– Нет. Не забуду.
– Хорошо. Не забудешь. Только выбирать больше не придётся. Это легко – выбирать между живой девушкой и воспоминанием.
Какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Странная, неловкая, нежизненная ситуация. Обычно люди просто втихую изменяют своим пассиям – и врут второй о том, что скоро бросят первую. Или бросают первую и уходят ко второй. Или не изменяют, но тихо задавливают непрошеную любовь в себе, или вычёркивают вторую из жизни…
Наверное, только мы могли в это угодить. Как и найти подобный выход. Ведь у нас всё не как у нормальных людей.
Даже признание – в котором не нашлось место ни поцелую, ни трём заветным словам.
– Значит, сделка? – спросила я, протягивая ему ладонь.
Он невесело улыбнулся и взял мои пальцы в свои.
– Сделка.
Третья сделка. Третье рукопожатие. И это вышло, пожалуй, куда дольше и крепче, чем предыдущие.
Потом мы одновременно разжали руки, и Лод стремительно встал.
– Выпей. – В его руке возникла склянка тёмного стекла. Он снова говорил на русском. – Ещё одно лекарство. Усыпляет, но тебе всё равно нужно силы восстановить. А утром будем разбираться, кто это сделал.
Будто ничего не случилось. Будто только что мы не говорили совершенно о другом.
Может, и правда не говорили?..
– Меня кто-то поцарапал, когда мы проходили мимо тех дроу. По пути на тренировку. Они меня и отравили? Кто-то из них?
Мне хотелось подумать об этом. Об этом думать было куда легче, чем о странном разговоре, в реальность которого я до сих пор не могла поверить.
– Куда тебя ранили? – Лод сощурился.
– Сюда. – Я коснулась рукой затылка, не чувствуя пореза, но зная, что он где-то под волосами. – Не ранили, так, скорее царапина…
– А я-то думал, как яд попал к тебе в кровь. – Он кивнул своим мыслям. – Повернись.
Я послушалась, и пальцы его легли на мои волосы. Потом серебристое сияние очертило на стене мою тень, и я кожей ощутила, как стягивается ранка, едва не ставшая для меня смертельной.
…ты видел царапину на её руке, ничтожную царапину, нанесённую исподтишка…
Слова Дэнимона, которые он когда-то выкрикнул о своей матери, всплыли в памяти сами собой.
– Вот теперь всё. – Когда колдовской свет погас, Лод убрал ладонь.
– Это же сделал тот, о ком я думаю? – Я снова обернулась к нему. – Но как мы узнаем? Я не видела лица, а доказать…
– Узнаем и докажем. Но позже. А сейчас – пей до дна.
Я покорно вытащила деревянную пробку. Несколькими глотками осушила склянку. Лекарство было кислым, как аскорбинка, и с прохладным мятным привкусом. Тогда Лод вернулся в кресло, под свет фонарика, так и висевшего над спинкой, и снова взял в руки книгу.
– Спи. – Он больше не улыбался. – Если что, я рядом.
Я стянула с носа очки, сползла головой на подушку и, отвернувшись, закрыла глаза.
Я не знала, лучше или хуже мне стало после этого разговора. Лучше – потому что есть хоть в одном из миров человек, которому подхожу я и который подходит мне. Хуже – потому что жизнь в очередной раз подтвердила: мне должно просто безумно повезти в картах, деньгах и смерти.
Наверное, разберусь позже. Когда придут эмоции, пока гулявшие где-то далеко. При исключительных потрясениях мне даже степени не требовались. После маминой смерти я впервые заплакала лишь через неделю.
Я знала только одно – эта наша сделка была не совсем честной. Потому что ничего уже не будет по-прежнему.
Как бы мы ни стремились оставить это таковым.
Глава 13Доминация[36] белых
Утром следующего дня я деликатно постучалась в комнату пленных.
Ответа, впрочем, не последовало.
– Будем считать, что мне можно войти, – заключила я, распахивая дверь настежь.
Дэнимон и Восхт коротали досуг за доской для скаука. Девушки сидели на кровати; и, встретившись со мной взглядом, Криста поспешно опустила глаза.
Неужели чувствует себя виноватой? Забавно.
– А, так ты всё-таки жива, – мрачно изрекла Навиния, сверля меня взглядом.
Поскольку платье ей распороли на моих глазах, принцессе пришлось переодеться в один из тех нарядов, что были в шкафу. Типичный стиль дроу: нежно-голубой шёлк, длинная юбка и рукава – и низкий, до талии, треугольный вырез спереди, прикрытый сизым кружевом. Паппей примостился у Навинии на плече, насторожённо шевеля усами.
– Не хотелось вас расстраивать, принцесса, но да.
– Жаль.
– Кому как, – не входя в комнату, я села за порогом прямо на пол, обняв руками колени. – Бросаться на меня не советую. Я попросила Лода закрыть барьер на время, и он никого не пропустит. Хотя видеть и слышать, что происходит по другую сторону, это не мешает… чтобы мы могли спокойно поговорить.
Губы Навинии искривила надменная улыбка:
– Нам с тобой не о чем говорить.
– Нам с вами – нет. Но я и не к вам пришла. – Я перевела взгляд на Дэнимона, напряжённо следившего за мной. – Почему вы спасли меня?
