– Ампил?21 – на всякий случай уточнил Цыбиков.
– Ну, допустим, – нехотя ответил парень.
– Я ищу дихрою.
– Входи, – пожав плечами, сказал Ампил и скрылся
внутри.
Цыбиков постоял несколько секунд в нерешительности, а потом все-таки переступил через порог.
В доме была всего одна комната; стол на коротких ножках, два мешка на полу для сидения, кровать в одному углу, умывальник в другом, печка в третьем – вот, собственно, и весь интерьер. На печи как раз стоял котелок с кипящим отваром. Аромат разливался по всей комнате. Он чем-то напомнил Цыбикову запах его собственного травяного сбора.
Ампил подошел к котелку, взял большую ложку и начал помешивать отвар.
– Ты просто хочешь выпить чашку? – спросил он, не оборачиваясь.
– А можно? – удивился Цыбиков.
Гостеприимство было в крови у всех тибетских монахов, но Ампил чем-то неуловимо отличался от других богомольцев, встречавшихся Гомбожабу ранее.
– Конечно, – хмыкнул хозяин. – Сейчас налью…
Он наполнил две крохотные кружки и отнес их на столик, после чего уселся на один из мешков. Цыбиков подождал приглашения, не получил его и опустился на второй мешок самовольно. Ампил на это никак не отреагировал – он сделал первый робкий глоток отвара дихрои и на пару мгновений зажмурился от удовольствия.
«Неужели этот отвар и впрямь настолько хорош?»
Цыбиков взял свою чашку, тоже отхлебнул… и замер.
– Превосходно… – пробормотал Ампил, будто прочтя мысли гостя.
– Ничего вкусней в жизни не пробовал, – сказал Цыбиков растерянно.
Прежде он считал свой отвар лучшим напитком на свете. Но дихроя… она раскрывалась, точно бутон цветка, с каждой секундой становясь все ярче. По телу разлилось тепло, и Цыбиков пожалел, что не сидит сейчас на своей кровати – так сильно ему захотелось откинуться назад и лежать, глядя, как пляшут тени на потолке, ни о чем не думая и не переживая.
«А зачем? Кажется, то, что я искал, найдено…»
– Ты откуда? – спросил Ампил.
– Из Бурятии.
– Русский хорошо знаешь?
– Да, вполне.
– Отлично, – сказал Ампил, моментально переходя на русский. – С вами проще. Англичанину, например, если скажешь, что посещал монастырь Сэра, то он, скорее всего, спросит, какого именно сэра этот монастырь.
Ампил усмехнулся, а Гомбожаб захлопал глазами. Он далеко не сразу понял, о чем толкует его новый знакомец. Когда же смысл сказанного открылся востоковеду, он не сдержал широкой улыбки.
– Остроумно, – заметил Цыбиков, одобрительно кивая.
– Иронично, но ты – единственный, кто понял эту шутку, из всех, кому я здесь ее рассказывал, – хмыкнул Ампил. – Мне кажется, тут все настолько серьезные, что упускают самое главное.
– Что же? – заинтересованно выгнул бровь Цыбиков.
– Не знаю. Лень разбираться. Но упускают – это точно, говорю тебе.
«Опять шутит?» – мелькнула в голове востоковеда мысль.
Он продолжал пить отвар и искоса поглядывал на хозяина – а ну как скажет что-то еще? Но Ампил хранил молчание; лишь когда чашки опустели, он спросил:
– Думаю, ты возьмешь себе мешочек?
– Сколько он будет стоить.
– Сто ланов.
Цыбиков с трудом сдержал вздох разочарования. Подобная сумма была не то чтобы неподъемной, но весьма ощутимой для похудевшего кошелька востоковеда.
И тем не менее отвар из дихрои был настолько чудесен, что Гомбожаб с трудом выдавил:
– Да, я возьму… один.
– Добро. Клади деньги на стол.
Пока Цыбиков возился с кошельком, Ампил достал из-под кровати небольшой – вдвое меньше тех, в которых востоковед возил свой травяной сбор – мешочек с дихроей. Гомбожаб ради интереса заглянул внутрь – бледно-сиреневый порошок навевал мысли о пыльце сказочных фей.
– У меня с собой всего сорок ланов, – признался Гомбожаб.
– Забирай, – бросив взгляд на невеликую горку денег на столе, махнул рукой Ампил. – Завтра принесешь остальное.
– Ты мне настолько доверяешь?
– Мне просто плевать. Я знаю, что всегда смогу легко напомнить тебе о долге, если захочу. Но ты не такой человек, это видно, ты отдашь долг, даже лишний раз тебя дергать не придется. Как тебя зовут?
– Гомбожаб Цыбиков.
– Ага, хорошо, постараюсь не забыть. Ну все, давай, до завтра.
– До завтра, – сказал востоковед.
Он подхватил мешочек с дихроей и пошел к выходу. Ампил открыл перед ним дверь.
– А как правильно ее заваривать? – не удержавшись, спросил Цыбиков.
– Да как хочешь, – фыркнул Ампил. – Я на чашку кладу пол-ложки, на чайник – полторы. Когда не сезон и дихрои мало, вообще смешиваю ее с другими травами – все равно отлично получается.
Гомбожаб медленно кивнул и вышел за порог. Едва он оказался на улице, дверь за ним закрылась.
«Какой странный человек этот Ампил, – думал востоковед, шагая по улице в направлении дома Октая. – И что он имел в виду, говоря, что всегда сможет напомнить мне о долге?»
