Мысль о том, как рыжий Майк будет отпускать шуточки по его адресу, а ребята громко смеяться над ним, окончательно расстроила Дика. До чего же не везет! Так он радовался пиратской бутылке, десять центов не пожалел, а бутылка не пиратская. Ну, может, если и пиратская, то доказать все равно нельзя: горлышко-то целое…
Начисто оттертый, сверкающий необыкновенной синевой стеклянный сосуд стоял на полу, а Дик, поджав ноги, сидел рядом и думал о своих неудачах. В комнате, с тех пор как перестало скрипеть стекло, стояла полная тишина. Только иногда, когда по улице проезжал грузовик, окна дребезжали.
Тишина обманула крыс. Они снова вылезли из норы, зашумели в мусорном ведре. Потом одна из них спрыгнула откуда-то вниз, будто мокрая тряпка шлепнулась.
Дик притаился, тихо снял с себя ботинок, выглянул. В комнате хозяйничали три твари. Хвост одной торчал из ведра, другая возилась под раковиной, третья самая большая и очень толстая, что-то вынюхивала возле кроватки Бетси.
Вот проклятая! Дик хотел запустить ботинком в нее, но побоялся: можно в Бетси угодить. Тогда он изо всей силы метнул свой снаряд под раковину. Удар был меткий, прямо в крысу. Та распласталась на полу, потом, прихрамывая, метнулась в нору. Крыса из ведра — за ней. А большая посмотрела злыми глазами в сторону комода и не спеша поволокла брюхо на другой конец комнаты, не спеша сунулась в выгрызенную под плиткой черную дыру.
В наглое животное полетел второй ботинок, но на этот раз Дик взял выше, чем нужно, и промахнулся.
Шум битвы разбудил Бетси. Она заплакала. Дик вылез из своего угла, взял сестренку на руки и вместе с нею пошел осматривать место, куда скрылись крысы. Нора была та самая, которую отец на днях заколотил. Мать ему еще тогда говорила, что фанера не поможет, что, прежде чем заколачивать, в дыру следует насовать битое стекло.
Но стекла под рукой не было, и отец сказал: «Ладно, сойдет». Это его любимое выражение. Мать всегда кипит, когда слышит его.
И она права. Отец действительно сработал впустую. Крысам прогрызть фанеру ничего не стоит. Вот и прогрызли. Он, Дик, сделает не так, он заколотит нору как надо: запихнет сначала в отверстие битое стекло, а уж потом сверху прибьет дощечку. Пусть тогда твари сунутся — только морды порежут.
Дик решил взяться за работу немедля. Бетси снова очутилась в кроватке и получила бизона на расправу. Ящик с инструментами из ниши под раковиной переехал на середину комнаты: молоток есть, гвозди есть, дощечка есть, а вот стекло…
Так оно и бывает в жизни: самые далекие вещи вдруг становятся близкими. Другой человек, кажется, год бы думал и не придумал, что общего между крысиной норой и пиратской бутылкой. А Дик связал одно с другим за минуту. Это у него получилось замечательно. В самом деле: в одном месте ему кусок стекла не нужен, а в другом нужен. Для пиратской бутылки горлышко лишнее, а для норы круглый стеклянный осколок — в самый раз.
Значит… Значит, от бутылки горлышко следует отбить, а нору осколком заделать. Получится то, что надо, просто отлично получится.
Дик гордился своей сообразительностью, но в то же время где-то глубоко-глубоко мелкие иголочки совести покалывали его. Как-никак, если правду говорить, тó, что он собрался сделать с бутылкой, было мошенничеством. Ребята будут думать, что горлышко отбито рукояткой ножа, что отбил его пират, что прошло с тех пор лет двести, а на самом деле все это не так, все подделка.
Однако Дик не очень дал иголочкам колоться. В конце концов, в чем дело? Были такие бутылки у пиратов? Были. Это и Бронза видел. Пил ром из такой сам Роберт Кид? Пил. Значит, ясно, что посудина пиратская? Ясно. Ну и всё, ну и не о чем больше говорить! А что горлышко уцелело — случайность… И если сейчас он собрался сделать с бутылкой то, чего не сделали пираты, — в этом ничего особенного нет. Просто ему не хочется, чтобы ребята приставали с расспросами.
Успокоив свою совесть, Дик принялся за дело: забрался за комод, достал синюю посудину, вооружился молотком, примерился к стеклянной верхушке, но ударить побоялся. С молотком лучше не спешить. Тут лучше шпагат пустить в ход. Обидно будет, если бутылка разобьется.
Пришлось снова лезть в свой угол, разыскивать шпагат. Нашелся коротенький кусок, всего с метр длиной. Но больше и не нужно.
Дик сделал петлю, надел ее на горлышко бутылки и стал быстро из стороны в сторону водить веревкой по стеклу. Даже вспотел от усилий.
Разогрелся не только он — бутылка в том месте, где был шпагат, тоже стала горячей. Все шло как по писаному. Еще несколько минут работы, и можно будет считать, что дело сделано.
Дик завертел веревкой быстрее, потом схватил молоток и легонько стукнул.
Есть! Горлышко отлетело в сторону.
Теперь уж ни с какой стороны к бутылке не придраться — пиратская и пиратская.
Глава шестаяФирма «Грин и Гордон»
Придав бутылке тот вид, какой ей следовало иметь с самого начала, Дик собрался заняться крысиной норой, но приход Майка помешал. Хорошо еще, что, услышав на лестнице шаги, Дик вовремя успел сунуть отбитое горлышко за мусорное ведро. А то получился бы конфуз.
