться. Во всяком случае, рядом с моей подушкой он дрых так же безмятежно, как и в предыдущие дни.
Лод вернулся, лишь когда я позавтракала и уже взялась за книгу про ловушки.
– Снезжана, не желаешь прогуляться? – с порога жизнерадостно осведомился он.
– Может быть, – поправив очки, осторожно ответила я. – Куда?
– На тренировку. Нам с Морти жаль, что ты постоянно сидишь взаперти, вот мы и решили взять тебя с нами. Алья не против.
– Тренировку?..
– На мечах. В основном. Это не скаук, конечно, но тоже весело.
Я не была уверена, что хочу видеть Повелителя дроу после вчерашнего. Если честно, я даже не была уверена, как после вчерашнего относиться к Лоду.
Но, с другой стороны, вынужденное заточение успело порядком мне надоесть.
– Хочу, – отложив книгу, кивнула я.
Бульдог упрямо плёлся за нами до самого низа лестницы, ведущей прочь из башни. Кричать «место» на сей раз было бесполезно, и отвязаться от пса помогла лишь запертая дверь.
Мою пятую прогулку по дворцу омрачала разве что подступающая мигрень. Она давала знать о своём приближении даже не болью – намёком на неё, неприятной пульсацией в правом виске… но знакомый симптом я узнала безошибочно.
До трёхдневного приступа, который неизбежно наступал у меня каждый месяц, было ещё далеко. Либо цикл сдвинулся, либо нервы, либо наверху менялась погода. М-да… ну что ж, часов пять у меня есть, пока боль не станет совсем невыносимой. А потом, видимо, придётся лечь спать.
Хотя…
– У вас нет случайно какого-нибудь лекарства от головной боли? – деликатно поинтересовалась я, следуя за Лодом по широким переходам, наблюдая за нашими отражениями в чёрном мраморе на полу.
– У Морти есть всё. Болит голова?
– Немножко. Да я в порядке, со мной такое часто бывает, – лучше уточнить, а то ещё отправят обратно в башню. – Просто… надо выпить что-нибудь, иначе через несколько часов будет плохо.
– Хорошо. Напомни после тренировки, я попрошу лекарство у Морти.
Добравшись до лестницы, мы спустились на второй этаж. Здесь я ещё не была, но окружение не сильно отличалось от других дворцовых анфилад. Зато навстречу попалась большая компания дроу. Я успела привыкнуть к тому, что переходы дворца пустуют, и поначалу уставилась на них во все глаза.
Дроу было, кажется, больше двадцати. Все мужчины, все – в доспехах. Чёрных с серебром, ладных и гибких, совсем как во сне, что показал мне Акке. Наверное, тоже шли с тренировки. На нас с Лодом реагировали по-разному: кто-то учтиво приветствовал колдуна и удостаивал меня любопытным взглядом, кто-то дарил Лоду холодный кивок, а мне – волну презрения. Видимо, последние приходились Артэйзу братьями по разуму.
Может, и сам Артэйз среди них, только я его пока не видела? Руки-то у него, думаю, уже прошли…
В конце концов я опустила глаза и, семеня за Лодом, прижалась ближе к стене – от греха подальше. Впрочем, кто-то из дроу, проходя мимо, всё равно умудрился толкнуть меня плечом, да к тому же царапнуть чем-то по затылку: то ли наплечником, то ли ещё чем. Я возмущённо оглянулась, но обидчик уже стремительно удалялся вместе с остальными, предоставив мне любоваться его серебряной макушкой.
– Это вёрфуры. На вашем языке… гвардия. Гвардия Повелителя, – тихо пояснил Лод, когда мы отошли достаточно далеко. – Младшие отпрыски великих домов дроу. Они с детства живут во дворце.
– А наследников, должно быть, воспитывают в родных особняках.
– Конечно.
– Так Артэйз и… тот дроу, которого ты проучил до него… они из гвардии Альи?
– Да. Его ближайшие соратники, телохранители, обязанные отдать за него жизнь. Зачастую ещё и друзья, но Алья предпочитает их обществу моё.
