* Полностью преступив пределы сферы бесконечного сознания, он осознает, достигает, пребывает в сфере отсутствия чего бы то ни было, – таково шестое освобождение.
* Полностью преступив пределы сферы отсутствия чего бы то ни было, он осознает, достигает и пребывает в сфере ни-распознавания-ни-отсутствия-распознавания, – таково седьмое освобождение.
* Полностью преступив пределы сферы ни-распознавания-ни-отсутствия-распознавания, он осознает, достигает и пребывает в состоянии отсечения распознавания и чувствования – таково восьмое освобождение.
Таковы, Ананда, восемь освобождений.
Были времена, Ананда, когда я обитал в Урувеле, под банановым деревом пастуха Нигродхи на берегу реки Нераньджары, вскоре после того, как достиг великого Благословения. И Мара, Злой Дух, пришел на то место, где был я, и стоя рядом обратился ко мне с такими словами: «Покинь теперь жизнь, Господин! Уйди, о Благословенный! Пришло должное время для Париниббаны Благословенного!»
Тогда, Ананда, я ответил Маре, Злому Духу, сказавши: «Я до тех пор не уйду, Злой Дух, пока монахи и монахини общины и все миряне, ученики, мужи и жены, не станут верными последователями, мудрыми, окрепшими в знании, воспринявшими Дхамму, живущими в соответствии с Дхаммой, верно блюдущими все великие и малые установления, держащими путь свой в согласии с правилами, и изучив слова Учителя, будут готовы возвещать их другим, поучать других, открывать, разъяснять другим, пока они не будут готовы Дхаммой рассеять всякое ложное учение, и не разнесут далеко по свету весть о чудодейственной и освобождающей Дхамме.
Я до тех пор не уйду, пока преподанный мною пример святой жизни не станет успешным, не распространится далеко по свету, не будет популярным и пока он не будет возвещен среди богов и людей.
И сегодня снова, Ананда, у надгробья Чапалы, опять посетил меня Мара, Злой Дух и обратившись ко мне сказал: «И теперь, Господин, монахи и монахини общины, и все миряне, ученики, мужи и жены, стали такими учениками Благословенного – мудрыми, окрепшими в знании, воспринявшими Дхамму, живущими в соответствии с Дхаммой, верно блюдущими все великие и малые установления, держащими путь свой в согласии с правилами, и изучив слова Учителя, готовы возвещать их другим, поучать других, открывать, разъяснять другим, они готовы Дхаммой рассеять всякое ложное учение, и разнесли далеко по свету весть о чудодейственной и освобождающей Дхамме.
И теперь, о Господин, этот пример святой жизни преподанный Благословенным стал успешным, распространился далеко по свету, популярен и прекрасно возвещен среди богов и людей. Покинь теперь жизнь, о Благословенный! Уйди ныне, Господин! Настало время для Париниббаны Благословенного!»
И когда он сказал так, я ответил ему: «О Злобный, порадуйся, Париниббана Татхагаты близится. К концу третьего месяца от сего дня скончается Татхагата».
Таким образом, Ананда, Татхагата сегодня у надгробья Чапалы волею и свободою отринул остаток срока своей жизни!»
Просьба Ананды
И когда были сказаны те слова, почтенный Ананда обратился к Благословенному и сказал: «Благоволи, Господин, остаться на земле в сей кальпе! Пребудь, о Благословенный, на благо и счастье бесчисленного множества живых существ, из сострадания к миру, ради блага и счастья людей и богов!»
«Довольно, Ананда, не умоляй Татхагату. Миновало время для таких просьб».
И во второй раз почтенный Ананда обратился к Благословенному и сказал: «Благоволи, Господин, остаться на земле в сей калпе! Пребудь, о Благословенный, на благо и счастье бесчисленного множества живых существ, из сострадания к миру, ради блага и счастья людей и богов!»
И в третий раз почтенный Ананда обратился к Благословенному и сказал: «Благоволи, Господин, остаться на земле в сей калпе! Пребудь, о Благословенный, на благо и счастье бесчисленного множества живых существ, из сострадания к миру, ради блага и счастья людей и богов!»
Тогда Благословенный сказал: «Веришь ли ты, Ананда, в Пробуждение Татхагаты?» «Истинно, так, Господин». – «Тогда как, Ананда, ты можешь продолжать упорствовать против мнения Татхагаты, тем более три раза подряд?»
Тогда почтенный Ананда сказал: «Из уст Благословенного я слышал: «Ананда, кто развивал, тренировал, укреплял, взращивал, внимательно изучал и довел до совершенства четыре основы психических сил, мог бы, если бы пожелал, оставаться здесь в течение калпы или до конца её. Татхагата, о Ананда, свершил это. Таким образом, Татхагата может, если бы пожелал, оставаться здесь в течение калпы или до конца её».
«И ты поверил в это, Ананда?»
«Истинно так, Господин!»
«Вот твоя ошибка, вот твоя вина, Ананда, – когда был так явен намек, так очевидна была подсказка, ты не мог понять того, и ты не умолял Татхагату, говоря: «Благоволи, Господин, остаться в сей калпе. Живи, о Благословенный, на благо и счастье бесчисленного множества живых существ, из сострадания к миру, ради спасения и блага людей и богов». Если бы так ты умолял тогда Татхагату, Татхагата может быть и отклонил бы твой призыв до двух раз, но на третий он снизошел бы к твоим мольбам. Вот твоя ошибка, вот твоя вина!
