Смысл его слов доходил до меня с лёгким запозданием. Наверное, потому что мне трудно было поверить в то, что он говорит, поверить, что кто-то может с подобной лёгкостью отречься от собственного сына. Любимого наследника. И не потому, что тот опозорил твоё имя, а просто бросить в плену – и обречь на смерть.
Но я ошиблась. Ошиблась на самой начальной стадии своего гениального плана.
Когда подумала, что Повелителю не плевать на жизнь Дэнимона.
– За людей вы тоже готовы высказаться? – Я сама не ожидала от себя подобной ярости. – Если вы развяжете эту войну, их принцесса умрёт вместе с вашим сыном!
– Можете поговорить и с ними. Судя по тому, что мне в один голос твердили её советники, – они вздохнут с облегчением, когда избавятся от этой несносной девчонки. Откровенно говоря, они уже присмотрели ей замену. Очень дальний родственник… планировали их поженить, чтобы страной правил тот, кто действительно этого достоин. Но раз всё повернулось так – его просто возведут на престол, когда голова Навинии полетит с плеч. Или что ещё дроу собираются с ней сделать? – Тонкие губы Хьовфина тронула улыбка. Кажется, моя горячность его позабавила. – Я не знаю, чем тёмные одурманили тебя, милый ребёнок. Ложь и сладкие речи – на это они горазды. Но сердце твоё горячо и искренне, и мне жаль тебя. – Эльф склонил голову. – Оставайся здесь. Ты не в ответе за грехи дроу. Ты не обязана погибать с ними. Любой человек достоин долгой жизни, полной света и чудес – но не смерти во тьме. И рядом с дроу тебя ждёт только она.
Возможно, кто-то на моём месте счёл бы это предложение соблазнительным. Но не я.
Не после того, что недавно услышала.
– Остаться с теми, кто с лёгкостью обрекает на смерть собственную семью? С теми, кто спокойно предаст свою королеву? Благодарю покорно. Дроу хотя бы бесконечно преданны своему владыке. – Опираясь на тёмное знамя, я дёрнула головой. – Что бы сказала ваша жена, Повелитель, если б услышала, как вы выносите смертный приговор вашим детям?
– Милый ребёнок… конечно, тебе не понять подобного. – Он пожал плечами. Даже упоминание жены его не проняло. – Хочешь знать, что бы она сказала? Ни слова против. Дети Повелителя – весь его народ. И если приходится выбирать между смертью одного и гибелью тысяч, для Повелителя выбор не стоит.
– Но тысячи умрут на той войне, которую вы собираетесь развязать, – тихо проговорила Морти. – Не только наших, но и ваших. Не только один ваш сын.
– Последние жертвы во имя вечного мира. Во имя того, чтобы никогда не повторилось то, что уже случилось дважды. Во имя того, чтобы ваши тёмные сердца наконец перестали биться и таить злобу. Печальная и достойная цена, которую я заплачу наравне со всеми. – Хьовфин взмахнул рукой, изящно и небрежно. – Но род мой не прервётся. У меня есть брат, преданный и верный, и он позволит дому Бьортреас править дальше. В том чудесном мире, что воцарится после этой последней войны.
Его логика была непробиваемой, как танк. Выстроенной и взлелеянной за трёхсотлетнее существование, отравленное войной и той злосчастной резнёй, искалечившее его душу, растершее сердце в порошок. И что я, девятнадцатилетняя девчонка из другого мира, могла ей противопоставить?
А я должна найти, что.
Ведь Лод послал меня сюда именно для этого.
– Повелитель, – начала я, – неужели вы не понимаете…
Меня оборвал скрип дверей. Досадуя, кого принесло в тронный зал в такой момент, я оглянулась.
Их было двое. Один – эльф, в синих одеждах, с золотым венцом в волосах. Таким же, как у Повелителя, лишь немного тоньше.
Третий брат Эсфориэля, Фрайндин.
– Хоть теперь скажешь, Фин, зачем ты нас торопил? – спросил он, легко и весело ступая по белому мрамору. – Я знаю, тебе не терпится познакомиться с моей избранницей, но…
Потом он заметил Морти, осёкся – но мне уже было не до него. Я рассмотрела лицо девушки, которую эльф любовно вёл за руку.
А она рассмотрела моё.
И замерла, тоже ошеломлённая.
Риджия преобразила её. Вместо рыжей косы – копна огненных кудрей, вьющихся ниже спины. Вместо короткой юбки – летящее платье в эльфийском стиле. Кожа – белый алебастр, глаза – сияние изумрудной росы. Она была потрясающе, чарующе, обворожительно красива – настолько, что Криста рядом с ней показалась бы серой мышью. Такой, какой, конечно же, никогда не была в нашем мире.
Но я всё равно узнала её.
Так же, как она узнала меня.
– Белоснежка? – выдохнула Машка.
Машка Суслова. Классная Девчонка. Однокурсница-платница. Сталкерша, которая преследовала Сашку.
Та, из-за кого я очутилась здесь.
– Сусликова? – Я попятилась. – Ты… но…
Кажется, кто-то что-то говорил мне. Возможно, Морти. Или Восхт. Кто-то из тех, кто ещё был в зале.
Но я не слышала их.
Потому что все мои мысли занимали кусочки мозаики, стремительно встававшие на места.