Той ночью Цыбиков уснул быстро и спал безмятежно: дихроя дарила небывалые умиротворение и покой.
Единственная странность – когда щека Гомбожаба только коснулась подушки, в голове мелькнула до того странная мысль, что изначально она показалась востоковеду чужой:
«Плевать, ходим мы или сидим целый день без дела, мир не перестанет крутиться от этого. Тогда на кой хрен мне вставать с постели в одно время с другими?»
•••
8 октября 2019 года
Трудная дорога к озеру Ямдрок-Тсо. Перевал Цыбикова. Авария Ламы. Пятигорский
Спустившись в лобби рано утром, мы с Ребе и Ламой обнаружили там одинокого грустного Пашу, который сидел в окружении сумок на одном из множества диванчиков. Он отвернулся – то ли нарочно, то ли просто не увидел нас – но я все равно решил подойти попрощаться. За те несколько дней, которые мы путешествовали по Тибету, сложилось впечатление, что Паша – настоящий магнит, притягивающий к отряду всевозможные неприятности. Однако я давно уже принял за правило не навешивать на людей ярлыки. По сути, даже сама авария во многом была стечением обстоятельств, все остальное же являлось лишь следствием того ЧП.
– Доброе утро, Паш.
Он встрепенулся, повернулся к нам и натянуто улыбнулся:
– Доброе.
– Собрался?
– Да… как видишь.
– А где попутчик твой? Передумал?
– Да нет… Вон, кстати, и он.
Мы оглянулись и увидели, что от лифта бредет хмурый Дмитрий. Он, похоже, плохо спал – по крайней мере мешки под глазами выдавали беспокойную ночь.
«Возможно, «горняшка» на фоне стресса обострилась».
Дмитрий хрипло поздоровался со всеми и, поставив сумки на пол, плюхнулся на свободный диванчик.
– Завтракать пойдете? – спросил Ребе.
– Да нет, у нас трансфер через пятнадцать минут, – покачал головой Паша. – Потому и с вещами уже.
– Ну, ладно, удачно долететь, – сказал я.
Мы пожали «беглецам» руки и отправились в кафе. На полпути нас, однако, остановил возглас Паши:
– Макс, Саш!
Мы оглянулись.
– Я вам тогда сразу постараюсь деньги перевести, как долечу, – заверил Паша.
– Да, хорошо, – ответил я.
Ребе просто покивал, и на том диалог закончился.
Мы втроем оказались на завтраке раньше прочих. Вообще в то утро народ стекался в кафе непривычно медленно; похоже, вчерашний день вымотал абсолютно всех – на тяжелую дорогу от предгорий Самье до Лхасы наложился негатив от странного телеграммного диалога с мотопрокатчиками, больше похожего на игру в поддавки.
«То есть страховка то есть, но не у всех, то ни у кого ее нет…»
– Чем вчера дело кончилось? – едва усевшись за стол, первым делом спросил Виталик.
Лариса, Рома, Артем и Боря Гринберг, которые подошли чуть раньше него, выжидающе посмотрели на нас – видимо, и сами хотели спросить, но решили, что, раз мы молчим, то просто рассказать нечего.
– Договорились на 400 долларов за каждый мот, Олег обещал полисы принести к 7 утра, – ответил я нехотя. – Мы пока не хотели говорить, вдруг у них опять что-то поменяется…
– Ну, по 400 баксов – это по-божески, – с некоторым облегчением улыбнулся Рома.
Остальные закивали, соглашаясь с ним.
– И стоило из-за четырех сотен нам так нервы вчера трепать, – проворчал Виталик.
И снова все согласились, что, конечно же, не стоило.
Когда мы позавтракали и вышли в лобби, Олег уже был там. Завидев нашу группу, он приветливо улыбнулся и помахал нам рукой.
«Как подменили. Вчера был куда более напряженным и хмурым. Впрочем, неудивительно – мы же с их фирмой из-за денег спорили, любой бы был недоволен…»
– Доброе утро, – сказал гид. – Вот, все привез.
На журнальном столике перед ним лежали страховые полисы на каждый из мотоциклов.
– Что же, едем на перевал? – спросил Олег, пока мы рассматривали бумаги.
– Да, – подтвердил я. – Причем, чтобы наверстать вчерашний день, надо будет не меньше 350 километров проехать за сегодня.
– Ну, теперь моты застрахованы, проедем, – сказал Ребе.
Олег рассеянно кивнул. Кажется, после вчерашнего он вообще не был ни в чем уверен.
Дорога к озеру Ямдрок-Тсо, идущая через перевал на высоте 5500 метров над уровнем моря, являлась одной из главных наших целей в этом путешествии. Прежде по ней не ездили ни иностранные, ни даже китайские туристы; более того – далеко не все тибетцы вообще знают о ее существовании. За включение ее в пермит (разрешение властей, выдающееся при согласовании маршрута путешествия) мы заплатили весьма приличные деньги, однако суета последних двух дней и сопутствующая дикая усталость помешали нам отправиться в путь вовремя.
«Теперь нестись по горным серпантинам, все время держа в голове, сколько надо успеть проехать до вечера…»
Понимая всю сложность стоящей перед нами задачи, мои спутники-«паломники» собрались буквально за четверть часа, и уже в половине восьмого мы покинули отель и отправились в путь. Колона шла резво, никто не выпадал, я снова сделал несколько снимков, и постепенно стало казаться, что кризис остался позади.