Когда я пребывал, Ананда, в Раджагахе, на вершине, именуемой Вершиной Коршуна, я говорил тебе, Ананда: «Какое прекрасное место Раджагаха, как величественна эта Вершина Коршуна! Кто развивал, тренировал, укреплял, взращивал, внимательно изучал и довел до совершенства четыре основы психических сил, мог бы, если бы пожелал, оставаться здесь в течение калпы или до конца её. Татхагата, о Ананда, свершил это. Таким образом, Татхагата может если бы пожелал, оставаться здесь в течение калпы или до конца её. И когда был так ясен намек, так очевидна подсказка, не понял ты, не обратился к Татхагате, не умолял его: «Благоволи, Господин, пребыть здесь всю сию калпу! О, живи, Благословенный, на благо и счастье бесчисленного множества живых существ, из сострадания к миру, ради спасения и блага людей и богов». Если бы ты умолял Татхагату, Татхагата быть может и отклонил бы твой призыв до двух раз, но на третий он бы принял его. Вот в чем твоя ошибка, Ананда, твоя вина!
И также, в Банановой Роще, у Разбойничьего Утеса, в Пещере Саттапанни, на Горе Вебхара, у Черной Скалы Исигили, у Змеиного Пруда, в Прохладном Лесу, в Таподовой Роще, в Бамбуковой Роще, у Беличьей Кормушки, в Манговой Роще Дживаки, В Маленькой Бухте и в Оленьей Роще, я говорил тебе, Ананда те же самые слова: «Какое прекрасное место Раджагаха, прекрасны все эти места! Кто развивал, тренировал, занимал, укреплял, взращивал, внимательно изучал и довел до совершенства четыре основы психических сил, мог бы если бы пожелал, оставаться здесь в течение калпы или до конца её. Татхагата, о Ананда, свершил это. Таким образом, Татхагата может, если бы пожелал, оставаться здесь в течение калпы или до конца её.
И когда был так ясен намек, так очевидна подсказка, не понял ты, не обратился к Татхагате, не умолял его: «Благоволи, Господин, пребыть здесь всю сию калпу! О Благословенный, живи на благо и счастье бесчисленного множества живых существ, из сострадания к миру, на радость и счастье и благо людей и богов». Если бы ты умолял Татхагату, Татхагата быть может и отклонил бы твой призыв до двух раз, но на третий он бы принял его. Вот в чем твоя ошибка, Ананда, твоя вина!
И вот теперь в Весали у надгробья Чапалы я говорил тебе: «О Ананда, как прекрасно Весали, как прекрасны надгробья Удены, Бахапутты и Сарандады! Кто, Ананда, развивал, тренировал, занимал, укреплял, взращивал, внимательно изучал и довел до совершенства четыре основы психических сил, мог бы если бы пожелал, оставаться здесь в течение калпы или до конца её. Татхагата, о Ананда свершил это. Таким образом, Татхагата может если бы пожелал, оставаться здесь в течение калпы или до конца её.
И когда был так ясен намек, так очевидна подсказка, не понял ты, не обратился к Татхагате, не умолял его: «Благоволи, Господин, пребыть здесь всю сию калпу! О Благословенный, живи на благо и счастье бесчисленного множества живых существ, из сострадания к миру, на радость и счастье и благо людей и богов». Если бы ты умолял Татхагату, Татхагата быть может и отклонил бы твой призыв до двух раз, но на третий он бы принял его. Вот в чем твоя ошибка, Ананда, твоя вина!
Но не говорил ли я прежде, Ананда, что в природе вещей дорогих нам и близких, что должны мы рано или поздно, разлучиться с ними, покинуть их, расстаться? И как же может быть, чтобы рожденное, обретшее жизнь, сотворенное, в самом себе несущее разрушение, не разрушилось никогда? Нет, не может такого быть. И это, Ананда, то, что Татхагата отверг, оставил, отбросил, отринул. Ибо Татхагата сказал единожды и для всех: «Вскоре наступит час Париниббаны Татхагаты. Через три месяца от сего дня скончается Татхагата. И не будет того, чтобы ради жизни здесь Татхагата изменил слову – это невозможно.
В путь, Ананда, пойдем в зал собраний Островерхого Дворца в Великом Лесу!» – «Да будет так, Господин», –отвечал почтенный Ананда.
И Благословенный с почтенным Анандой отправились в зал собраний Островерхого Дворца в Великом Лесу. И там он обратился к Ананде, говоря: «Пойди, Ананда, и собери в зал собраний всех монахов, что живут по соседству с Весали».
«Да будет так, Господин» – отвечал Ананда. И почтенный Ананда собрал всех монахов живущих по соседству с Весали, и разместил их в зале собраний. И затем, почтенно преклонившись перед Благословенным и ставши рядом, он обратился к Благословенному и сказал: «Господин, община монахов собрана, поступай, как сочтешь за лучшее».
Тогда Благословенный отправился в зал собраний и сел там на подстилку, разостланную для него. И тогда Благословенный обратился к монахам и сказал: «О монахи, я говорю вам, что эти учения, прямое знание которых было мною постигнуто, и которым я научил вас – вы должны тщательно изучать, взращивать, развивать, и часто практиковать, дабы чистая жизнь была установлена и долго пребывала для блага и счастья бесчисленного множества живых существ, сострадания к миру, на радость, благосостояние и благо людей и богов.