Я вцепилась в руки Сусликовой, прежде чем упасть. Она полетела в реку вместе со мной. Мы обе пропали без вести. Вот почему Светка была рядом с Сашкой. Они вдвоём потеряли подруг, в одном и том же глупом несчастном случае, сблизившись на почве этого печального события…
– А я-то думала, куда ж ты делась, если в воду мы бухнулись вместе. – По губам однокурсницы гадюкой расползлась ядовитая улыбка. – Смотрю, ты ничуть не изменилась.
– В отличие от тебя.
– То-то все здешние маги офигели от моего Дара. Будто мне достались сразу двойные силы… Ясно теперь. – Она торжествующе кивнула. – Есть на свете справедливость!
Она полетела в реку вместе со мной. И сквозь прореху между мирами мы прошли вместе. Только она попала к светлым, а я – к дроу. Только она захомутала прекрасного эльфа, а я стала пленницей тёмных. Только то волшебное преображение и те силы, которые должны были достаться мне, достались ей.
Нет. Не так.
Ей достались ещё и те силы, которые должны были достаться мне.
Вот почему я не преобразилась, вот почему я не знала риджийского, вот почему у меня нет Дара, вот почему…
– Ты отняла то, что должно принадлежать мне. – Мои пальцы, и без того крепко державшие древко чёрного знамени, непроизвольно сжались так, что побелели костяшки. – Ты заняла моё место!
– А ты заняла моё. Рядом с Сашкой. Но бог шельму метит. – Всё с той же улыбкой Сусликова вскинула руки. – Значит, ты у нас теперь с тёмными водишься! Истинная сущность наконец-то проявилась? Ну да, заодно мы с тобой оказаться никак не могли.
Вспышка, полыхнувшая меж её ладоней, заставила меня на миг зажмуриться.
Её Дар воплощался в двуручный клинок. Огромный, чуть не с неё ростом. Из пламени красного, как кровь.
Хрупкая девушка с бо-ольшим мечом.
Это было бы смешно, если б не было так жутко.
– Правда на моей стороне, Белоснежка. Всегда была, – пропела Сусликова, замахиваясь с такой лёгкостью, будто не двуручник держала, а шариковую ручку. – И я помогу свету победить тьму… только для начала с тобой разберусь.
И меч опустился.
Я успела увидеть огненную волну, сорвавшуюся с пламенного клинка, несущуюся прямо на меня – прежде чем земля ушла из-под ног. Парой мгновений спустя я уже катилась по ковру, тому самому, который заливала кровью вчера.
Когда я села на полу башни Лода, рядом со знаменем, выпавшим из рук, Морти и Восхт были рядом. Колдун растерянно оглядывался по сторонам, но принцесса молча смотрела на меня.
Как и Лод.
Значит, он решил не оставлять Восхта светлым. Ну да, если Повелителю эльфов плевать на жизни всех, кто может помешать грядущей войне, – это милосердие. Ведь Хьовфин скорее велит убить Восхта, чем позволит ему жить с ошейником дроу, шпионом поневоле…
Всё это было зря. Всё, что я делала. Всё, что делал Лод. А теперь на стороне эльфов ещё и магичка нереальной силы, местная Избранная с волшебным огненным мечом. Которая явилась к светлым как нельзя вовремя – и явно спит и видит, как бы отомстить мне за обидки, взлелеянные ещё в другом мире.
Шикарный расклад.
А вот Дэнимон, Криста и Навиния, казалось, даже не заметили нашего возвращения. Сидя за столом, они смотрели в серебристую гладь зеркала – пусть по тишине, царившей в комнате, я поняла, что никакой картинки там уже нет. Просто они пока совершенно не представляли, что делать: ни принц, которого предал его отец, ни принцесса, которую предал её народ.
Алья стоял за спиной Навинии, глядя в пустоту поверх её головы.
И мне очень не нравился его взгляд.
Что ж, теперь мы имеем озверевшего насильника со стажем. В комнате, полной ненужных больше заложников.
Отличное завершение отличного дня.
– Так они выбрали войну, – констатировал Повелитель дроу. На удивление спокойно.
Явно не собираясь прямо сейчас резать кого-то из присутствующих на мелкие кусочки.
Все молчали. Действительно, обсуждать произошедшее никто не мог. По крайней мере, пока.
Я – уж точно.
– Значит, будет война? – глухо спросила Морти потом.
– Нет. Не будет. – Лод шагнул вперёд. – Они всего лишь сделали свой выбор… и свой ход. – Он протянул мне руку, чтобы помочь подняться. – Но мы ещё поиграем.
Он смотрел на меня в отличие от остальных – не потерянный, не удивлённый, не растерявший дар речи. Спокойный и сосредоточенный, как всегда. Игрок, которому задали интересную шахматную задачку.
И чтобы решить её, ему понадобится моя помощь.
…не забывай, я хорошо просчитываю действия тех, против кого вынужден играть…
Нет. Он не мог знать, чем всё закончится. Не мог. Но зачем-то захотел, чтобы пленники тоже следили за переговорами, чтобы своими ушами услышали, как их народы отрекаются от них, чтобы их идеалистичный чёрно-белый мирок окончательно разлетелся осколками.
Чтобы тот, кто будет править эльфами, и та, кто уже правит людьми…
…и от догадки, каким именно был его план, мои губы тронула улыбка, полная азарта.
Ладно. Светлые сделали свой ход – и мы ответим. Пока не знаю, как, но узнаю.
Потому что я не позволю себя победить.