Эльфийский принц нехотя пожал плечами.
– Помнил, что наследник Тэйранта сделал бы с моей невестой, если б не ты. За мной был долг, который теперь уплачен.
Значит, предположение Лода оказалось верным. Впрочем, как и большинство его предположений.
Но…
– И вы действительно спасли своего врага только поэтому?
– Ты сомневаешься в моих словах? – В голосе Дэнимона проскользнула насмешка.
– Конечно. Потому что я бы на вашем месте врага не спасала. – Я пожала плечами. – Долг – это просто чувство. Нечто… эфемерное. А вот настоящий мёртвый враг был бы для вас и вашего народа куда полезнее.
– А клятва, не подкреплённая магией, – просто слова. Ты могла бы спокойно переступить через клятву своей честью?
– У меня её нет. Вы уже могли в этом убедиться.
– А жизнью?
– Легко. Потому что клятва, как вы сами сказали – просто слова. И я никогда не верила в неведомые силы, которые в случае клятвопреступления смогут меня покарать.
– И сама себя ты карать не стала бы? Потому что обманула чужое доверие?
– Смотря чьё. Но мнение врага о моих душевных качествах меня никогда не интересовало.
Дэнимон смотрел на меня с дальнего конца комнаты.
Потом невесело улыбнулся:
– Может, ты и такая. Но я не такой. Пусть даже ты не можешь понять подобного. И именно поэтому мы оба сейчас здесь.
– Почему это не могу понять? Могу. Просто до вчерашнего дня думала, что такие, как вы, существуют только в книжках. Те, для кого долг, честь и клятвы имеют реальное значение. Но никак не в реальном мире.
– В вашем реальном мире?
Насмешка в его взгляде заставила меня осечься.
Да уж. Глупо говорить о реальном мире, сидя во дворце дроу в компании трёх магов и эльфийского принца.
– Ладно, я поняла вашу мотивацию, – подытожила я. – Спасибо, что прояснили.
Ещё бы теперь принять эту мотивацию – вместе с фактом, что хотя бы в другом мире благородные рыцари не вымерли вместе с динозаврами…
– И ты только за этим приходила? Прояснить?
– Нет. Ещё поблагодарить. Хотя не знаю, нужна ли вам моя благодарность, раз вы считаете это оплатой долга.
– Благодарность никогда не бывает лишней. Особенно если это не пустые слова.
– Увы, у меня как раз есть только они. Но спасибо, что спасли мне жизнь. – Я поднялась с пола. – Я этого не забуду.
И посмотрела на Восхта, который молча, не встревая, следил за нашей беседой.
– Ты ведь не врал вчера? Когда говорил, что тебя не устраивают ответы светлых о резне?
Колдун кивнул.
Кажется, скорее от удивления.
– Я думала, ты специально меня забалтывал. Отвлекал, чтобы твой принц, – я указала на Дэнимона насмешливой имитацией поклона, – мог меня схватить. Но потом пришла к выводу, что ты не знал о его намерениях. В конце концов, как вы могли сговориться, если ты сидел в гостиной, когда я туда спустилась?.. Хотя ладно, сейчас не об этом. – Я коснулась рукой затылка, там, где Лод вчера заживил смертоносный порез. – Меня отравили. Ранили ядовитым лезвием. Как вы там говорили, принц… «знакомый стиль»?
Дэнимон нахмурился, и я вспомнила: он ведь не знает, что я следила за их беседой с Эсфориэлем.
– В общем, дроу любят отравленное оружие. Лод рассказал, что многие даже в мирное время носят в рукавах ядовитые кинжалы. Их можно быстро выпустить в руку и нанести удар, а со скоростью дроу… как и эльфов, видимо… это делается так быстро, что никто из окружающих не заметит. Главное – выбрать уязвимое место и правильный момент. – Я снова взглянула на Восхта. – Может, угадаешь, куда ударили меня?
Колдун только моргал растерянно. Явно не понимал, зачем ему что-то угадывать.
И зачем вообще я всё это говорю.
– Голова, – сжалилась я. – Меня ранили в голову, под волосами. Так, чтобы рану было трудно обнаружить. Если б я не выжила, я бы уже никому не рассказала, что кто-то оцарапал мне затылок, и это значительно усложняет поиск убийцы. И это – стиль дроу. Отравить незаметно. А зачем тогда резать руку? Чтобы рану можно было заметить ещё до того, как яд начнёт действовать? И если раненый не забеспокоился по поводу такой царапины, которую уж он-то точно не оставил без внимания… скорее всего, его убил кто-то, от кого он никак не ожидал наличия отравленного клинка.
Когда в глазах Восхта вспыхнуло запоздалое понимание, я слегка улыбнулась.
– Если ты намекаешь, – холодно бросила Навиния, наконец вмешавшись в разговор, – что мать Дэна убил кто-то из своих…
– Я ни на что не намекаю, принцесса. Я просто изложила факты, ибо они пришлись к слову о некоторых ответах, которые так и не нашли. А теперь мне пора, – я поклонилась коронованным особам и скользнула взглядом по Кристе, которая упрямо сидела отвернувшись. – И поберегите силы до вечера. Нам всё-таки предстоит важное дело… важное не только для дроу.
Закрывая дверь, я до последнего видела лицо Дэнимона, на котором стыло мучительное раздумье.