Зато, похоже, не брезгует отдавать им объедки со своего стола. Если бы Навиния не была той, кем она была, – наигравшись, Повелитель наверняка ещё вчера пустил бы её по рукам.
– Смотрю, многие из них не слишком тебя любят, – заметила я, нагнав колдуна, чтобы идти рядом, а не позади.
– Скажем так… многие из них обо мне не слишком высокого мнения. Считают, что я беззубый добряк, книжный червь и слабый колдун, и Повелитель держит меня при себе лишь потому, что других магов под горами нет. Впрочем, у меня хватило ума, чтобы околдовать его сестру, а через её постель добиться того высокого положения, которое я занимаю.
– Лестно, ничего не скажешь.
– Про фаворитов Повелителя что только не говорят. Так было всегда.
– И не только у вас. – Я замялась, не зная, можно ли задать следующий вопрос. – Так ты… официальный фаворит принцессы? А разве ей не положено… ну… не связываться с мужчинами до замужества?
– В Риджии совсем иные порядки, чем в вашем мире, – Лод пожал плечами. – Дроу ценят, когда их жена – опытная женщина. У большинства принцев и принцесс лет в шестнадцать появляется хальдс… так называют любовников особ королевской крови. Хальдсов может быть несколько, а вот супруг – только один. Правда, замужество вовсе не обязывает разрывать отношения с хальдсом.
– То есть… может быть одновременно муж и…
– Браки среди знати часто заключают по договору. И чтобы никто не чувствовал себя несчастным, супруги не ограничивают друг друга в праве любить того, кто им действительно нравится. – Колдун улыбнулся. Моё смущение его явно развеселило. – Единственное условие – никаких детей на стороне. Ни до заключения брака, ни после. У дроу есть безошибочные способы определять отцовство, и дети знатного рода имеют право появиться на свет лишь в законном браке и лишь от законного мужа… если оба супруга способны к деторождению, конечно.
Видимо, способы предохранения дроу изобрели уже давно.
В сравнении с аналогичной эпохой в нашем мире – сказочный прогресс.
– А если кто-то не способен?
– Тогда позволяют родить детей от хальдса, и этих детей признают официальными наследниками. Во всех других случаях незаконнорожденных младенцев убивают, чтобы в будущем не создавали проблем законным. Прецеденты, к сожалению, были, и неоднократно… но простых дроу это не касается.
В этот миг я всё же пожалела, что завела подобный разговор.
– А у Альи тоже есть… своя хальдс? – спросила я, пытаясь не представлять перед глазами трупики убитых младенцев.
– Нет. В его постели побывали, пожалуй, все девушки из свиты Морти… и нет, их никто не принуждал… но официальной и единственной возлюбленной не стала ни одна, – Лод наконец подвёл меня к двустворчатым дверям, невысоким и массивным. – Хотя каждая мечтала.
О таком-то сокровище? Или это всё из-за королевского венца на голове? Ну да, как известно, каждая девушка мечтает о принце.
Кроме меня.
За дверьми скрывался зал, походивший на балетную студию, – пустая просторная комната без окон, одну стену которой сплошь завесили зеркалами. Здесь не было ничего, кроме двух стоек: одна – с деревянными мечами, другая – с двумя настоящими… орудиями. Весьма странного вида.
Я уже встречала такие. В играх. И обычно их называли глефами, хотя реальные глефы они напоминали весьма отдалённо. Реальные походили на алебарды, отличаясь лишь формой лезвия, а эти… сразу два клинка, изящно изогнутых и не слишком длинных, а посредине – короткая рукоять. Сталь украсили затейливой резьбой, и она отливала странной, зловещей зеленью, напоминавшей, что дроу любили отравленное оружие.
– Явились! – весело констатировала Морти, выпрямляясь из низкого наклона; видимо, разминалась таким образом. – Мы уже заждались.
– Вы? – Лод с сомнением взглянул на Алью, казалось, даже не заметившего нашего появления. Повелитель дроу стоял, опираясь на деревянный меч, разглядывая своё отражение в одном из зеркал на стене.
В отличие от встреченных нами гвардейцев оба были без доспехов. Видимо, предпочли тренироваться налегке.
– Он с самого утра такой. Прямо на себя не похож, – пожаловалась принцесса,