Бронза вошел в комнату и сразу же заметил синюю бутылку. Рыжие искорки в его глазах стали больше и ярче.
— Постой, постой, постой! — закричал он. — Дик, что это?
— Сам видишь, бутылка. — Дик наслаждался удивлением Бронзы, но говорил так, будто сам ничего особенного в синей посудине не находит.
Равнодушный тон приятеля обманул Майка. Мелькнула мысль: может быть, растяпа Дик не знает, что у него в руках пиратская бутылка? Может быть, он не обратил внимания на посудины, из которых пили морские разбойники в радиофильме?
Бронза сделал вид, будто бутылка его мало интересует. Вот разве только, если через стекло на свет полюбоваться?
Повернувшись к окну, Майк подержал бутылку у глаз.
— Плохо видно! — вздохнул он. — Если бы плоская была, было бы лучше. А то форма какая-то странная.
— Да, странная, — согласился Дик, — сейчас таких не делают.
Бронза подозрительно посмотрел на друга:
— Ну уж, не делают!.. Что она, особенная?
— Сам знаешь.
— Что знаю?
— Знаешь, чтó это за бутылка.
— Нет, не знаю.
— Нет, знаешь!
— Нет, не знаю.
— Вспомни-ка, что по телевизору показывали?
Стало ясно: Дик, оказывается, не такой уж растяпа. Он кое в чем разбирается не хуже других.
Хитрить больше не стоило.
— А ведь верно! — закричал Майк. — Ведь действительно так! Ведь в «Есть повесить на рее!» пираты из таких бутылок пили! Помнишь, Роберт Кид здорово открывал их: стукнет ножом по горлышку — и готово… Фу, черт! Вон и у этой верх отбит! Значит, точно: можешь мне поверить, Дик, — бутылка пиратская. Голову против пуговицы ставлю, что пиратская!..
Предложение было рискованное. Стоило Дику сказать: «Согласен, давай на пари…» — и Майк запросто проиграл бы свою рыжую голову. Но Дик отказался от верного выигрыша. Он только посмотрел в сторону, где за мусорным ведром валялся синий стеклянный осколок, слегка покраснел и промолчал.
Зато Бронза забросал его вопросами: как попала к нему редкая бутылка, у кого он ее достал, много ли отдал, собирается ли уступить?
— Ты обменяешь ее, Дик? — спросил Бронза.
— Смотря что дадут.
— Ну, ребята за такую вещь что хочешь дадут. Только тебя ведь в два счета обжулят. Лучше без меня не меняйся… — Майк решительно взял бутылку в руки: — Пошли на пустырь, посмотрим, что ребята скажут.
Дик поднялся вслед за Бронзой, но вспомнил: он хотел заколотить крысиную нору. Да и Бетси оставить одну нельзя.
— Не могу, — твердо сказал он. — У меня дело дома.
— Дело? Какое?
— С крысами надо покончить. Пока я у вас сидел, они чуть Бетси не искусали. Хорошо, ма пришла…
— Вот черти! — обругал крыс Бронза. — От них нигде покоя нет.
Порассуждали еще о крысах. Дик рассказал о сложной, сделанной как лабиринт крысоловке, которую видел в аптеке, и о том, что против крыс можно применить стекло. Осколки стекла в отверстие норы — лучшее средство. Дерево крысы прогрызут, камень подточат, а со стеклом ничего не сделают — стекло даже их зубам не взять. Вот он и собрался забить осколками крысиный ход в комнате.
— Не поможет, — авторитетно сказал Майк. — Ты один ход забьешь — они другой прогрызут.
— Я и другой забью, — ответил Дик.
— Третий прогрызут.
— А я третий забью.
— Ну и что? Кончится тем, что весь пол изгрызут. Еще вниз провалитесь…
О такой возможности Дик не подумал. Майк, пожалуй, прав. Выходит, стеклянные осколки могут и не избавить от крыс. Как же быть?
Бронза знал, как быть. Планы и затеи роились в его рыжей голове, словно мухи в банке из-под варенья.
— Слушай, Дик, — сказал он: — я тебе что-то скажу, но ты дай слово, что будешь молчать. На этом разбогатеть можно.
— Попасть мне под мебельный! — поклялся Дик.
Мальчишки с 12-й Нижней считали эту клятву серьезной. В ходу была и другая клятва — «Попасть мне под легковую!» Но та для настоящих дел не годилась. Ведь легковая машина не обязательно задавит, а из-под громадных, как дом, грузовиков, перевозящих мебель, дорога на тот свет наверняка обеспечена. Так что нарушать такую клятву не стоило: себе дороже.
— Понимаешь, — продолжал Бронза, — есть замечательное средство против крыс. Мне о нем один мальчик рассказал, когда мы еще на Шестьдесят второй улице жили. Он датчанин. Он говорил, что у них в Дании все так делают. Понимаешь, берут гипс, смешивают с мукой и кулечки рассовывают по норам. Крысам мука нравится — они ее едят. Зато потом, как попьют воды, каменеют.
— Каменеют? — удивился Дик.
— Я знал, что не поймешь, это никто сразу не понимает, — торжествовал Майк. — С гипсом, если его смешать с водой, что делается? Он в камень превращается, верно? Вот крысы внутри и каменеют… Сразу дохнут. Здóрово, да?